Башня Занида - де Камп Лайон Спрэг - Страница 5

– История такова. Трое землян исчезли в последние три года, и я не нашел и следа их. А они не из тех людей, что попадают в дурную компанию, где им могут перерезать глотку.

– Ну и что? – сказал Феллон. – Если они пытались пробраться в Сафк, это только доказывает мою правоту.

– У меня нет причин считать, что они пытались попасть в Сафк, но их могли привести туда насильно. В любом случае я пренебрег бы своими обязанностями, если бы, столкнувшись с этой загадкой, не приложил всех усилий для ее разрешения.

Феллон покачал головой.

– Если вас интересует это чудовище, отправляйтесь сами...

– Я так бы и поступил, если бы не цвет моей кожи. Его замаскировать невозможно, – Мжипа схватил Феллона за руку. – Итак, мой дорогой Феллон, не говорите, что вы не возьметесь за это.

– А зачем? Быть четвертым в партии бриджа с этими исчезнувшими?

– Нет, узнать, что произошло. Ради бога, неужели вы оставите землян во власти этих дикарей?

– Это зависит от того, какие именно земляне.

– Но ведь они принадлежат к нашему же виду...

– Я склонен судить о людях по их личным качествам, – сказал Феллон, – независимо от того, руки у них, хоботы или щупальца. И, думаю, что это более цивилизованный взгляд на подобное, чем ваш.

– Ну, что ж, вероятно, не стоит больше говорить о патриотизме, но когда вы в следующий раз явитесь за очередной дозой лонговита, не удивляйтесь, если не застанете меня.

– Я могу купить лонговит на черном рынке.

Мжипа тяжело посмотрел на Феллона:

– Как вы думаете, долго ли вам придется употреблять ваш лонговит, если я расскажу Чабарианину о вашем шпионаже в пользу Камурана из Квааса?

– О моем шпи... я не понимаю, о чем вы говорите, – ответил Феллон, всем существом чувствуя, как ледяной холод пополз по его спине.

– О, вы понимаете. И не думайте, что я не расскажу ему.

– Так... и как насчет ваших благородных разговоров о предательстве землянина перед кришнанцами?

– Мне это не нравится, но вы не оставляете мне другого выхода. Вы сами по себе не слишком большая ценность для человеческой расы, вы и так роняете наш авторитет в глазах туземцев.

– Почему же вы беспокоитесь обо мне?

– Потому что при всех ваших недостатках вы единственный человек, способный выполнить эту работу, и я, не колеблясь, заставлю вас сделать это.

– Но я не смогу это сделать без маскировки.

– Я снабжу вас всем необходимым. А теперь я возвращаюсь в павильон либо сообщить Фредро о вашем согласии, либо рассказать министру Кира о ваших встречах с этой змеей Квейсом из Бабаала. Что я должен сказать?

Феллон взглянул на консула своими налитыми кровью глазами.

– Можете ли вы снабдить меня какой-нибудь добавочной информацией? Я имею в виду план помещения, например, или описание обрядов ештитов.

– Нет. Кажется, неофилософы знают, или думают, что знают кое-что о внутренностях здания, но я не знаю ни одного члена этого культа в Балхибе. Вам придется раскапывать это самому.

Феллон с минуту помолчал. Затем, видя, что Мжипа вновь собирается говорить, сказал:

– О, дьявол! Вы победили, будьте же вы прокляты! Давайте кое-что выясним. Кто же эти трое исчезнувших землян?

– Во-первых, это был Лаврентий Боткин, автор научно-популярных книг. Он отправился вечером на городскую стену и не вернулся.

– Я читал что-то об этом в «Рашме». Ну, продолжайте.

– Во-вторых, Кандидо Соарес, инженер-бразилец; и наконец, Адам Дели, американец, управляющий фабрикой.

– Предполагаете ли вы что-нибудь о причинах их исчезновения? – спросил Феллон.

– Они все – люди, имеющие отношение к технике.

– Может, кто-нибудь с их помощью пытается создать современное оружие? Такие попытки уже были, вы знаете.

– Я думал об этом. Я помню, например, – сказал Мжипа, – что вы сами предпринимали такую попытку.

– Ну, Перси, кто старое помянет, тому глаз вон.

