Огонь в крови (СИ) - Огинская Купава - Страница 4

Ужас, едва попав в покои, сухо велел побелевшей от ужаса прислуге:

— Ее накормить.

Проигнорировал мое слабое: «Но я не хочу есть» — и скрылся в спальне.

Стол в гостиной накрыли быстро, то и дело затравленно косясь на резную дверь, за которой скрылся наш всеобщий ужас.

Я тоже на нее поглядывала. Сначала с опаской, потом с нетерпением. Еда остывала, дракон не появлялся, хотя предупредительная прислуга накрыла стол на две персоны, вогнав меня в ступор обилием столовых приборов.

В конце концов, устав ждать, я осторожно прокралась к двери, воровато нажала на ручку, надеясь, что ужас не запирался.

Он не запирался, вот только значения это все равно не имело.

Высокие сапоги из мягкой кожи валялись у самых дверей, камзол был сброшен у кровати, а сам дракон лежал на покрывале, зарывшись лицом в подушки и раскинув руки, — его мощная фигура занимала почти всю территорию далеко не маленькой постели.

Столько лет спал — и вот, пожалуйста, опять!

II. Душевное спокойствие

Измученная бессонной ночью, проведенной в одних покоях с беззаботно спящим драконом, поутру я была озадачена невероятной просьбой, шатко балансировавшей на грани приказа, и мечтала лишь об одном: чтобы мне это все с недосыпу почудилось.

Вот просто стояла у края постели, прижимала к себе щетку для волос и бессовестно мечтала, пока ужас нетерпеливо ждал.

— Отомри, — велел он наконец, снисходительно разглядывая меня, — и дыши.

Я послушно выдохнула, но с места не сдвинулась.

— Вы это серьезно? Хотите, чтобы я вас причесала? — спросила и сама поняла, насколько бредово это звучит.

— Да, — ужас был неумолим.

Я упрямо осталась стоять на месте.

— Сокровище…

— Меня зовут Ведана, — поспешно сообщила я, не особо желая быть сокровищем, и зачем-то добавила: — А вы — дракон.

Его это развеселило.

— Меня зовут Абель, — представился он важно, а после прищурился и издевательски протянул: — А ты — сокровище.

— Знаете, всем хорошо известно, что сокровища свои драконы хранят глубоко в горах. В пещерах. Так что можно, пожалуйста, я буду просто Ведой?

Ужас немного помолчал, видимо раздумывая над моими словами, что нервировало непомерно. Казалось, он всерьез задумался о том, что меня можно просто где-нибудь спрятать, и это было очень, очень-очень плохо.

— Если ты не будешь упрямиться, делать глупости и заставлять меня о тебе беспокоиться, обещаю не прятать тебя ни в каких пещерах, — наконец торжественно пообещал Абель.

Руки дрогнули, щетка для волос чуть не выпала из моих ослабевших пальцев, удержать ее удалось лишь чудом.

И это не укрылось от внимания дракона.

— Ты ничего не понимаешь, и тебе страшно, так? — спросил он негромко.

Я поспешно кивнула. Не то чтобы мне было прямо страшно, но неопределенность будущего и неясность моего нового статуса очень напрягали. Настолько, что в животе поселился холодный ком, а все ногти на руках были основательно обгрызены. За ночь я успела много ужасов себе напридумывать. Фантазия-то богатая.

— Я все объясню, пока ты будешь приводить в порядок мои волосы, — предложил он. — Не бойся, тебя я не съем.

— Ага, вы сытый. Вы вчера многих съели, — согласилась я.

Дракон равнодушно пожал плечами, его ужасная судьба захватчиков ничуть не трогала.

— Я уничтожил врагов. Сделал то, для чего меня разбудили, — в глазах его не бушевал больше огонь, радужка посветлела, не переливаясь рыжеватыми всполохами пламени, а мерно сияя теплым золотом. И эти золотые глаза сейчас неотрывно следили за мной.

Я почти пропустила мимо ушей его слова, напряженно застыв под этим взглядом. Замешательство мое ужас воспринял неправильно:

— Тебе их жаль? — вопрос был насквозь пропитан неодобрением.

