Первая после бога (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 44

– Действительно… – буркнула врач, с трудом выдирая ногу из мелкого засасывающего песка, ровным слоем покрывающего всё поле. – Лучше б дорожки расчистили. Так и туфли потерять недолго.

– Да вы, я смотрю, ничего и не знаете, – может, про сарказм младший Варос и не слышал, а вот с догадливостью у него всё в порядке. – Давайте, расскажу. Нам всё равно до стойл ещё топать. Если, конечно, интересно.

– Почему бы и нет, – пробормотала Дира, подозрительно всматриваясь в ангары на горизонте, отсюда казавшиеся не больше спичечных коробков.

Кажется, это и были «стойла». Тащиться к ним по зыбучему песку не прельщало совершенно.

Сомнения хирурга Варос разрешил быстро, просто и мнением доктора не интересуясь. Громила подхватил Кассел вместе с её саквояжем на руки, да и пошёл себе. Врача бугай держал, будто она вовсе ничего не весила, и ситуацией не смущался. Вероятно, Дире стоило бы потребовать её на ноги поставить – нельзя такому пациенту, да ещё когда после операции всего чуть больше месяца прошло, тяжести таскать. Но сам «больной» ношу значимой явно не считал.

– Дорожек тут нет, потому как ногами ходить не положено, – голос в груди Вароса гудел, как в колоколе, резонируя Кассел в позвоночник. Ощущение странное, но не сказать, будто неприятное. – Песок здесь вроде подушки – смягчает удар, если дракон упадёт. И замки для тренировок нам иллюзионисты делают. На соревнованиях то, понятно, всё по-настоящему. Но до начала игры никому знать не положено, какая там конфигурация, укрепления, переходы и всё такое.

– Почему?

– Вот не думал, что есть, кто таких простых вещей не знает, – хмыкнул блондин, головой покрутив.

Между прочим, прикрывать выбритую часть черепа он не собирался. Наоборот, зачесал волосы на одно ухо, демонстрируя ещё не до конца подживший шрам под коротким светлым «ёжиком». По поводу своего не слишком героического падения Варос явно не комплексовал.

– Ну, теперь ты убедился, что такие люди есть, – огрызнулась Кассел. – На вашем спорте мир клином не сошёлся.

– Да я и не спорю. Странно просто. Для меня-то всё это мир и есть, – бугай указал подбородком куда-то вперёд. – Ну чего, рассказывать или без этого обойдётесь?

– Рассказывай, – великодушно согласилась Дира.

– Ну, в общем, две команды. Нападающие там, загонщики… Это вам точно не к чему. Короче, перед началом судьи прячут в замке кубок. Где – никто не знает. Потом жеребьёвка. Одна команда – это защитники, вторая – атакующие. Защитники, понятно, замок и кубок охраняют. Атакующие его выцарапать пытаются. Получается, если замок взяли или кубок стырили – игре конец. Ну, или время вышло. Тога победа у тех, кто за стенами сидел. Всё просто. Кстати, пришли мы.

Действительно, пришли. На самом деле ангары тоже оказались огромными: в высоту с пятиэтажный дом, не меньше. А в длину стены как хороший поезд тянулись. Видимо, ничего маленького и скромного здесь не признавали.

– А почему дверей столько? – поинтересовалась Кассел, вытряхивая из туфли песок.

Как он забился туда, доктор понятия не имела. Впрочем, почему она за блондина для равновесия уцепилась, тоже. Потребовалась поддержка, вот и опёрлась. Само собой так получилось. Красавец, вроде бы, тоже ничего против не имел, подхватил лапищей.

– Так это же стойла драконьи, – как ни в чём не бывало, пояснил Варос. – Зверей подальше друг от друга держать надо. Пошли, нам сюда.

– Ты что, хочешь прямо сейчас эту зверюгу?.. Стой!

