Сделка (СИ) - Черногороская Ксения - Страница 28

- Как вы погуляли? - спрашивает он по-русски.

Чудно слышать здесь родную речь. И приятно.

- Хорошо, - говорю я, хотя у самой на душе кошки скребут.

- Слушай, скоро стемнеет, а я очень не хочу пропустить закат. Как насчёт того, чтобы прогуляться к озеру? Вдвоём.

- С удовольствием, - говорю я.

- Ты точно в силах? Не устала?

- Нет-нет, - говорю я. - Отличная идея.

- Прекрасно. Тогда я сейчас мигом в душ, и буду готов. Предупреди, пожалуйста, Фриц и Николь.

- Хорошо.

Мне так хочется коснуться его, обнять, но я не смею. Между нами будто невидимая стена и она пропадает только по ночам. Наверное, мы просто больше трахаемся, чем знакомы.

Он улыбается мне, проходит мимо, на ходу снимая мокрую белую майку с изображением рыже-чёрной морды тигра. Я вижу его широкую, рельефную спину и подтянутую талию.

- Ты идёшь? - оборачивается он. - Или позанимаешься?

Выныриваю из задумчивости, быстро улыбаюсь и говорю:

- Нет, я... подожду тебя в саду.

- Хорошо, - кивнув, отвечает он и поворачивает в сторону душевой.

Николь я нахожу на кухне. поджав ноги, она сидит у окна и пьёт воду из высокого прозрачного стакана.

- Привет, - улыбается она. - Проголодалась?

- Нет, - мотаю я головой, - я сыта. Просто зашла предупредить: мы с Владом хотели бы прогуляться к озеру.

- Да, конечно, - говорит она. - Без проблем. А вы надолго? Успеете к ужину?

В доме Фрица и Николь ужин всегда ровно в девять вечера. Они оба совы и ложатся поздно, тем более, что бизнес Фрица позволяет им отсыпаться по утрам. Но сейчас, пока дети у бабушек, мы все ужинаем в десять.

- Думаю, да. Мы постараемся.

- Хорошо. У нас сегодня будет средиземноморский ужин: запечёный дорадо с орехами и кинзой, брускетты с томатами и маслинами, и мидии в белом вине. Ну и бутылочка марочного в честь вашего приезда. Фриц как раз захватит её из погреба. А на завтрак я думаю сделать гренки. с сырной нарезкой и земляничным конфитюром.

- Ты нарочно, да? - смеюсь я. - Чтобы я быстрее проголодалась?

- Чуть-чуть, - улыбается Николь. - Ну и просто - я люблю и готовить и говорить о стряпне. Обожаю всякие рецепты..

Николь встаёт со стула.

- Выпьешь немножко водички перед прогулкой? - кивая в сторону белоснежного кулера, предлагает она. - Это полезно. Или хочешь смузи из дыни? Я быстро сделаю.

Благодарю и соглашаюсь на смузи.

39.

Зелень уютного сада, полного цветов и невысоких деревьев, золотится в свете вечернего солнца. Здесь тихо и поют птицы. Я неторопливо качаюсь на садовых качелях, отталкиваясь от серого каменного покрытия носком босоножки.

И чувствую себя полной дурой. Не знаю, обсуждала ли Николь с Владом наше с ним знакомство, но если да - то я просто идиотка. Только минут пять назад, там, на кухне, я вспомнила, что согласно легенде познакомились мы на выставке... Вспомнила это, глядя во внимательные глаза Николь, когда она протягивала мне бокал с дынным смузи.

Для той, кто не умеет врать, в последние дни я слишком много вру... А шпионка из меня никакая.

Раздирают противоречивые чувства. С одной стороны мне тут очень хорошо, тем более с Владом, и, безусловно, нравится эта приятная швейцарская пара, но с другой - хочется сбежать. Потому что впечатление, что я только и делаю, что лажаю. К тому же я чувствую, что Влад становится мне всё ближе и ближе и при этом явно отдаляется от меня при моём приближении. И мне надо это осмыслить.

Там в Москве эта афёра казалась куда более лёгкой в исполнении. Как же я ошибалась...

Влад выходит в сад и окликает меня. Я выныриваю из качелей, спрыгиваю на ходу на землю, и иду к нему. Он одет в белоснежную сорочку с коротким рукавом, рваные светло-голубые джинсовые шорты до колен и подпоясан тёмно-синим ремнём с небольшой пряжкой. На ногах мокасины того же цвета.

