Укрой меня от беды (СИ) - Головьева Светлана - Страница 36

— Да, но я все же не понимаю, зачем ей приезжать туда, откуда она сбежала. Зачем было заявляться на праздник и целовать Лиама так, словно он все еще ее.

— Она всегда наслаждалась тем, что он ее боготворил. Они ведь жили рядом, так что я все это видела. Лиам готов был на все ради нее. А узнав, что после стольких лет Лиам наконец покончил с трауром по ней и нашел кого-то лучше нее, у нее изрядно упала самооценка. Вот она и вернулась, проверить действительно ли он ее забыл и скорей всего исправить это.

— Лиам сказал, что больше не любит ее.

— Ты ему веришь?

— Да, — я снова вспоминаю прошедшую ночь, все, что он говорил мне и более уверенно добавляю. — Я ему верю.

— Тогда будет гораздо проще избавиться от этой сучки.

— Мама, а что такое сучка? — доносится до нас голос Джулиана и на лице Карен появляется шокированное выражение.

— Это очень плохое слово, малыш. Никогда больше его не произноси.

— Ладно, — Джулиан потирает сонные глаза и забирается на стул. — Что сегодня на завтрак?

— Целая гора вкуснейших блинчиков, — Карен улыбается сыну и встает, чтобы приготовить для него какао. А малыш смотрит на меня и с самым серьезным выражением лица спрашивает:

— А почему на тебе рубашка дяди Лиама?

Карен поворачивается ко мне, ожидая моего ответа, но я лишь открываю рот. Что можно сказать пятилетнему мальчику в такой ситуации. Карен хихикает, помешивая какао чашке, но потом все же приходит мне на помощь.

— Софи испачкала свое платье, и дядя Лиам дал ей свою рубашку. Вот кушай и не задавай глупых вопросов, хорошо? — она ставит перед ним кружку с горячим какао и тарелку с блинчиками. Я благодарю ее и поднимаюсь из-за стола, все же пора переодеться в нормальную одежду, которую не нужно несколько раз подворачивать.

Потом я иду в библиотеку, сегодня первый рабочий день, так что не стоит опаздывать. В библиотеке царит полная тишина, и я принимаюсь за работу. Нужно подготовить картотеку и формуляры. А еще стоит подумать о помощнике, одной тут будет сложновато. До обеда я остаюсь здесь одна и уже начинаю думать, что никто не придет. Но в дверях оказываются две девочки подростка в юбках и гольфах, а к белым рубашкам у них приколото по значку в виде совы.

— Здравствуйте, могу я вам чем-нибудь помочь? — спрашиваю я, пока они нерешительно топчутся на месте, оглядываясь по сторонам.

— Можно мы тут осмотримся? — спрашивает та, что повыше с длинным хвостиком золотистых волос.

— Конечно, я не буду вам мешать, если что, то я буду за своей стойкой.

— Спасибо, — вежливо отвечает она, и подруги скрываются в лабиринте стеллажей.

Новые спонсоры, которых нашел мэр Олдридж, подарили библиотеке десять новейших компьютеров и несколько коробок с новыми книгами, которые я еще не успела разобрать. Я надеюсь, что это обновление привлечет сюда гораздо больше народа. В этом городе мало развлечений, так что я возлагаю большие надежды на это место.

— Привет, — отвлекает меня знакомый голос, и я отвлекаюсь от заполнения формуляров. Передо мной стоит девушка с очень знакомым лицом, но я никак не могу вспомнить ее имя.

— Привет…

— Рейчел, — подсказывает она, мило улыбнувшись.

— Да, точно. Давно не виделись. Ты что-то хотела?

— Думала предложить тебе свою помощь в библиотеке, — она оглядывается, поправляя на плече свое кожаный рюкзачок. — Тебе наверняка нужен помощник. Я немного знакома с устройством библиотеки. Могу помыть пол, сходить тебе за обедом, можешь грузить меня всей тяжелой работой, я готова на все. Я сейчас учусь дистанционно и у меня много свободного времени.

— Мне, правда, нужен помощник и если ты готова получать не слишком высокую зарплату, то я тебя возьму. Когда это место немного рассветет, то я смогу увеличить зарплату. Но сейчас на это можно не рассчитывать.

— Я понимаю, это не проблема.

— Тогда принимайся за работу. Нужно разобрать новые книги и расставить по местам.

— Хорошо, — девушка закатывает рукава своей фиолетовой рубашки, а рюкзак бросает прямо на пол. Я показываю ей, где стоят коробки, а сама возвращаюсь к формулярам. Ну вот, одной проблемой станет меньше. Теперь в четыре руки мы быстрей справимся со всеми делами.

