Болтливой избы хозяйка 2 (СИ) - Шкот НатАша - Страница 76

— Нет! — ответила резко и поднялась на ноги. Процокола каблучками к окну, став к ним спиной, дав какое-то время полюбоваться примечательной частью своего нового тела, — команда не грызется. Не бросается друг на друга, намереваясь вырвать горлянку.

— Н-но…

— Дайте договорю! — она повернулась, позволив облаку кудрей красиво взвиться в воздух и плавно опасть за спину, — Митя, расскажи пожалуйста, что случилось на свадьбе Первой Слагалицы и почему.

Водяник, скрестив руки на груди и полоснув по Степаниде нечитаемым взглядом синих глаз, словно нехотя поведал как боги внесли рокировку в жениховский состав Нидары. А потом и обо всем, что узнал на Дне.

— Так вот, — не дав мужчинам переварить новую информацию, продолжила хозяйка домика, — я не хочу повторения. Поэтому вижу единственное решение. Так как я отказаться от участия не могу, попрошу обновления мужского состава. До свадьбы еще время есть. Без обид мальчики, — добавила грустно, — вы все… очень дороги мне. Очень! Но… у нас не получается сработаться, вот как-то так, — она развела руками и скривила горестное личико, вновь отвернувшись к окну.

Тишину в кухне не нарушало даже дыхание. Замер даже Фич. Степка напряглась. Блефовала впервые в жизни и вдруг испугалась, а не напрасно ли взялась за это дело? Они ведь могут и согласиться. А что делать в этом случае она еще не придумала… Но так или иначе, ей нужно было настроить их на правильный лад, прежде чем кое-что предложить и рассчитывать на их согласие.

— Ну нахрен! — тишину разрезал на части рык лесника, — я все понял! Ладно. Стеша, ты короче уела меня…

— И не собиралась, — пожала плечами Степка и тряхнула кудрявой гривой, всеми силами играя безразличное спокойствие.

— Ну, паршивая овца в твоем стаде — я, — он так и сказал «стаде», особо выделяя интонацией именно это слово, — воду баламучу, не участвую в спасательной операции…

— Ты, лесник, типа добровольно слиться собираешься? — перебил его Митя, — если да, то я согласен!

— Мужики… — застонал сосед, ударив себя по лбу, — может вы оба сольетесь?

— Вот-вот, — поддакнул Славик, — без вас вчера мы отлично сработались!

— Ты вообще заткнись! — парировал Гор, — с твоей подачи лишний хахаль нарисовался!

Славик обнажил зубы, взъерошился, царапнул ногтями стол, в попытке сдержаться.

— Что и следовало доказать! — громко вздохнула женщина, прижавшись лбом к холодному стеклу, — если до свадьбы друг друга не перегрызете, то на обряде точно нарвемся на неприятности. Можете думать что угодно, но я боюсь. Прос*рать из-за вас шанс освободиться я не хочу!

— Так! — Антон стукнул ладонью по столу и привстал, — Амазонка! Ты никуда не пойдешь, это — раз! А два — мужики, Дима, Гор! Предлагаю заключить перемирие. Серьезное, слышите? Серьезное перемирие! Мы или решаем все сообща, обсуждая аргументы несогласных, или потеряем свою женщину! Степанида права, в данной ситуации из-за одного могут пострадать все!

— А тебя кто главным избрал? — вздернул бровь Гор, — я пропустил выборы?

— Всруся, но не покорюся! — возмущенно ахнула Лукерья, — гони яво, хозяюшка. Остальные пущай остаются!

— Не подначивай, Лукерья! — оборвал ее Петр, — это все эмоции! Мы должны остаться прежним составом, не известно, кто придет на место лесника. Если силовика могут заменить лишь два человека, то женихов может оказаться восемь. Так что давайте остынем и настроимся дойти до конца! И вообще, черт подери! У нас серьезная проблема. Мы в принципе до свадьбы рискуем не дожить. Какие, вашу мать, рокировки??? — на конце тирады сосед неожиданно выругался, чем удивил не только Слагалицу.

— Правильно, Петр Ильич! — поддержал Грозный, — такими темпами до свадьбы можно не дожить. Признаться, я вчера едва в штаны не навалил!

Степаниде хотелось сказать, что он выглядел очень храбро и действовал уверенно, но удержалась, помня, что надо разобраться со сложившейся ситуацией один раз и до конца.

