Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Коуст Дора - Тьма (СИ) Тьма (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тьма (СИ) - Коуст Дора - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Ветер трепал гриву лошади. Мелкие камни отскакивали от копыт. Жаль, что время нельзя остановить на месте, придержать всего лишь на час… Но Петриция радовалась, улегшись на краю повозки и подложив под голову свою сумку, потому что еще не знала, чем окончится этот долгий день…

Глава 3

– А ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЗА ЧТО СОЖГЛИ ВЕДЬМ?

– ЗА ПАКОСТИ!

– А ПОЧЕМУ ОНИ ПАКОСТНИЧАЛИ?

– ПОТОМУ ЧТО ОНИ ВЕДЬМЫ! И ПОТОМУ ЧТО ХОТЕЛИ ЖИТЬ…

К вечеру небольшая кособокая скрипящая повозка с выдохшейся лошадью нагнала остальных торговцев. Седой старик, которого, как выяснилось, звали Менис, не стал подъезжать вплотную к своим товарищам и держался от них на некотором расстоянии. Расплывчатый лик высоких ворот уже виднелся под лучами уходящего солнца, припекающего спину, когда Петра, наконец, отмахнулась от остатков дремы и села удобнее, закинув лямку своей легкой поклажи на плечо.

– Подъезжаем, дочка! Лишь бы успели!

Повозки с торговцами затормозили около городских ворот. Серая каменная стена непреступной скалой возвышалась над головами столпившихся людей и стражников. Гомон стоял такой, что девушке нестерпимо захотелось огреть всех этих крикунов чем-нибудь потяжелее, да по несколько раз. Мигрень, которой так часто пользовались Леди на приемах как предлогом, чтобы удалиться в укромные уголки вместе со своими кавалерами, разыгралась не на шутку. Жаль, что маги могут болеть, как и обычные люди без каких-либо способностей.

– Гор[1] Менис, а почему они стоят? – Петриция разглядывала представшую картину.

– Не знаю, дочка. До закрытия еще есть время. Минут двадцать, но все же есть. – Он щурился чуть мутноватыми глазами, пытаясь увидеть причину неожиданной задержки.

– Менис! Разворачивай свою кобылу! Город уже закрыт! – молодой парень поправлял на своей повозке ткань, укрывающую товар.

– А почему так рано? – в ответ прокричал ему старик.

– Сказали – новый указ! Чтобы адепты из этой чертовой Академии не шастали туда-сюда.

– Гор Менис, вы отправитесь обратно?

Петра поняла, что ей придется заночевать прямо у ворот. Спать на земле не хотелось, но других вариантов не было. Разве что торговец останется ждать утра, тогда можно будет заночевать, сидя в повозке.

– Я потратил два дня на путь и, если не считать твою монету, не получил дохода. Я дождусь открытия. Да и ехать в ночь опасно – разбойники не дремлют.

Старик откатил повозку на траву к одиноко стоящему дереву. Листья его уже начинали желтеть, но пока не опадали. Ночь надвигалась, принося с собой легкий флер свежести вместе с прохладным ветром. Торговцы в отдалении разожгли небольшой костер. Его сухие ветки потрескивали, мерцая бордовыми отсветами. А языки пламени танцевали, переливаясь солнечными палитрами от яркого желтого до страстного бордового.

Петра села на землю недалеко от остальных и открыла сумку. Так некстати начинало тянуть низ живота. В резиденции нянечка бы обезболила при помощи Тьмы, а здесь девушка ничего не могла. Она не знала, как применить силу, чтобы добиться такого эффекта. Ей оставалось надеяться, что среди склянок порошков и трав есть то, что поможет справиться с женской напастью. Взгляд зацепился за интересное название: «Порошок от запора». Ниже была приписка маленькими буквами: «не использовать больше, чем умещается на кончике ножа».

Над костром подвесили объемный котел. Торговцы доставали провизию и собирались готовить похлебку на всех. В узелке, переданном хозяйкой таверны, еще оставалось достаточно еды, чтобы устроить плотный ужин на двоих. Старик привалился к повозке и прикрыл глаза. Все-таки возраст сказывался – Петра видела, что мужчина устал.

– Эй, Менис! Может, уедешь? Ведь мои горшки дешевле, а значит, купят у меня! – торговец, что нагрубил ей в таверне, хамовато поблескивал глазищами и приглаживал свои густые усы.

