Предел прочности (СИ) - Королькова Наталья - Страница 44

— Антон сказал, что вторая жертва была твоей подружкой и с радостью согласилась тебе помочь, а ее бабушка мастерски разыграла рыдающую старушку, ты тогда уже знал, что я попытаюсь вернуть сумку и я ее вернула.

— Антону следовало укоротить его длинный язык, раз он не умеет держать его за зубами.

— Антон оказался честнее.

— Не идеализируй своего бывшего дружка, это он предложил подкинуть тебе окровавленный палец и ухо, уж очень ему хотелось увидеть, как ты ребенка воруешь, а ты не стала, Ир, что совсем не жалко Антона было?

— Жалко, но еще больше детей, чья психика из-за вашей прихоти могла надломиться.

— Антошка был для тебя не чужим, а детей и их родителей ты не знала, почему выбор пал на них? Антон так тебя к тому времени достал, что ты решила пустить его на органы?

— Да как ты смеешь? — внутри закипела ненависть.

— Это как ты смеешь строить из себя незапачканную девицу и изображать из себя святую невинность, ты такая же, как все, а может даже и хуже, ты воровка.

— Воровкой мне пришлось стать по твоей милости, это ты заставлял меня воровать, — Захотелось приподняться и выцарапать наглые карие насмехающиеся глаза.

— А ты докажи. У меня-то в отличие от тебя диск есть, на котором зафиксированы все твои преступления, так что тебя посадят.

— Попрошу Антона выступить в мою защиту. Он покажет на суде, что машина, которую, между прочим, ты вроде как угнал, на самом деле принадлежит твоему другу и у тебя были от нее ключи.

— И что с того?

— Можно найти твоего друга, думаю, что это не сложно, номера машины я запомнила.

— У тебя ничего не выйдет, — Марат злился, сверля меня прищуром своих глаз.

— А вдруг мне повезет, и тогда ты пойдешь как угонщик, а я всего лишь как соучастница. Скажу в суде, что знать не знала, и ведать не ведала, что машина не твоя, скажу, что ты меня пригласил покататься, и я согласилась.

— А с ювелиркой что придумаешь? — Прошипел Марат.

— По словам Антона, она принадлежит твоему отцу, зашли мы туда с тобой, и заметь, выбежала я из ювелирного салона без украшений. На камере это хорошо видно.

— Ты могла сорвать колье с себя, когда выбегала.

— А потом вернуться и отдать его обратно продавщице?

— Ты же его не отдавала.

— Я его и не одевала, более того, я даже не прикасалась к нему, к тому же колье, про которое мы говорим эксклюзивное и оно существует в единственном экземпляре.

— К чему ты клонишь?

— Оно стоит баснословные деньги, и если бы его своровали, то об этом говорили бы в новостях, писали бы в газетах. Марат, — парень перешел в стадию холодного бешенства, в то время как я наоборот стала более спокойной. Мой соучастник наговорил уже достаточно, — колье выставлено в витрине магазина, а значит, никакой кражи не было. Здесь ты облажался, хотя идея раскрасить красной краской охранника меня впечатлила.

— Там не краска, а кровь была.

— Хочешь сказать, что он так удачно споткнулся, догоняя меня?

Марат молчал и меня это его молчание напрягало. Если он поймет, что я записываю наш с ним разговор, с телефоном придется попрощаться, а вместе с ним и со своей свободой. Насчет колье, я наверняка не знала, так, пальцем в воду наугад ткнула, оказалось, что удачно попала. Украшение точно все еще в магазине, хотя если дело дойдет до суда, то его могут оттуда забрать.

— Когда мне по телефону сказали, что я проиграла, я же подумала, что похитители Антона убили. Мне стало плохо, я чуть было сознание не потеряла, меня прохожие с земли подняли, хотели скорую вызвать. Часть меня умерла там, на том месте, где меня настигло это известие. Я же во всем винила себя, винила и упрекала в том, что не могла поступиться своими принципами и тем самым не смогла спасти Антона. А он оказался жив, — еще раз переживая тот момент, почувствовала, как по щекам побежали слезы. — Как оказалось, его и не похищали, это был всего лишь розыгрыш. Богатенькому папенькиному сыночку скучно жить, и нечем было заняться, а тут так удачно я подвернулась. Ты хотя бы представляешь, что мне пришлось пережить за эти дни? Я же теперь спать спокойно ночами не могу, мне каждую ночь кошмары снятся. Из-за тебя и Антона я стала раздражительной, нервной. Марат я теперь в каждом слове ищу подвох. Мне постоянно кажется, что меня обманывают. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Вы с Антоном меня убили.

