Дилемма бессмертия (СИ) - Нзот Константин - Страница 6

— Как пожелаете, мсье Мартин, — пропиликал робот.

Последовала небольшая пауза, после чего на весь челнок раздалась музыка. Отчётливые басы и биты, перемежающиеся с гитарой, заполнили все помещения челнока. Мягкий, плавный мужской голос начал напевать:

«You have forsaken

All the love you've taken

Sleepin' on a razor

There's nowhere left to fall…»[1]

— Как-то слишком драматично, тебе не кажется? — удивлённо спросил Соул, — впервые слышу её, но помнится раньше про такой стиль говорили «музыка реднеков».

— BlackRebelMotorcycleClub — BeattheDevil'sTattoo[2], - выкрикнул я, постукивая в такт музыке, — и не говори спасибо.

— Спасибо, консерва, — толкнув в корпус робота, усмехнулся Соул.

— Рад вам помочь, — пропиликал Юпитер, — одна из моих любимых.

Услышав слова Юпитера, я бросил вопросительный взгляд в его сторону. Он лишь что-то прожужжал в мою сторону и удалился в каюту экипажа, тряся корпусом и размахивая механическими руками взад-вперёд.

Я отвернулся в сторону. В окне виднелся восход ярко-красной звезды, золотистыми лучами пронизывающей остроконечные лазурные пики горных вершин, кольями усыпанных вдоль всего горизонта. Несколько таких вершин окружали небольшой участок густой зелёной растительности, затянутой туманом. Виднелись верхушки деревьев, напоминающие собой смесь пальмы и баобаба.

Между ними перекидывались толстые лианы, охватывая собой всю растительную область. Эти громоздкие змеевидные растения словно отделяли и защищали деревья от остроконечных азуритовых шипов, пронизывающих поверхность планеты. Где-то среди этих зарослей виднелось чёрное подобие земли, словно недавно взрыхлённой.

В голове вновь всплыли отчётливые видения из ночного кошмара: в увязшие в грязи ноги впились костлявые пальцы, разорвав мои икры в клочья. Из корней деревьев виднелись человеческие лица, охваченные пламенем, истошно зовущие на помощь. В пылающих огненных небесах медленно и плавно извивался силуэт гигантского змея, хлопающим своим хвостом по земле, издавая оглушительный треск, тем самым сбивая человекоподобные деревья.

— Мартин, хорош летать в облаках, — послышалось откуда-то издалека, — мы уже перешли на ионные двигатели, вскоре ожидается посадка.

— Да-да, извини Соул, — я нажал несколько кнопок на нижней панели команд, — запрос на открытие шлюза шахты. Сменная бригада во главе с главным инженером Мартином Вингманом прибыла.

Внизу виднелось наше место прибытия. Округлая запечатанная титановая конструкция, впившаяся четырьмя массивными механическими креплениями, напоминающими «клешни», в азуритовые кристаллы поверхности планеты. Шахта уходила на сотни километров далеко вниз. Эти самые крепления служили своеобразными амортизаторами титанической силы, позволяющие удерживать всю конструкцию шахты на поверхности. С каждым нашим продвижением всё глубже и глубже в недра планеты, клешни плавно раздвигались в стороны, всё прочнее углубляясь в азурит.

Странная конструкция, и может не совсем удобная. Это была моя первая мысль, когда я связался с «ТрансРесурс». Но после близкого знакомства с ней я понял, что в этой кампании всё-таки работают гении.

После окончания работ на шахте, отсек с этими самыми «клешнями» и накопленными ископаемыми, самостоятельно отцеплялся от поверхности планеты и автоматизировано отправлялся на ближайшую станцию для доставки ресурсов. Это экономило много сил и времени, а что самое главное для кампании — денежных вложений. Вместо нескольких роботизированных рабочих и грузовых крейсеров, кампания довела доставку до автоматизма. Удешевив тем самым работы и укоротив время доставки, но лишив многих людей места работы.

Одно оставалось непонятным — почему столь гениальное изобретение имеет место быть, но внутри него должны работать простые инженеры и шахтёры?

Мои раздумья прервал электронный голос:

— Мистер Мартин, мы прибыли, — перед моим лицом вертелся Юпитер, — экипаж уже готов к выходу на площадку.

