Башня Занида - де Камп Лайон Спрэг - Страница 16

Когда крики и рыдания несколько утихли и она смолкла и смогла говорить членораздельно, Гази сказала:

– Конечно бог землян лишает нас всех радостей. А мой прекрасный, вышитый золотом наряд будет лежать, пока не сгниет.

– О, мы найдем случай его использовать, дорогая, – сказал Феллон, симулируя приступ боли. – Не беспокойся, мне скоро будет лучше.

– Вызвать доктора Квоурапа?

– Не хочу, чтобы ко мне притрагивался кришнанский доктор. Он вырежет мне легкое, приняв его за аппендикс.

– Ну, тогда вызовем землянина. Тут поблизости есть доктор Нанг. Я позову его...

– Нет, я не настолько болен. К тому же он китаец и будет лечить меня какими-нибудь варварскими средствами (это было неверно, но как оправдание годилось).

Время после полудня показалось Феллону очень долгим, так как он не осмеливался даже читать, чтобы не производить впечатление выздоравливающего. Когда подошел час третьей еды, он сказал, что ничего не хочет. Это встревожило Гази, привыкшую к его аппетиту, больше, чем его стоны и гримасы.

После бесконечного ожидания свет Рокира потускнел и зазвонил дверной колокол. Гази торопливо вытерла слезы и отправилась открывать. Феллон услышал голоса у входа, затем вошел капитан Кордак.

– Привет, мастер Энтон! – сказал он. – Я слышал, что вы заболели, и пришел подбодрить вас, если позволит мой грубый солдатский язык. Что же беспокоит моего боевого товарища?

– Я что-то съел. Ничего серьезного – и завтра все пройдет. Вы знакомы с моей джагайни Гази эр-Доукх?

– Конечно. Раньше мы были друзьями и узнали друг друга у входа, не без грусти вспомнив, сколько лет прошло с тех пор. Как приятно увидеть ее вновь после такого перерыва, – капитан замолчал как бы в замешательстве. – Я хотел пригласить вас на представление «Заговорщиков», но так как вы больны...

– Возьмите Гази, – сказал Феллон. – Мы с ней собирались на прием к Кастамбангу, но я не могу идти.

Начались вежливые отговорки; Гази сказала, что не может оставить больного Феллона, а Феллон при поддержке Кордака настаивал, чтобы она пошла. Скоро она сдалась и отправилась надевать свой новый наряд.

Когда они вышли, Феллон встал с постели и надел свою лучшую тунику и накидку. Торопливо поев, прицепив на бок рапиру, сделав глоток квада и быстро оглядев себя в зеркало, он направился к дому банкира Кастамбанга.

9

Сотни свеч заливали ярким светом вечерние туники кришнанцев и обнаженные плечи и груди их жен. Сверкали бриллианты, блистали драгоценные металлы.

Созерцая этот блеск, Феллон, обычно не очень склонный к отвлеченным размышлениям, спросил себя: эти люди перенеслись из феодализма в капитализм за несколько лет. Будет ли у них социализм и коммунизм, как это было у некоторых земных народов, прежде чем повсюду установился единый смешанный экономический строй? Неравенство в богатстве может послужить стимулом такой революционной тенденции. Впрочем, подумал Феллон, кришнанцы слишком агрессивны, романтичны и индивидуалистичны для любого коллективистского режима.

Он сидел в одиночестве, потягивая квад из кружки, полученной в баре, и ожидал на небольшой сцене представления. Если бы здесь была Гази, он отправился бы с ней танцевать в бальный зал, где группа балхибских музыкантов энергично, но неумело подражала земному джазу. Поскольку Энтони Феллон не любил и плохо умел танцевать, то одиночество не тяготило его.

На сцене пара, представившаяся как Иван и Ольга, прыгала, скакала и подбрасывала ноги в танце славянского типа. Хотя их зеленоватая кожа была выкрашена розовой краской, антенны спрятаны, а маленькие уши замаскированы (мужчина надел овчинную шапку типа «казак»; а женщина воспользовалась своей прической), Феллон по незначительным анатомическим деталям видел, что это кришнанцы. Почему они выдавали себя за землян? Конечно, для рекламы: по мнению кришнанцев, именно Земля, а не их родная планета, была символом волшебства и романтизма.