— Что за чушь ты говоришь? — я видела в глазах сидящего напротив меня парня, и сомнения и терзания, но они меня не трогали. Вполне возможно, что Марат и не совсем пропащий и в нем еще осталось что-то светлое, но лично я его перевоспитывать не собиралась.

— Вы не физически — вы морально меня убили, растоптав душу и разрушив всю мою сущность.

— Думай, что хочешь, у тебя осталось два с половиной дня, — выйдя из-за стола, Марат направился к двери.

— Подожди, окликнула его. — Не знаю, что он надеялся от меня услышать, возможно, то что я, излив на него все свои претензии теперь готова упасть к его ногам, ан нет, все оказалось намного банальней и приземленней. — Ты деньги за выпитое вино не оставил.

На Марата в этот момент страшно было смотреть, казалось, что он вот-вот взорвется и как минимум побьет меня прямо здесь, у всех на глазах. Надо отдать ему должное, он сумел сдержать себя в руках. Подойдя к столу со сжатыми челюстями, он резким движением извлек из бумажника несколько тысячных купюр, после чего швырнул их мне на стол.

— Наслаждайся, пока можешь, совсем скоро у тебя этого не будет.

— Ты мне угрожаешь?

— Предупреждаю. В тюрьме жизнь не сахар, и там тебе понравится намного меньше, чем несколько недель проведенные со мной. Я и не таких ломал. Ты Ира не исключение. Ты будешь ползать у меня в ногах, молить и упрашивать, потому что у меня есть деньги, а у тебя их нет. Пойми, я в состоянии купить любого, и если я захочу, ты будешь сидеть. Ты меня разозлила, но я, как и обещал дам тебе несколько дней, после которых тебе придется постараться, чтобы вымолить у меня прощение.

Пожалела, что оставшийся в чашке кофе, который я плеснула Марату в лицо, успел остыть. Ему все-таки удалось вывести меня из себя.

— Ты об этом еще пожалеешь.

Марат пулей выскочил из кафе, с такой силой хлопнув дверью, что задребезжали стекла.

— Ирина Анатольевна, — меня обняли и я, уткнувшись носом в мужское плечо разревелась. — Вы большая молодец, умничка, у вас все получилось.

— Где телефон? — сердце на несколько секунд остановилось, когда я, повернув голову, не обнаружила на столе своего мобильника.

— Он у меня, — сообщил, склонившись к моему уху, Игнат Эдуардович. — Простите, убрал его со стола, от греха подальше, а то мало ли вода на него прольется, или упадет и разобьется, а в нем доказательства вашей невиновности. Давайте выпьем, — ни с того ни с сего предложил мне директор.

— У вас даже и повод есть? — Сев ровно, попыталась успокоиться.

— А как же, начало нашей великой комбинации положено и первый ход сделан. Думаю, за это стоит выпить.

— Игнат Эдуардович, а вы не рискуете разрушить всю нашу комбинацию тем, что подсели ко мне за столик?

— А вы ведь Ирина Анатольевна правы, — поднявшись из-за стола, директор протянул мне бумажные салфетки. — Официант, воды девушке принесите, — громко так чтобы его все слышали, выкрикнул Игнат Эдуардович. — Пусть думают, что я просто решил помочь.

— Только вот Марат наверняка вас видел в лицо возле Машиного подъезда.

— Учитывая то, в каком состоянии ушел отсюда Марат, полагаю, что он сейчас далеко отсюда.

— Надеюсь, вы правы. — Мне принесли воды, а Игнат Эдуардович вернулся за свой столик и сев ко мне боком, поднес к уху мобильник, не иначе Валентине Сергеевне решил отчитаться.

Посидев в кафе еще около десяти минут и полностью успокоившись, попросила счет и отправилась к Маше. Неспешно идя по дороге, не оборачиваясь, знала, что Игнат Эдуардович идет следом. Погруженная в горестные мысли, я и не заметила, как дошла до дома.