А задум был прост. Напомнить, эдакая красна девица им досталась, наружности примечательной, ума непростецкого, да предложить отказаться от лакомки по доброй воле. Да кто из мужиков-то сгораздится на подобное, тем паче в угоду соперникам? Задумка сработала.

— Харэ! — припечатал по столу громадной пятерней Гор, а Степка едва не подпрыгнула от неожиданности, — остановись!

В третий раз за вечер тишина поглотила остальные звуки. Замерли в ожидании все присутствующие. Слагалица напряглась. «Только бы не психанул и не ушел, хлопнув дверью. Остальное еще можно будет переиграть» думала она, не осознавая, что от волнения выпрямилась до боли в спине.

— Короче. Правы вы все. А у меня… характер дурацкий, — чеканя слова продолжал лесник, словно после каждого слова гвоздь забивал, — психанул… — раздался звук резко отодвигаемого стула и шаги, — прости… — прошептал где-то у самого уха Степаниды, возродив толпу мурашек на ее шее, — не оправдываюсь, но… ревную, ты пойми. Потом, предатель этот… — впрочем, последнее сказал уже беззлобно, — да и жаба задавила, что вчера не был со всеми… Не сломал ни единого хребта из тех, кто посмел на тебя… — голос Гора дрогнул, словно он сдержал ругательства, — мать куда-то запропастилась, с Никитой поссорился… Короче. Прости, Стеша. Я… мудак, наверное?

Степанида закусила губу, чтоб сдержать подобравшийся к горлу всхлип. Слабо кивнула, все еще боясь оборачиваться, дабы чувства не выдать. А лесник продолжал, уже обращаясь ко всем остальным:

— Лады, мужики. Беру назад свои слова. Но предупреждаю, со мной легко не будет. Я всю жизнь сам по себе, в команде работать не умею!

— А мы типа из секты Свидетелей Иеговы! — фыркнул Антон, — было бы желание!

— Я тоже не прав! — вставил водяник, — буду сдерживаться в дальнейшем, — сказал уж шибко официальным тоном, — до свадьбы так точно…

— Вот и здорово! — на этот раз по столу ударил сосед, — вот это дело! Вот это по-мужски!

— Амазонка… ты как? Даешь нам второй шанс? — Степка не услышала когда Грозный подошел и стал с другой стороны, пытаясь заглянуть в лицо, которое она прятала за волнистыми прядями.

— Штефа, мы не будем больше! Правда! — в голосе Вячеслава звучал смех и она едва не рассмеялась тоже. От облегчения. Но роль надо доиграть до конца, поэтому, поджав губы она медленно обернулась и произнесла одно слово:

— Клятва!

— Реснота! — вдруг закричала Лукерья, — истинно, хозяюшка, баешь! Роту с кажного стребуй! Пущай братаются!

— Не понял! Чего требовать? — нахмурился Грозный, попытавшись вникнуть в смысл слов охоронницы.

— Про обряд старинный говоришь сейчас? — спросил сосед, заинтересовавшись.

— Об нем, об нем! — подтвердила клецница, — опосля же наопак не воротишь, да обещников не предашь!

— А можно с переводом? — попросил Славик, — не до конца понятно…

— Есть… нет, был… Был один обряд в старину глубокую. Назывался обрядом кровного братания. Проводился по желанию, или накануне битвы. Что бы не пришлось сомневаться в поддержке товарища по оружию, — стал пояснять Петр, — основывался на невозвратных словах клятвы и крови.

— Что значит невозвратных?

— А ты не мжись, лесник! — не дав соседу пояснить сказала Лукерья, еще злясь на Гора, — ежели не желаешь, то и дуй мимотещи, Степушка же баяла!

— Лукерья! — оборвала ее Степка, пока та снова не «завела» взрывного Гора, — успокойся! Петя, расскажи пожалуйста подобнее!

— Невозвратные слова, — продолжил сосед, — термин, означающий, что клятву вернуть нельзя и нарушение грозит наказанием.

— Это каким? И кто наказывает?

— Все зависит от текста клятвы. А наказывает… ну, пусть будет Судьба.

— Например? — допытывался Гор.

— Раньше клятвы забавные были, — усмехнулся сосед, — Ну, чтоб я лопнул, говорили. Чтоб век солнца не видать. Позор на весь род. Каждый сам говорил, что считал самым страшным для себя наказанием.

— Ясно… — кисло улыбнулся Гор, — и как, случалось, чтоб лопнул кто?