Укрой меня от беды (СИ) - Головьева Светлана - Страница 23

— Вот и, правда. А вы еще про меня говорили, что я не умею общаться с людьми. Да просто с некоторыми и не больно хочется разговаривать. Каждый раз стоит мне с вами заговорить, вы выпускаете свои защитные иголки. Если вам так нравится ссориться, то найдите себе другой объект для этого. А у меня и своего дерьма хватает. Пойдем, Молли, — он отворачивается от меня и, похлопав по бедру рукой, подзывает к себе собаку.

Я вижу его силуэт смутно, словно сквозь запотевшее окно. Хочу бросить, что-то едкое ему в ответ. Но голова совсем не соображает. В глазах темнеет и все вокруг начинает кружиться. Меня окутывает жар и темнота. Кажется, я падаю, потому что в какой-то момент теряюсь в пространстве, не понимая где низ, а где верх. Но мне не больно, потому что я падаю не на холодный кафельный пол, а на что-то мягкое и хорошо пахнущее. Смутно слышу какой-то успокаивающий голос, но не могу разобрать слов. Вскоре я полностью отключаюсь, вдыхая носом запах сырой травы и древесины.

Когда я прихожу в себя, за окном уже темно. В гостиной царит полумрак, лишь небольшой настенный светильник отбрасывает тусклый свет. До меня доносится звук, льющейся воды с кухни. "Наверно Карен уже пришла", — думаю я. Но потом мои мысли начинают двигаться в обратном направлении, словно отматывая пленку назад. И так я вспоминаю о собаке Лиама, о том, как он пришел, и мы опять ссорились, а потом пустота. Что произошло? Пытаюсь подняться и выбраться из кучи одеял, которыми меня кто-то накрыл, но ничего не получается. Все тело, словно непослушное желе. В горле пересохло, но мне уже не жарко и озноб прошел. Трогаю лоб, проверяя температуру, и на ощупь он холодный. Чувствую себя так, как будто по мне танк проехался несколько раз. Интересно сколько времени? Видимо, я проспала весь день, раз за окном уже темно.

Звук воды на кухне смолкает, и слышатся тихие шаги, направляющиеся в гостиную. Передо мной появляется Карен, которая при виде меня тут же улыбается.

— Ну и напугала же ты нас, — тихо говорит подруга и, заправив рыжую прядь волос за ухо, садится на краешек дивана, — как ты себя чувствуешь?

— Лучше, сколько времени?

— Десять часов. Все уже спят. А я прибиралась на кухне. Ты так крепко спала, что даже не слышала, как пришли мальчики. А я отпросилась пораньше и приехала сразу же, как только Лиам мне позвонил. Я жутко испугалась за тебя. Но, слава богу, все обошлось. Я напоила тебя лекарствами, хоть ты наверняка этого и не помнишь, а потом ты уснула.

Я и правда не помнила ничего после того, как свалилась на кухне.

— Так значит, Лиам тебе позвонил?

— Да, и надо сказать он тоже сильно перепугался за тебя, — подруга улыбается, и я замечаю в ее взгляде этот озорной блеск, поэтому уже наперед угадываю, что она собирается спросить, — не расскажешь, что он здесь делал?

— Ничего такого, что ты себе успела напридумывать. Его пес пробрался на кухню через заднюю дверь, и я пыталась его выпроводить, но бесполезно. В итоге Лиам пришел на мои крики, и мы опять рассорились. А потом я просто свалилась к его ногам. Хотя ему наверняка это не в первой. Все девушки в городе чуть ли не приклоняются перед ним. А ему на все это наплевать. Строит из себя ледяного принца.

— Да он тебе нравится, — восклицает Карен, широко улыбаясь.

— А вот и нет.

— Вот и да, дорогуша. Ты ревнуешь, а это что-то да значит.