Кто-то притронулся к плечу Феллона. Он оглянулся. Это был Кастамбанг, сказавший:

– Мастер Энтон, все готово. Пойдемте.

Феллон последовал за хозяином в маленькую комнату, где его ждали двое слуг: один с маской, а другой с просторным черным комбинезоном.

– Наденьте это, – сказал Кастамбанг. – И ваш собеседник будет одет так же, чтобы вы не узнали друг друга.

Феллон, чувствуя себя шутом, позволил слугам надеть на себя маску и комбинезон. Затем Кастамбанг, пыхтя и прихрамывая, повел его через коридоры, крытые черным бархатом, которые вызывали у Феллона чувство, будто он пробирается по внутренностям какого-то животного. Они подошли к двери какого-то помещения. Банкир открыл эту дверь.

Вводя Феллона в помещение, он сказал:

– Никаких трюков и хитростей. Мой человек будет осторожен.

После этого он вышел и закрыл дверь.

Когда глаза Феллона привыкли к полумраку комнаты, то первое, что он увидел, была маленькая масляная лампадка, горевшая в нише перед маленькой медной статуэткой злого бога из Зиада у Тройственных морей. У противоположной стены он увидел сидящую на корточках темную фигуру, которая вдруг поднялась, став одного роста с ним.

Феллон вздрогнул, и рука его потянулась к рукояти рапиры. Но тут он вспомнил, что оставил оружие при входе в дом. А потом сообразил, что перед ним кришнанец, одетый точно так же, как и он.

– Что вы хотите знать? – спросила черная фигура.

В голосе чувствовалось напряжение, язык балхибский, акцент как будто восточно-балхибский, где чувствуется сильное влияние соседнего Гозаштанда.

– Полный ритуал службы Ешта, – сказал Феллон, доставая блокнот и карандаш и придвигаясь ближе к лампадке.

– Клянусь богом землян, в ней нет ничего необычного, – ответил собеседник. – Руководство и поучения для молящихся и гимны занимают всю службу, но я помню из них только немногие.

– Эти поучения секретны?

– Нет. Их можно купить в любом книжном магазине.

– Тогда опишите то, чего нет в поучениях: костюмы, движения и тому подобное.

Прошел час. Феллон исписал всю свою записную книжку.

– Это все?

– Все, что я знаю.

– Ну что ж, спасибо. Кстати, если бы я знал, кто вы, мы могли бы оказывать друг другу услуги время от времени. Мне часто бывает нужна информация...

– С какой целью, мой добрый сэр?

– Ну... скажем, для «Рашма», – Феллон действительно напечатал в «Рашме» несколько очерков, прикрывая этим подозрительное отсутствие постоянной работы.

Собеседник ответил:

– Не возводя на вас клевету, мой добрый сэр, должен все же сказать, что тот, кто знает мое имя и мое прошлое, может причинить мне большое зло.

– Но я не собираюсь причинять вам зла. Кроме того, я мог бы сообщить вам свое имя.

– Это мне легко определить и самому. У землян своеобразный гнусавый выговор, а ваш хозяин пригласил на прием лишь нескольких землян. Выбрать несложно.

Феллон подумал, не попытаться ли сорвать с собеседника маску. Но тот мог прятать в своей одежде нож; даже безоружный, он, вероятно, сильнее; хотя земляне в среднем сильнее, так как они привыкли к большей силе тяжести, но Феллон был уже далеко не молод.

– Ну, ладно, – сказал он. – До свидания.

И он постучал в дверь, через которую вошел.

Когда дверь отворяли, Феллон услышал, как его собеседник постучал в противоположную дверь. Феллон вышел и пошел за слугой по затянутым черным бархатом коридорам в маленькую комнату, где снял и оставил свою маскировку.

– Вы удовлетворены? – спросил Кастамбанг, входя. – Получили то, что нужно?

– Да, благодарю вас. Не скажете ли, что ожидает нас сегодня вечером?

– Вы как раз успеете на звериный бой.

– Да?

– Да, да. Если хотите, я прикажу лакею проводить вас в подвал. На представлении будут только мужчины, во-первых, потому, что мы сангвиники и ведем себя так, что это не нравится слабому полу; во-вторых, многие наши женщины наслушались земных проповедников, которые говорят, что такие представления аморальны. Когда наши воины станут такими изнеженными, что вид крови будет вызывать у них отвращение, мы погибнем от стрел и сабель джунга.