— Экипаж, мы прибыли на шахту, — строго проговорил я в передатчик, — всем проверить герметичность скафандров, настроить передатчики на рабочую волну и надеть пневморюкзаки с респираторами, — я выдержал небольшую паузу, — те, у кого имеется имплантат возвратного дыхания могут воздержаться от подобного.

Раздался небольшой смешок, за которым последовал хлопок по плечу.

— Я и без тебя это знаю, дружище, — голос Соула прозвучал как-то обиженно, словно он не хотел, чтобы я говорил это для всех.

Соул всегда так реагировал на мои слова, при упоминании его, как он считает, неполноценности. Во время одной из боевых операций на Марсе, он получил несовместимые с жизнью повреждения всего организма, в том числе лёгких. Несколько часов длительной операции практически ничего не дали. Его несколько дней держали на аппарате искусственной вентиляции лёгких, он не мог говорить, есть и пить. Попытки вдохнуть воздух приводили к мгновенному безостановочному кашлю и аспирации слюной. Его организм не мог выдержать такого слишком долго, поэтому пришлось вживить имплантаты.

Соул никогда не рассказывал кто мог профинансировать подобную роскошь. Сколько бы я из него это не вытягивал, он лишь отворачивался, почёсывая подбородок и глубоко вздыхая. Не хочется в лишний раз дотрагиваться до того, что душевно убивает человека.

Я подошёл к выходу из челнока, держась за поручень. Слева от меня стоял Соул, под боком левитировал Юпитер, скрепя механическими руками в недержании вырваться на свободу. За нашими спинами небольшой колонной стояли рабочие в коричневых скафандрах. Среди них выделялись несколько человек — тот самый Алекс в зеленоватом скафандре с белыми полосами, выдающий в нём специалиста по биохимии и бозонике, невысокая женщина Екатерина в серо-коричневом скафандре — наш незаменимый геолог, рассчитывающая прочность и состав предполагаемого места бурения и знающая каждый отколовшийся камешек от любого минерала.

Дверь челнока плавно начала подниматься вверх, впуская в помещение дневной, слегка слепящий свет. Послышалось хриплое дыхание через респираторы. Единственный, кто был лишён этого назойливого шума — Соул. Он мог свободно дышать любым веществом, благодаря замкнутой циркуляции кислорода в его лёгких и организме. Он бросил в мою сторону довольную ухмылку.

Дверь челнока не успела открыться и наполовину, как Юпитер мгновение ока выскочил наружу и унёсся куда-то вдаль. Нам оставалось лишь смирно ждать. Я уставился вниз — металлическая поверхность посадочной платформы переливалась лазурным оттенком. Я взглянул на Соула — он проверял крепления своего верного пистолета «Артемида», протирая рукоятку и затягивая ремень покрепче. Позади меня уже чувствовалось нетерпение и раздражение.

— Мартин, пора бы уже поработать над этой дверью, — раздался женский голос, — как думаешь? Пара пневматических амортизаторов явно не помешали бы.

— Екатерина, будешь умничать, когда доберёмся до грязи и камней, — с усмешкой проговорил я, — а теперь потерпи, тебе не привыкать.

— В следующий раз я тебе тоже самое скажу, — в её голосе послышалась обида.

Мы с Соулом переглянулись — я лишь усмехнулся и уставился на лазурные блики металла, а он усердно продолжал сверлить меня взглядом.

— Кое-что и правда стоит тебе сказать, — я прокашлялся, и шагнул навстречу уже распахнувшейся двери.

Оранжево-алое небо переливалось с ярко-голубыми остроконечными азуритовыми вершинами, напоминающих частокол, окруживший платформу и шахту со всех сторон. Высокие азуритовые хребты отбрасывали тёмно-синюю тень на лазурную поверхность планеты. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь доносящимся откуда-то из далека треска и грохотом. Обледеневший на самых высоких точках планеты азурит превращался в хрупкое стекло и падал вниз, разбиваясь о скалы и усеянную лазурными шипами поверхность. Это явление мне доводилось видеть всего лишь несколько раз за всё пребывание здесь. Завораживающие зрелище, одно из немногих, которое заставляло моё сердце биться чаще, а дыхание останавливаться на несколько секунд.