— Кого? — не сразу поняла я, о чем речь. С трудом вспомнила, что он только что говорил, и поспешила заверить: — А, людей Ашта-Хэша? Нет, как ни странно, совсем не жалко. Я вообще не очень жалостливая, на меня за это часто обижаются.

Абель хмыкнул.

Я продолжала стоять на месте, упрямо не спеша к нему приближаться.

— Сокровище, я жду, — нетерпеливо поторопили меня. — У меня действительно запланировано на сегодня много дел.

Сидит помятый, лохматый и сонный и пытается меня убедить, что он запредельно деловой дракон, а я, может, тоже и помятая, и деловая.

— Ведана, можно Веда. И вы обещали рассказать, во что я вляпалась.

— Иди сюда, — мне протянули открытую ладонь, — и я попытаюсь все тебе объяснить.

Если бы мне еще вчера утром сказали, что скоро я буду на полном серьезе рассматривать возможность добровольно прикоснуться к дракону, я бы не поверила. А сегодня… сегодня я решительно вцепилась в протянутую руку, позволяя ужасу затащить меня на постель. Устроившись за его спиной, набрала в грудь воздуха и, задержав дыхание, таки дотронулась до его волос.

Сначала нерешительно и трусливо, готовая отдернуть руку, если что-то пойдет не так… Пряди под моей ладонью загорятся, например, или еще что.

Вопреки всем моим параноидальным ожиданиям, ничего страшного не произошло.

— Для начала скажи, сколько времени прошло с момента Излома? — попросил он, когда я впервые нерешительно примерилась расческой к его волосам.

— Триста шестьдесят три года. Древних богов больше нет, мира тоже нет, остался лишь обломок: наш остров, воды четырех морей и Сифский материк, от которого, слава Эллари, нас защищает природная завеса. Когда мир треснул, остров отделило от материка по глубинной линии, расположенной где-то в море. Природная защита, оберегающая нас от холодов Талого удела. Кроме Полуночного Барона и жрецов Многоликого, на острове никаких опасных для жизни тварей нет. А! Еще говорят, людей на материке почти не осталось. Всех сожрали. Вот. Повезло нам, в общем.

— Эллари? — недоверчиво переспросил дракон.

— Ну, Мать-Природа. Конечно, после появления нового бога все ее капища были разрушены, но верить в ее силу это никому не мешает. — Осторожно расчесывая волосы, я отчетливо чувствовала, как все явственнее в моем голосе прорезаются деловые нотки. — Любая роща, в которой есть дуб, — ее дом. Да и Озерный храм в горах, поговаривают, сохранился. Она везде.

— Сильна, матушка, — хмыкнул дракон.

— Что? — не поняла я, но вместо того, чтобы все просто объяснить, ужас задал встречный вопрос:

— Много ли тебе известно про драконов?

— Ну, — я задумалась, на мгновение прервав свою работу, — во времена войны древних, когда мир только дал трещину, вы попытались погасить конфликт, за что и были прокляты. А мир все равно был разорван. Многие погибли, но вышедшие из разлома Высшие сумели спасти наш осколок.

Абель кивнул, принимая мой ответ, и я почему-то пожалела, что не вижу его лица. По затылку было сложно определить, удовлетворила ли я его любопытство. Ужас молчал, нервируя меня своим неопределенным видом. Непонятно же, задумался он или недоволен тем, как неумело я ответила на его вопрос.

Заговорил он, только когда я, вся издерганная, кусая губы, отложила расческу и взялась за дело руками. Так пряди распутывались куда лучше.

— Первые драконы, дети Эллари, не имели второй ипостаси, — он усмехнулся, — но едва ли кто-то об этом еще помнит.

— До вчерашнего дня драконы для нас были простой легендой, — тихо призналась я.

— Мы — чистейшая магия, — в голосе его слышалась улыбка, — светлая, но жестокая, как и положено природной магии.

— То есть?

— Первый дракон получил возможность превращаться, попробовав человеческого мяса. Ваша жизнь дает нам силы.

Ума не приложу, как после этих слов я не отскочила в сторону. Только вздрогнула, и все.

Восхищенная своим мужеством, продолжила распутывать его волосы, только спросила опасливо:

— Вы поэтому не уснули сразу, как был разбит кристалл? Наелись?

— У меня были силы, чтобы найти себе хранительницу, — подтвердил он.

— Хранительницу?