Девочки-подростки возвращаются с целой стопкой книг, и я записываю их в новые карточки. Большого ажиотажа я и не жду. Но за день приходит еще парочка людей. Трое мальчишек занимают места за компьютерами. А пожилая супружеская парочка выбирают томик стихов английских поэтов золотого века. Я разбираюсь со всеми документами, а Рейчел заканчивает расставлять книги. Время приближается к шести вечера, и мы готовимся к закрытию.

— Первый день прошел продуктивно, — говорит Рейчел, закидывая рюкзак на плечи и убирая руки в карманы широких серых джинсов.

— Надеюсь, что дальше будет только лучше, — закрываю дверь библиотеки на замок и убираю ключи в сумку. — Нужно будет сделать тебе дубликат, на всякий случай. Тебе в какую сторону?

— Мне нужно заскочить в бакалею.

— Хорошо, тогда до завтра?

— Конечно, пока, — она машет мне, и мы расходимся в разные стороны. Вечер уже накрывает город своей прохладной туманной дымкой. Небо надо мной какого-то необычного серебристого оттенка, а там где солнце готовится зайти за горизонт оно ярко алое. На смену дневной жаре приходит ночная прохлада, и я запахиваю свой тонкий кардиган, прибавляя шаг. По коже пробегают мурашки, но не от холода, а от ощущения того, что за мной кто-то следит. Мое тело как ничье другое привыкло сразу определять исходящую угрозу. Я буквально кожей чувствую отрицательную энергию, направленную на меня. Прислушиваюсь к собственным шагам, когда до меня доносится стук каблуков, явно не моих, потому что на мне сегодня надеты балетки с плоской подошвой. Я оборачиваюсь и практически сталкиваюсь с явно удивленным лицом Ребекки.

— Ты что следишь за мной? — кричу я, отходя от нее подальше. Сердце в груди грохочет, как сумасшедшее. Руки дрожат от переизбытка адреналина, и я скрещиваю их на груди, стараясь унять расшалившиеся нервы.

— Просто шла в ту же сторону. Это вроде бы не запрещено, — фыркает она, встряхнув своими пышными локонами.

— Запрещено вот так подкрадываться к людям.

— А ты что какая-то неприкасаемая принцесса? — самодовольно спрашивает она, уперев правую руку в свое округлое бедро. На высоких каблуках, в обтягивающих джинсах и слишком откровенной прозрачной блузе она выглядит вульгарно. И сильно выделяется на фоне местных девушек.

— Чего ты от меня хочешь, Ребекка?

— Так значит тебе известно мое имя? Лиам рассказал тебе о нашей любви, да?

— Он рассказал мне, что больше не любит тебя. Так что проваливай из этого города туда, где тебе место. Не стоит снова все рушить. Ты разбила его сердце, и я не дам тебе повторить это снова.

— Маленькая и глупенькая девочка, — она делает шаг ко мне, подцепляя прядь моих волос своим наманикюренным пальцем. Я делаю шаг назад, не отрывая от нее взгляда. Сладкий, приторный запах, как от перезревших фруктов, исходящий от Ребекки вызывает у меня тошноту.

— Он всегда будет любить меня, таких, как я не забывают. Если я поманю его пальцем, то он побежит за мной, как ручная собачонка. Ты была нужна ему лишь для того, чтобы скрасить тоску по мне. Но я вернулась и если ты помнишь, он все еще мой муж. Так что не тешь себя иллюзиями о том, что он будет любить тебя и примет твоего ребенка.

— Лучше заткнись, — процеживаю я, еле сдерживая свою ярость в кулаках. Ногти уже больно врезаются в кожу, но я не хочу затевать драку с этой дешевкой. Не хочу, чтобы пострадал ребенок.

— Ты мне угрожаешь? — она закидывает голову и едко хохочет.

— Я тебя попросила, лучше не лезь в мою семью. Ты меня поняла?

— А если нет, что ты тогда сделаешь? — нахально спрашивает она.

— Тогда я сделаю так, что ты поймешь, — слышу я голос Лиама, который появляется за моей спиной неизвестно откуда. Его рука ложится на мое плечо, прижимая к себе, и я чувствую себя в безопасности, благодаря этому простому жесту. Лицо Ребекки мгновенно меняется. Она перевоплощается в саму невинность, но на Лиама ее перемена не действует. Он прожигает ее ядовитым взглядом, который лишь чудом не проделывает в ней дыру. Лиам обходит меня и встает перед Ребеккой. Хоть благодаря своим каблукам она и кажется высокой, но Лиам сейчас словно, раза в два увеличивается, нависая грозной скалой над ней.