Я в лёгком чёрном платье в крупный белый горох с чёрным пояском, воздушной юбкой до колен и открытыми ниже локтя руками. Обута в чёрные босоножки. Волосы распущены, из макияжа - только тушь на ресницах.

Николь машет нам из окна и мы отвечаем ей тем же. Влад приобнимает меня за талию и мы, минуя ворота, выходим из сада. Влад не улыбается. Он явно о чём-то сосредоточенно думает, но я не лезу к нему с расспросами. И потому мы идём молча.

Идём среди альпийских лугов, усеянных белыми цветами, что в свете закатного солнца кажутся сейчас чуть рыжеватыми, как и сочная трава, которую качает-убаюкивает тёплый ветерок. Дышу полной грудью - воздух потрясающе чист и нежно-ароматен. Мне было бы сейчас хорошо, если бы наша прогулка не имела отношения к сделке.

Влад перестал обнимать меня, как только мы отошли от дома и свернули на дорогу к озеру. Он убрал руку не демонстративно, а аккуратно, явно, чтобы не обидеть. Но одновременно с тем будто бы обозначил границу. Дескать - нас теперь не видят и изображать ничего не нужно. И мы просто идём рядом и молчим.

Неподалёку заповедник, чуть правее - пляж. А перед нами полоса деревьев, меж которыми пролегает широкая тропа. Мы выходим к озеру, когда солнце уже будто касается гор. На чуть подёрнутой рябью воде озорно мелькают рыжие блики. Заросший кустами и деревьями и усыпанный гладкими камушками берег пуст. Мы останавливаемся и смотрим на воду. Она тёмная вдали, а у берега - совсем прозрачная.

Мы молчим ещё наверное минуты три.

- Мне сложно всё это даётся, Влад... - наконец тихо говорю я.

- Я это вижу, - глухо отвечает он.

- Просто я не понимаю, как ты действительно ко мне относишься.

Он поворачивается ко мне. Хмурится. Его только что бликующие глаза становятся тёмными.

- А зачем тебе это понимать? - спрашивает он.

- Как это зачем? - удивляюсь я. И робко добавляю: - Мы вообще-то спим в одной постели...

- Это не наша постель, - качает головой он. - Мы в гостях. И отношения у нас деловые.

- Угу... Только они с сексом.

- Не нужно привязывать его к чувствам. Он самодостаточен.

- Как скажешь... - тихо отвечаю я.

Он изучает меня взглядом. Вижу, как его чёрные зрачки чуть заметно мелькают туда-сюда - он пристально смотрит мне то в один глаз, то в другой.

- Скажи мне, - говорит он. - О чём вы общались с Николь?

Я пожимаю плечами:

- О разном, - и добавляю: - О девичьем, о Швейцарии, о России, об искусстве, о рекламе.

- Ты уверена, что это всё?

Я напрягаюсь. Не понимаю, к чему он клонит.

- Что ты имеешь в виду? - спрашиваю я.

- Она очень странно на меня смотрела, перед тем, как я вышел из дома. По-другому.

Перед глазами проплывает лицо Николь, когда она, глядя на меня своими красивыми зелёными глазами, тоже предлагает сделку. И я помню, что ей пообещала.

- Думаю, тебе показалось, - пожимая плечами, говорю я. - По крайней мере это... вряд ли связано с нашим пикником.

- Вот как? - спрашивает он. - Окей. А то я уж было начал волноваться. Мы с Фрицем сегодня обсуждали условия поставки первой партии тренажёров и мне бы не хотелось, чтобы что-то сорвалось.

- Не беспокойся, всё в порядке, - говорю я.

На камнями проплывает стайка осторожных рыб. У них тёмно-серые спинки.

- Наталья тебе писала ещё?

- Нет, - качаю я головой. - Только номер карты тогда пришёл и всё. Я ничего ей отвечать не стала, как ты и сказал.

Он отворачивается к озеру, смотрит вдаль.

- Я сегодня уволил Александра, - говорит он тихо, безадресно, будто не мне. - По телефону. Бухгалтерия уже подготовила расчёт. Он пожелал уволиться одним днём, я пошёл навстречу.

- Из-за Натальи? - сочувственно спрашиваю я.

Он тихо вздыхает и поворачивается ко мне.

- Из-за того, что я не смогу больше на него полагаться. Он себя слил. А сотрудник был реально ценный.

- Ты никогда не даёшь людям второго шанса? - спрашиваю я, вглядываясь в его глаза.

Он опускается на корточки, достаёт из воды мокрый камешек-голыш и принимается вертеть его пальцами.