Рыцарь-Инженер 2 (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 44

— Да-да! Конечно… — воскликнула резко оживая эльфа и с уважением, а так же похоже с благодарностью, стрельнув на меня глазищами, пулей вылетела из своего же личного кабинета.

— Хорошая девочка… — произнёс Лорд, когда дверь захлопнулась за спиной эльфы, а сам он щелчком пальцев, активировал артефактный барьер, изолировавший помещение.

— Хорошая, — кивнул, я и усмехнувшись добавил. — Только вот гнобят её «старшие коллеги».

— Да? А что так? — маска доброжелательного старичка, медленно стекла с его лица.

На меня она не работала, не вызывая ни положительных, ни резко отрицательных эмоций, о чём он прекрасно знал. Мне после опыта общения с настоящими российскими гебистами, вообще подобные методы воздействия казались обычными ужимками.

— Да бардак тут у вас под носом уважаемый, — усмехнулся я, подтягивая к себе первый попавшийся стул и усаживаясь на него. — Покуда ректор в отъезде, всем рулит некая очень мутная личность по имени Вагз.

— Знаю этого старого лиса… — поморщился д’Эльд.

— Очень, знаете ли, не лояльно ведущая себя по отношению к Империи, — подлил я бензинчика в огонёк.

— Принц! — страдальчески посмотрел на меня безопасник, — «Не капайте мне на мозг», кажется, так вы как то мне соизволили сказать. Я уже всё понял.

— У нас сегодня на редкость высокий уровень взаимопонимания, — улыбнулся я, а затем посерьёзнел. — Так что вас привело сюда.

— Вас срочно требует к себе матушка! — впился в меня глазами Лорд. — Ваш брат…

— Что с Дюрером? — я резко подобрался.

Быстрый перестук моих окованных металлом подошв, эхом разносился по коридорам личных покоев Императрицы, расположенных на верхнем этаже Центрального Донжона. Пулей, пролетев мимо застывшего каменными изваяниями строя подтянутых гвардейцев и жестом приказав четвёрке сопровождающих меня кавалергардов присоединиться к караулу, я не стуча, вломился в дверь кабинета Её Величество.

— Матушка!

— Эсток! — зарёванная Нинния тут же повисла у меня на шее, и я остановился, нежно прижав к себе всхлипывающую сестру. — Дюрер, он… он… Эсток, ты же сильный! Ты спасёшь брата?..

— Нет! — жёстко произнесла, отрывая взгляд от каких-то бумаг Императрица, полоснув по мне ледяным взглядом, в котором читалась загнанная глубоко внутрь боль и стальная решимость, свойственная этой женщине в критические моменты. — У тебя теперь только один брат, у меня только один сын, а у Империи — только один Наследный Принц! Эсток, скоро состоится твоя помолвка с Принцессой Оссирией Савадской. Готовься!

— Но мама! — в сердцах воскликнула Нинния, заламывая руки. — Как ты можешь…

— Могу. Сын, уведи и успокой сестру, — наши взгляды встретились, и я медленно кивнул. — Твою супругу и слуг переселят из Академикума в твои покои, прости, но ты не маркиз д’Вергри, а Принц Эсток Русский…

Она быстро посмотрела на какой-то документ.

— Названный, так в честь Великого Правителя доимперской эпохи, Рузкирия Завоевателя.

— Кажется, у моего титула были ещё какие-то приставки… — аккуратно произнёс я. — «Второй» и «Не-наследный» кажется…

— Правда? — обрывисто и очень жёстко произнесла Императрица, вновь впившись в меня ледяным взглядом, а затем шумно пододвинула на ближний ко мне край стола старый пропылённый тубус. — Не помню такого! У меня всегда был один родной сын Эсток Русский, которого я вместе с твоим покойным отцом, по политическим причинам, связанным с происками церковников Лориды, передала на воспитание моей фрейлине Эллоре д’Роллей и её супругу, приняв к себе их ребёнка Дюрера д’Вергри… По соответствующим причинам ты на шестилетие не получил магического дара.

— Ма-ма… — ахнула Нинния, широко раскрытыми глазами глядя, то на Её Величество, то на меня. — Это… правда?

Отпустив сестру, я медленно подошёл к рабочему месту Её Величества и взяв со столешницы тубус, внимательно осмотрел запылённую печать с королевским символом и чётко отпечатанным годом моего рождения, а затем вопросительно взглянул на Вторую Матушку.