— Неправда. С чего бы мне его ревновать. Просто бесит, что он ведет себя так, словно ему на всех наплевать. Он мне нисколько не нравится, — сажусь и накрываю плечи пледом.

— Ты можешь врать мне, но я все вижу по твоему лицу, — Карен наваливается на спинку дивана и смотрит на меня с толикой сочувствия. — Знаешь, я ведь понимаю какого тебе, отчасти. До Ричарда я встречалась с одним парнем. Звезда вечеринок, футболист местной команды, подающий большие надежды. Его звали Майк Киган. Я была без ума от него. Как дурочка таскалась за ним, терпела его пьяные выходки, наслаждаясь каждой каплей его внимания. Мне казалось, он любит меня. Но однажды я увидела, как он трахает мою подругу и вместо того, чтобы начать оправдываться, или просить прощения он предложил присоединиться к ним. Тогда у меня открылись глаза на происходящее. Я все увидела в другом свете. Как будто повзрослела в один миг. Это сделало меня умнее и сильнее. Я справилась с этим и пошла дальше. И позднее встретила Рика. Я хочу сказать, может нам всем приходится пройти через свое дерьмо, прежде чем мы найдем наше счастье. Ведь оно не дается просто так. И твое счастье тоже ждет тебя, тебе нужно только протянуть руку.

Я смотрю на подругу и понимаю, что она действительно сильная и достаточно стойкая. От этого моя гордость ей лишь возрастает. В ее словах есть правда. Может мне и стоит быть немного мягче, сдерживать свои защитные иголки, как прозвал это Лиам.

— Он, правда, очень за тебя переживал, — говорит Карен, словно читая мои мысли. — Лиам хороший, просто ему, как и тебе не повезло с любовью. Вы два сломанных человека, но может именно вдвоем, сможете исцелиться. Ведь все мы знаем великую силу любви.

— Кто-то явно перечитал любовных романов, — отшучиваюсь я, но Карен не смеется.

— Ты всем нам дорога, Софи. И я хочу, чтобы ты была счастлива. Не отказывайся от попытки попробовать начать все заново.

— Карен, я беременна от другого мужчины, не думаю, что Лиаму нужна девушка с лишним грузом, — говорю я.

— Софи, тебе стоит хотя бы попробовать. Все мужчины разные. И если Лиам тебя полюбит, то и ребенка примет.

О чем она, черт возьми, тут говорит? Не думаю, что какой-либо мужчина готов взять на себя такую обязанность, как воспитание чужого ребенка. Только в сказках существует эта великая сила любви, способная на многое. Но мы не в сказке, а в реальной жизни, жестокой и безжалостной. Здесь это не сработает. Я люблю Карен и уважаю, но она говорит о чем-то сверхъестественном.

— А если нет? Если ему не нужен ребенок? Я не хочу отдавать ему на растерзание остатки своего сердца, — стираю одинокую слезу со щеки и встаю с дивана. Хватит с меня на сегодня откровенных разговоров.

— Тебе стоит быть смелее, Софи, — грустно произносит подруга. Я вижу, что она расстроена, понимаю, что переживает за меня. Но это моя жизнь, мой ребенок и мое сердце и мне решать, как жить дальше. Да, возможно я боюсь, а кто бы ни боялся на моем месте? У меня еще есть, что терять.

— Не переживай, Карен, я справлюсь, — говорю я, и игнорируя печальную улыбку подруги, ухожу в свою спальню. Этот разговор меня измотал, поэтому я тут же забираюсь в кровать и накрываюсь теплым одеялом. Слова Карен эхом отдаются у меня в голове. Я не могу честно отказаться от того, что что-то чувствую к Лиаму. За всей моей напускной злостью, меня определенно тянет к нему. И я понимаю, что его грубость это тоже защитная реакция от мира, от новой боли. Карен права, мы с ним похожи. Оба пострадали от того, что доверили свое сердце не тем людям. Все было бы проще, если бы я не была беременна. Тогда я, возможно, отдалась своим чувствам без страха. Но я не одна, мне есть о ком заботиться и переживать. Я не хочу, чтобы кто-либо причинил боль моему ребенку. Меня разрывает от чувств и эмоций, которые переполняют меня. Мне сложно определиться с тем, как жить дальше. Проще отбросить все страхи и попытки сопротивления, и вместо этого просто плыть по течению этой жизни. Но это тоже не лучший вариант. Жизнь — это большая игра и от каждого вашего действия зависит исход этой игры. Ставки слишком высоки.

