Болтливой избы хозяйка 2 (СИ) - Шкот НатАша - Страница 53

— А брюки, где мои брюки? — выкрикнула Степка ему в след.

— Они понравились моего железному другу и он отказывается их возвращать! — раздался смешок из кабинета.

— Это ты про тот металлолом времен Царя Гороха? Ему не пойдет, не его стиль!

— Что??? Женщина, побольше уважения, это Харлей тысяча девятьсот девятого года! — возмутился участковый, вернувшись в ванную с ее джинсами в руках, — он стоит дороже всей моей квартиры!

— Пф-ф, нашел на что деньги тратить! — Степка показала ему язык, вырвала брюки и вытолкала прочь, — мне нужно пятнадцать минут!

Трусики пришлось вновь стирать и сушить феном. Стоя перед зеркалом в свитере и сапожках, Степка недоумевала, как жизнь могла так с ней поступить? Это что и правда ее голый зад отсвечивает в зеркале ночного клуба? Это она, скучная моралистка, только что занималась любовью с практически незнакомым мужчиной? Даже без меча в ножны, по сути это то же самое… Это она, фригидная домоседка, потеряв голову, вгрызалась в его обнаженную кожу и ловила от этого кайф? И, кажется, сделала ему минет? Или через джинсы не считается?

— Стоп, нет, не хочу, не буду об этом думать… — она потрясла непослушными локонами, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, — завтра подумаю, или через неделю, нет, лучше через месяц…

И ей почти удалось прогнать неприятные думы. Все, кроме одной, самой колючей и сверлящей до самого сердца: «Митя… Митенька… Как я могла?»

"Что у трезвого на уме, пьный уже сделал"

Славик, сияющий, как новая монета, ждал ее у двери кабинета, в нетерпении вышагивая из угла в угол. Он успел переодеться в черные классические брюки и бордовую рубашку, спрятав следы их недавнего безумства и выглядел до того счастливым, что Степка решила — ни за что не испортит ему праздник кислым лицом, терзаясь угрызениями совести. Улыбнулась, в который раз отметив его сходство с цыганом и поцеловала в щеку.

— Ну пойдем, рыцарь на серебряном коне, отпразднуем твою победу!

Зал, переполненный байкерами и байкершами, содрогался от басов тяжелого рока, женского визга и улюлюканья. «Отпадное местечко, однако…» Степка впервые видела стольких брутальных, похожих между собой мужиков, в одном месте. От чего-то подумалось, что Гор гармонично вписался бы в эту среду. В «жениховской» семерке он самый, свирепый, что ль. Пристрастие к мотогонкам, ему пожалуй подошло бы. А следующей мыслью было, что она сильно соскучилась. По всем своим, пусть и навязанным, женихам.

Славик вел ее сквозь толпу к сцене и толпа расступалась, пропуская хозяина и победителя. Он шел уверенными, широкими шагами, улыбаясь и крепко держа женщину за руку. Степка же чувствовала неловкость и непроизвольно пыталась спрятаться за его широкой спиной. Быть в центре внимания совсем не хотелось. Да и не ее это…

Сцена, а проще говоря — невысокий помост, освещенный снизу лучами нескольких прожекторов. Располагалась она у барной стойки, на которой происходило некое огненно-алкогольное представление на радость народу. Девушка в кожаном белье, виртуозно извивалась между языков пламени, жонглируя бутылками из которых выливался алкоголь прямо в рюмки, подставляемые барменом. Степка зависла, обалдев от мастерства не то танцовщицы, не то барменши, которая ухитрялась эротично изгибаться, подмигивать мужчинам, четко разливать алкоголь и не обгореть.

— Это не настоящий огонь, — выдал ее тайну Славик и добавил, — Штефа, подождешь меня здесь? Сейчас на сцене будет награждение. Это быстро. Хорошо?

— Конечно, иди! Удачи!

— Держи, это мой любимый коктейль, называется «Скорость», — он протянул ей высокий стакан с разноцветной жидкостью, — только пей медленно, тогда не опьянеешь! А, еще, — добавил он, — не бери из чужих рук алкоголь, дождись меня!

— Есть, шеф! Беги уже!

Степка уселась на барный стул у самой сцены и стала с интересом глазеть по сторонам. Когда еще ей выпадет возможность побывать в таком эксцентричном ночном клубе? Судя по всему, простых обывателей в него не пускают. Публика подобралась одношерстная, создавалось впечатление, что клуб закрытый и работает только для «своих».