Она медленно кивнула, и я сломал сургуч, пальцами почувствовав болезненный укол идентификационной магии. Если документы и были поддельными, то почему-то я был уверен, что теперь никто не смог бы это доказать.

Развернув, старый пожелтевший пергамент, на котором традиционно записывались подобные важные тексты. Я быстро пробежался по нему глазами и передал подошедшей сзади Ниннии.

— Но… как же… — ахнула девушка. — Так значит это… правда?

— Истинная, — даже не моргнув и глазом, соврала Её Величество.

Если вся эта афера и могла обмануть любого из коренных жителей этого мира, то только не меня. Уж я-то, слава богу, прекрасно помнил, к какой именно женщине поднесли меня после перерождения.

Что-то мне подсказывало, что всё это не экспромт, а давно и тщательно продуманный план, а сам документик и может быть не один, был создан примерно восемнадцать лет назад, после рождения брата. Ну а то, что в него чернилами соответствующей выдержки с каплей моей крови внесли моё имя, а старик писец, после этого, немедленно отдал Богиням душу… Как говорила Матушка — Государственная необходимость.

При чём, настоящая мать — я в этом был абсолютно уверен, абсолютно искренне расскажет мне ту же самую историю. Быть может, даже веря в неё. Как и Мисилиси, принимавшая у неё роды.

— Б… Брат… — Нинния прижалась ко мне, в то время как я какое-то время бодался со Второй Матушкой взглядами.

— А теперь, дети, оставьте меня ненадолго, — произнесла вдруг она. — Мне нужно подумать.

Я медленно кивнул, и забрав у Ниннии документ, убрал его в тубус. Печать немедленно восстановилась, подтверждая, что я имел право вскрывать этот контейнер.

Спорить сейчас с Её Величеством и что-то доказывать, было бесполезно. Передо мной сейчас сидела не любящая мать, а государственный деятель, которая только, что ради интересов страны, пустила в рокировку собственного сына, официально подменив его приёмным.

Ну а то что она хотела побыть одна… Стелле Ромарской как и любой другой женщине просто нужно было без свидетелей оплакать своего Дюрера, от которого она вынуждена была отказаться по каким-то непонятным пока что мне причинам.

Приобняв сестру за плечи, я вывел её из кабинета.

— И да! Эсток! — крикнула Её Величество, когда мы были уже в коридоре. — Я запрещаю тебе, что-либо предпринимать!

Интересно… видела ли она, что я не кивнул в знак согласия?

Доведя Ниннию до её покоев и разогнав фрейлин и горничных, с мамками и прочими охающими над зарёванной девушкой дуэньями, я усадил её на диванчик и пододвинув кресло устроился напротив.

— Нинния…

— Да? — хлюпнула принцесса носом.

— Активируй защитный барьер… — дождавшись, покуда она использует нужное колечко, добавил. — А теперь, рассказывай, что произошло с Дюрером, пока я маялся дурью, в Академикуме! В общих чертах я уже кое-что слышал, но, хотелось бы подробностей!

Ещё раз, поцеловав сурово зыркающую на меня Тиасель, я сказал.

— Прости любимая, но так будет лучше всего!

Девушка что-то замычала в ответ сквозь кляп и задёргалась, но я связал её хоть и аккуратно, но достаточно крепко, что она не вырвалась даже под своим усилением. Нежно погладив супругу по её роскошным волосам, а она попыталась в отместку боднуть меня головой. Улыбнувшись, я прижал её к себе, вслушиваясь в возмущённое сопение и повернулся к своим кошкокроликам и оруженосцу.

— Ребят, вы точно уверены в своём решении? — я внимательно посмотрел им в глаза. — Её Величество может и взбрыкнуть, узнав, что я ослушался её приказа. Сами знаете — время у вас до утра… Тиасель она ничего не сделает, а вот на вас вполне может и отыграться…

— Уверены! — ответил за всех Сабер под дружный кивок сестричек, протягивая мне верёвки. — Если вы не желаете брать нас с собой, то мы должны остаться при юной госпоже!

— Тиа, — я ещё раз погладил супругу. — Вот видишь, какие они у нас хорошие! Всё понимают, одна ты у меня бунтуешь!