Я помню, как впервые встретила Бена. Тогда будучи молодой, наивной девушкой, ищущей чьей-то любви, я без раздумий бросилась в эти отношении. Я была похожа на ту кошку, которую вы видите на улице. Она трясется от холода, дрожа на ветру. Стоит ее позвать к себе, поманить ласковым взглядом и вот она уже с громким мяуканьем бежит к вам, трется о ваши ноги, прося, чтобы ее погладили. Я именно такой и была. Бен заманил меня своим красивым лицом, льстивыми словами, жаркими поцелуями. До него мне никто не говорил, что я красивая. И я сама себя считала обычной. Во мне никогда не было ничего выделяющегося. Низкий рост, маленькая грудь, волосы непонятного оттенка, одежда не всегда сидящая на мне хорошо. В то время у меня было немного денег на то, чтобы модно одеваться. Моим единственным местом, где я покупала одежду, был магазин, в котором продавали ношеную одежду. Там попадались известные бренды в хорошем состоянии и по низким ценам. Так я старалась выглядеть лучше, не сильно выделяясь среди богатых студентов университета. В этом вся загвоздка, когда ты попадаешь в крутой университет, благодаря стипендии, а не большим деньгам родителей, ты становишься белой вороной. Всех стипендиатов можно было легко отыскать в толпе. Дешевая одежда, как правило, одиночки в компании кучи книг. Нас было немного, и каждого разглядывали, чуть ли не через микроскоп. Жить становится сложней, когда находишься под пристальным вниманием, насмешками, и косыми взглядами. Только поэтому мне хотелось вписаться в общую толпу. И вскоре появился Бен, который стал для меня мостом в другой мир. Этакая история Золушки. Только не с таким радостным концом. Университетские годы стали для меня самыми худшими и лучшими одновременно. Возможно, мне стоило игнорировать те взгляды, направленные на меня. Нужно было наплевать на всех и жить для себя. Но я не могла. Я отчаянно нуждалась в любви, в том, чтобы меня замечали. Мне хотелось быть кем-то больше, чем простой девчонкой из толпы. Я все детство провела невидимкой для своих родителей, и в итоге это стало первым шагом к тому месту, где я оказалась сейчас. Кто знает, может, если бы моему отцу не приспичило перепихнуться с инструкторшей по йоге, наша семья все еще была единым целым, и я не встретила Бена. Психологи всегда говорят, что все проблемы идут из детства, и теперь я это понимаю. Моя жизнь изменила курс в тот момент, как отец оставил нас с матерью. И за это я никогда его не прощу. Я не видела его почти двадцать лет, и за все это время он не пытался встретиться со мной. Свою мать в последний раз я видела в день, когда уезжала в университет. Я собирала вещи, которых у меня набралось лишь на один рюкзак, когда она вошла в мою комнату. Спутанные волосы грязного серого оттенка были собраны в неопрятный хвост. Растянутая майка свисала с худого угловатого плеча, джинсы висели на бедрах, того и гляди собираясь свалиться. Когда я была маленькая, то считала что моя мама самая красивая женщина из всех. Но после ухода отца она похудела, а алкоголь лишь усугубил ситуацию, оставив неизвестную мне женщину и отняв мою маму. Во рту у нее тлела сигарета, когда она оглядывала мою спальню своим отсутствующим взглядом.