– Зато мои – лучше по качеству. Ты давно не используешь дорогие материалы! Толку с твоих горшков? – старик даже не открыл глаз, проговаривая все это.

– Ты же знаешь, что горожане всегда покупают то, что дешевле! Опять уедешь ни с чем! Сколько ты потерял на прошлой ярмарке? И не заработал ни монетки! – другие торговцы предусмотрительно не вмешивались в разговор.

– А разве вы не хотите заработать? Вам ведь приходится снижать цену, чтобы брали у вас! – не выдержав, Петра вмешалась в разговор.

– Лучше иметь мало, но постоянно, чем не иметь ничего! – ответил грубиян, ухмыляясь.

– А хотите иметь больше?

– А кто ж не хочет!

– Тогда выкупите оптом весь товар у конкурента. Перемешайте со своим и поставьте одну цену на все. Вы заработаете в разы больше и избавитесь от конкурента!

Девушка очень хотела помочь своему новому знакомому, тем более что он единственный среди них всех относился к ней с истинным добром.

– Я не буду покупать их за двадцать пять медяков! – нахохлился собеседник.

Старик все это время прислушивался к разговору и даже вынырнул из дремы. Он хотел было что-то сказать и уже открыл рот, но Петра не дала ему этого сделать.

– Сколько стоят ваши горшки?

– Двадцать медяков за штуку.

– Сколько у вас горшков? – девушка собиралась посчитать в уме выгоду, но боль отвлекала и возвращала мысли на себя.

– Двадцать восемь.

– А у вас, Гор Менис?

– Двадцать шесть, – ответил торговец, почесав седую макушку.

– Если вы поставите цену в тридцать медяков на все, то заработаете больше четырех серебряных, и это без уже включенной в стоимость накрутки.

Мужчина задумался, а старик даже задержал дыхание. От волнения ногти Петры впились в ладони, оставляя лунообразные следы и причиняя кратковременную боль.

– Хорошо! Я согласен! – грубиян встал и пошел к своей повозке.

Он подкатил ее к другой стороне дерева и остановил там рядом с привязанной лошадью, которая поглощала траву, словно была голодным волком, долгое время скитающимся по Приграничью Империи.

– Малвин, Эгой! Идите соберите еще веток! Нужно поддерживать огонь! – крикнул он молодым людям.

Парни вскочили на ноги и направились в сторону частого леса, окружающего городскую стену. Годов им было не больше, чем Петре, а может быть, даже и меньше. Весь вечер они суетились и помогали своему, видимо, отцу. Их черты немного отличались, но создавалось впечатление, что родились они в один день.

Изумленный старик получил деньги, а конкурент с упорством счастливого Дракона перекладывал выкупленную добычу в свою повозку. В животе у девушки громко зашумело. Она скривилась от боли и положила руку на тянущее тупой болью место. Журчание не прекращалось, и Петре ничего не оставалось, как схватить сумку и побежать в глубь леса.

Свернув за первый пушистый куст достаточной высоты, она пробралась в его центр и присела на корточки. Где-то квакали лягушки. Ветер трепал листву деревьев, перебирая желтеющие листочки. Было темно, но костер хорошо просматривался в нескольких десятках метров от этого места. Раздался хруст ломаемой ветки, и девушка боязливо повернула голову на звук.

– Отец сказал, дождемся, когда все уснут, и сопрем девчонку. Может, он разрешит с ней позабавиться перед продажей?!

– Навряд ли! Если она еще невинна, то будет стоить дороже!

– А успеем добраться до утра? Свирсай все-таки далековато!

– Да тут ехать несколько часов от силы! Там есть таверна – почти на самой границе. Может, отец похвалит за работу да и вознаградит нас хотя бы одной девицей!

Парни прошли мимо, а Петра даже забыла, зачем присела в этих кустах. Об этом напомнили затекшие ноги и очередное журчание желудка. Все-таки простая еда плохо влияла на ее желудок, привыкший к совершенно другой пище. А может быть, в этом были виноваты грязные руки, которые она мыла только утром в таверне.

Подслушанный разговор ей откровенно не понравился и испугал, создав в душе сгустки обволакивающего страха. В глубине сознания шевельнулась родная Тьма. Она оплела сначала грудь, а потом уже распространилась по всему телу. Разум стал чистым, а боль в животе притупилась. Петриция взяла из сумки средство гигиены и бутылек с закрепляющим средством. Ей не хотелось просидеть всю ночь в кустах, становясь обедом для комаров и мушек. Но в голове тут же возникла грандиозная идея.