Опасные звезды (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 9

Пожалуй, прежде она пряталась где-то в боковых переборках. Но сейчас меня больше интересовало не то, откуда она взялась — а то, почему Скевос перекрыл выход с яруса только теперь. Отпала нужда в том, чтобы я совала свой нос в шкафы на нижнем ярусе? Или случилось что-то ещё?

Или же предстоит выгрузка какого-то груза — скажем, тех же шкафов. И он не хочет, чтобы я путалась под ногами.

В общем, теперь мне было нечем заняться. Совсем.

Время тянулось медленно. Я походила по своей комнате из угла в угол, повалялась на койке, от скуки сделала на ней «березку». Потом ещё одну. Сходила на кухню, что-то съела без особого интереса. Полазила по кухонным шкафам, снова вернулась в комнату…

Полное безделье оказалось страшной вещью. Когда Скевос наконец появился, я была готова на что угодно — лишь бы заняться хоть чем-то.

Он влетел в мою комнату, и, не говоря ни слова, раскинул по кровати кусок самой настоящей ткани. Угольно-черной, не блестящей, а матовой, поглощавшей и свет, и взгляды.

Я схватилась за отрез, готовая шить, кроить, сбивать масло, молоть зерно — что там ещё делали в древности? Забивать мамонтов…

— Это шелк с Неларии. — Довольно сказал Скевос. — Нашел в одном месте. Цвет попался удачный, как раз для работы в духе отцов-основателей. Можешь капать на него жиром, вытирать об него руки — цвет и фактура этой ткани скроет все.

Я вспомнила о той авантюре, в которую собирался втравить меня Скевос. И впервые с того момента, как он предложил сходить на прием к местной элите, ощутила азарт, а не сомнение пополам с неуверенностью.

— Вот украшения. — Вдруг объявил хозяин корабля.

А потом высыпал поверх шелка целую пригоршню сияющих штучек.

Я разворошила кучку, рассматривая. Черные камушки с неровной поверхностью, какая бывает у необработанного янтаря. Внутри каждого горит огонек, опушенный иглами бледно-голубых и синих лучей.

— Живые кристаллы. Я выбрал оттенок, который подойдет к твоим глазам… Наташа.

Скевос наблюдал за мной от изножья кровати. Спокойно так наблюдал, со снисходительностью во взгляде. Чувствовалось, что это не первые кристаллы, которые он дарит женщине.

— Благодарю. — Церемонно сказала я. Повертела в руках неровный камешек, не имевший ни оправы, ни каких-то нитей. — А как их цепляют на себя?

— Живые кристаллы держатся на теле сами.

Скевос шагнул вперед, взял один из камушков. Протянул ко мне руку и коснулся кристаллом ямки между ключиц. Потер кожу камушком, неторопливо разжал пальцы, не забыв как бы случайно коснуться кожи под ямкой. Этак скользко, ласкающее…

Я дернулась, отступив на шаг назад.

Ощущение от неровной, шелковистой поверхности кристалла, потершегося о кожу, было теплым, нежным… и не только. Мне вдруг стало не хватать воздуха — и я глотнула его, приоткрыв рот. Где-то рядом начала сыпаться замедленно-хрустальная трель крохотного колокольчика.

Сам кристалл, прилипнув к коже, так и остался в ямке между ключицами. Я скосила глаза — камень сиял неровно, выплескивая лучи иглами. Как бриллиант, который медленно крутят под лучами солнца.

— Живые кристаллы с Донегарта. — Медленно сказал Скевос. — Прилипают к телу, если потереть о кожу. Чтобы снять, достаточно сильно потереть другую сторону и тут же убрать руку. Слышишь звон? Так кристалл отвечает на ласку. Есть женщины, которые трут их постоянно, чтобы привлечь к себе внимание. И делают это на приемах. Некоторые кладут кристаллы на живот во время любовных ласк. В такие моменты звон становится звонче, резче, быстрей…

— Колокольчик был бы надежнее. — Сказала я, пытаясь скрыть смущение. — Навесила себе на шею, и ходи, звенькай… Значит, нужно смастерить наряд из этой ткани? А нитки, ножницы…

— Вот. — Скевос швырнул на кровать маленькую шкатулку. Выложил рядом пару туфелек, без каблуков, выглядевших так, словно их сшили из черных лепестков неизвестного цветка. — Зайду за тобой через два часа. Поторопись.

Я сначала кивнула, а потом бросила взгляд себе на руки. И с такими ногтями идти на прием? Лак, объеденный местным гель-вместо-душа, давно облупился. Про волосы я вообще молчу…

Но Скевос уже вышел. Ладно, решила я. Будем играть Золушку, к которой фея так и не явилась.

Когда хозяин корабля стукнул мне в дверь, прежде чем войти — проявив таким образом небывалую для себя любезность — я уже была готова. И, кинув взгляд в зеркальную панель на боковой стене, объявила:

— Войдите!

Влетевший в комнату Скевос был облачен в черный комбинезон. На одно плечо накинут громадный, во весь рост, серый шарф, закрывающий половину тела. И чем-то напоминающий римскую тогу.

Ястребиное лицо, пока он разглядывал меня, не выражало никакого волнения.

— Наташа, увидев вас, они не забудут это зрелище никогда. Вы так блистательны…

— Ну ещё бы, с таким количеством кристаллов. — Пробормотала я.

Решив не мудрствовать, черные камушки я налепила на руки, плечи и обнаженную часть груди как попало. И на лоб, кое-как изобразив из них цепочку. Поэтому казалась сама себе сейчас пародией на новогоднюю елку. Наряженную в гирлянду..

С другой стороны, сиять, так сиять — поскольку целью было всего лишь произвести неизгладимое впечатление. И не важно чем, элегантностью или роскошным декором.

Волосы я мыла всего день назад, и снова пользоваться суровым звездным шампунем не рискнула. Блестели они чистенько, а наэлектризованность с них уже сошла. Я стянула их в хвост лентой, отрезанной от края отреза, и на этом с прической покончила.

Из отреза получилось два угольно-черных саронга, верхний до бедер, нижний до пят — я решила, что как минимум традиционную длину вечерних нарядов сохраню. Вышло у меня черное платье в греческом стиле, подхваченное узлами на груди и бедрах. Края ткани под ними, чтобы не расходились, на живульку были подшиты частыми стежками.

Про себя свое творенье я назвала прет-а-порте а-ля-Камышин — и хихикала над ним, пока налепливала кристаллы на кожу перед зеркалом.

— Вы великолепны. — Серьезно объявил Скевос. — Сдержанно, изыскано — и совершенно не похоже на то, что носят местные красотки. Это, кстати, главное. А теперь вперед, изумлять Рирсу и весь Фогенс-Лул — потому что прием у канцлер-фрей уже показывают по всем инфосетям планеты…

В уже знакомом мне отсеке под жилым ярусом нас ждал горуд, та самая летучая машинка. Мы загрузились — и полетели.

Небоскребы Рирсы, столицы Фогенс-Лула, вонзались в белесое небо изготовившимися к старту звездолетами. Горуд несся над поблескивавшей между ними серебряной лентой — внизу протянулась то ли местная магистраль, то ли река с идеально ровными краями.