Мжипа продолжал:

– Но это было до того, как был введен псевдогипноз. Если бы это происходило несколькими десятилетиями раньше... Во всяком случае, эти люди не выдадут никаких знаний – даже под пыткой – так же, как вы и я. Туземцы знают об этом. Однако, когда мы найдем этих людей, мы узнаем и причину их похищения.

3

Долгий кришнанский день умирал. Когда Энтони Феллон открыл собственную дверь, его движения стали осторожными. Он тайком проскользнул внутрь, снял свой пояс с рапирой и повесил его на вешалку.

Он постоял, прислушиваясь, затем на цыпочках прошел в комнату. Достал с полки два маленьких кубка из натурального хрусталя, изготовленных умелыми руками ремесленников Маджбура. Они были единственной ценной вещью в этой убогой маленькой комнате. Феллон приобрел их в один из удачных периодов своей жизни.

Феллон откупорил бутылку (кришнанцы еще не знали навинчивающихся крышек) и сделал два глотка квада. При звуках льющейся жидкости женский голос на кухне произнес:

– Энтон?

– Это я, дорогая, – сказал Феллон на балхибском. – Твой герой вернулся домой...

– Да уж герой! Я надеюсь, ты насладился праздником. Клянусь Апериком– просветителем, я стала бы рабыней за все эти развлечения.

– Ну, Гази, любовь моя, придет время, и я скажу тебе...

– Ты скажешь? Но должна лия верить тому всякому вздору? Ты считаешь меня совсем глупой. Не понимаю, почему я согласилась признать тебя своим джагайном?

Вынужденный защищаться, Феллон выпалил:

– Потому что у тебя нет братьев, женщина, и дома тоже не было. Перестань кричать и давай выпьем. Я кое-что хочу показать тебе.

– Ты зафт! – начала женщина яростно, но потом, когда смысл его слов дошел до нее, сказала:

– О, в таком случае, я иду немедленно.

Занавеска кухни отдернулась, и вошла джагайни Феллона. Это была высокая, хорошо сложенная кришнанка, привлекательная по меркам Кришнана. Ее отношения с Феллоном были чем-то средним между экономкой и женой.

Балхибцы не признавали брака, считая его неприемлемым для такой воинственной расы, какой они были несколькими столетиями раньше. Женщина жила с одним из своих братьев, и ее через определенные промежутки времени посещал джагайн-возлюбленный. Их отношения были временными и могли прекратиться по желанию любого из них. Брат обычно воспитывал и детей сестры. Поэтому хотя у остальных народов планеты ребенок наследовал имя отца, у балхибцев он назывался по имени дяди с материнской стороны, который воспитывал его. Полное имя Гази было Гази эр-Доукх, то есть Гази, племянница Доукха. Женщина, которая, подобно Гази, действительно жила со своим джагайном, считалась несчастной и деклассированной.

Феллон, глядя на Гази, размышлял, прав ли он был, выбрав Кришнан полем своей внеземной деятельности. Не убраться ли и ему отсюда? Она его не задержит. Впрочем, она хорошо готовит, она вообще нравилась ему...

Феллон протянул ей один из кубков. Она взяла его, сказав:

– Спасибо, но ты истратил на это наши последние деньги.

Феллон снял с пояса, висевшего на вешалке, кошелек и набрал полную горсть золотых монет, полученных им от Квейса. Гази удивленно раскрыла глаза; рука ее потянулась к монетам. Феллон, смеясь, уложил монеты обратно, потом протянул ей две десятикардовые монеты.

– Этого хватит на ближайшее время, – сказал он. – Понадобится еще, скажешь.

– Бакхан, – пробормотала она, садясь в кресло и прихлебывая квад. – Поскольку я знаю тебя, я не спрашиваю, откуда эти деньги.

– Ты права, – весело ответил он. – Я ни с кем не обсуждаю свои дела. Именно поэтому я до сих пор жив еще.

– Ручаюсь, что это подлые и низкие дела.

– Они нас кормят. Что на обед?

– Котлеты из унха с бадром, а на десерт тунест. Твои таинственные дела на сегодня кончены?

– Думаю, да, – ответил он осторожно.

– Что же мешает тебе пойти со мной на праздник? Будет фейерверк и шуточная битва.

– Очень жаль, дорогая, но ты забыла: я сегодня вечером дежурю.