Стены заведения были выкрашены в черный цвет и обвешаны цепями, фотографиями бородатых мужиков на байках, запчастями тех самых железных монстров и шлемами причудливых форм.

Вдруг рядом со Степанидой упал на табурет громадный мужик в жилете на голое тело, из которого никак не эротично выпирало татуированное брюхо и склонившись, прогрохотал на ухо:

— Скучаешь, детка?

— Не настолько… — проскрипела Степка, отхлебывая большой глоток из стакана. «Вот только еще одного поклонника мне и не хватало!»

Лохмач-бородач нахмурил кустистые брови, пытаясь разобрать пьяным мозгом, отшили его, или шанс есть, да тут рядом с ним возник высокий худощавый мужчина с белыми волосами, заплетенными сзади в толстую косу. У него был до того жуткий взгляд стальных пронзительных глаз, что Степка поежилась, когда он полоснул ними по ней. А когда взгляд коснулся бородача, тот лихо вскочил на ноги и улизнул, крикнул:

— Прости, Вожак, не знал, что она твоя!

«О, да это наверное тот самый, который Лапа» — решила Степка.

— Добрый вечер! — мужчина сел на освобожденное толстяком место, придвинув стул поближе к Степке.

— З-здрасти, — кивнула женщина, покосившись на пришедшего. От того исходило странное тепло, словно рядом с ней умостилась печка. «Человек-радиатор, с таким мужиком на электричестве зимой сэкономишь!» — подумала она и отодвинулась от него, на сколько позволял табурет.

— Не бойся, я здесь, чтоб присмотреть за тобой. Тихий просил! — квадратные, плотно сжатые губы искривились в улыбке, больше похожей на оскал.

— Спасибо, со мной все хорошо! Можете заниматься своим делом! — она отвернулась к сцене, всем видом показывая, что в дальнейшем знакомстве не нуждается.

— Ты наших парней не знаешь. Сидящую в одиночестве красотку в покое не оставят и не все такие покладистые, как Роки. Так что, я остаюсь! — заявил тоном, с которым не поспоришь и снова пронзил стальным прищуром, от которого захотелось отряхнуться.

— Ну, ла-а-а-дно, спасибо! — процедила Степка и поджала губы. Не нравился ей мужчина и, судя по его холодным взглядам, это чувство взаимно.

— Пожалуйста, рад помочь Тихому! Как тебя зовут? — и даже голос у мужчины был неприятный, бьющий по нервам током, заставляя подобраться, напрячься, как перед ударом.

— Степанида! — после некоторого сомнения все же представилась она, не сводя взгляда со сцены, на которую в данный момент выносили три огромных кресла.

— Лапа! — мужчина протянул руку и Степке пришлось повернуться к нему лицом, чтоб пожать ее. Все-таки он товарищ Славика и караулит ее, так что надо быть вежливой, даже если охота послать этого задаваку подальше, внушала она себе.

Опустив взгляд на протянутую ладонь, сразу сообразила, откуда у того такая кличка. На внешней стороне правой кисти у мужчины была вытатуирована волчья лапа. Создавалось впечатление, что ей протянул лапу огромный серый волк. Татуировка была выполнена до того профессионально, что каждая волосинка выглядела реалистично, а пальцы переходили в острые, покрытые черным лаком ногти.

— Неудачный переворот? — сострила она, протягивая руку и дернулась, когда горячая лапа сжала ее в стальной хватке. На миг душу прострелил страх. Ей почудилось, что тело заковано в оковы, а в нем «хозяйничает» кто-то посторонний, заглядывая в каждый потаенный уголок. Но это ощущение было настолько быстротечным, что уже через секунду, она о нем забыла. Горячая ладонь выпустила ее из плена, а глаза спутника из злых и колючих вдруг стали мягкими и добрыми. И выглядел он… удивленным?

— Как раз, удачный! — ответил он, улыбаясь уже иной, открытой улыбкой, с которой стал почти красивым.

— У вас… жар! — выпалила она и приложила к руке холодный стакан. Ладонь жгла, как если бы она и правда, печи коснулась. Степка уставилась на мужчину во все глаза, позабыв о сцене, на которой уже началось награждение. «Однако, какой странный тип!»