Поздно. На вопли доктора, меньше всего желающей оказаться практически один на один с монстром, блондин никакого внимания не обратил. Приложил ладонь к кристаллу распознавания, позволив двери со скрежетом в сторону отъехать. Хлынувшим наружу амбре Диру едва с ног не сшибло. Правда, через несколько секунд она сама на задницу села. Врач так и не поняла, что это было. Может, попятилась да оступилась. Может, защитный инстинкт сработал – постаралась выглядеть как можно меньше. Да, собственно, когда на тебя, кокетливо пофыркивая, надвигается туша размером с грузовой вагон, о мотивах, заставляющих в песок закапываться, как-то не думаешь.

Бугай монстра перехватил, обнял за шею. Нежно потёрся о шипастую морду, размером, между прочим, с него самого. Заворковал негромко, сентиментально. Дракону, видимо, такое обращение понравилось. Крылатая ящерица опустила нос, украшенный роговой пластиной, к песку, прикрыла алые глазищи.

– Вот, знакомься – это Ураган, – гордясь, словно сыночка-вундеркинда представляя, мурлыкнул Варос, почёсывая зверюгу за рогом.

Ну, на почёсывание это мало походило. Скорее, он мелкочешуйчатую шкуру кулаком тёр.

– Мне полагается сказать: «Очень приятно!»? – выдавила из себя Кассел.

Да и то выговорилось с трудом. Конечно, сарказм во многих ситуациях становится спасением. Но сложно язвить, когда мочевой пузырь так и норовит из повиновения выйти.

– Было бы неплохо, – согласился бугай. – Вот ты Урагану понравилась.

– Интересно, как это определяется…

– Руки с ногами при тебе остались, так ведь? – блондин обернулся через плечо, ухмыляясь, понятно.

И куда вся щенячья застенчивость подевалось? Стоит весь такой уверенный в себе мужик, прекрасно осознающий и собственную цену, и силу. И то, какое впечатление на окружающих его «обнимашки» с драконом производят.

– Ну что, док, полетаем?

– Я?! – до глубины души поразилась Дира. – Да никогда в жизни!

– Полетаем! – заверил её Варос. И усмехнулся эдакой самцовой усмешечкой. Мол: «Никуда ты от меня, дорогая, не денешься!». – Тебе понравится.

– Нет! – заорала Кассел, пытаясь отползти, но только ногами песок взбивая.

Это был её последний вопль, несущий смысловую нагрузку. Хотя горло доктор-таки сорвала.

[1] ВрИО – «временно исполняющего обязанности».

[2] Оттоманка – широкий диван с одной спинкой у изголовья.

[3] Тощий – презрительное прозвище эльфов

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Медицина так быстро шагает вперёд, что здоровье за ней не поспевает

Можно словами ощущение полёта описать? Ну, на эльфийском, наверное, можно. Тощие – они жутко романтичные и чего только не придумали. А вот в человеческом языке синонимов явно не хватает.

Во-первых, летать жутко неприятно и даже больно. Ветер, упругий и жёсткий, как вода из брандспойта, хлещет в лицо, шлифует кожу наждаком – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Да что там! И глаза-то открыть никак не получается. А рот, наоборот, не получается закрыть. Струи воздуха раздувают, раздирают щёки изнутри, размазывая по физиономии твои собственные сопли, слюни и всё те же слёзы. Как там в песенке поётся? «…ветер твои губы колышет»? Ну вот, колышет. Треплет просто.

Во-вторых, летать очень некомфортно. Впрочем, «очень» и большим буквами написать можно. Только ощущений всё равно не передашь. По крайней мере, теперь Дира понимала, почему у детских и юношеских команд по «Властелину» такая форма странная. Да не странная она, просто памперсы сзади выпирают! У взрослых-то, видимо, сфинктеры каменеют. Хотя сама Кассел порекомендовала спорткомитету вдогонку к памперсам несчастным игрокам выдавать ещё бумажные пакеты. А, заодно, и маски, которые нежные барышни перед сном надевают. Вот ведь странность: глаза, вроде, и не открываются, а такие ужасы успеваешь заметить, что сердце останавливается.

Саму доктора от конфуза спасло только то, что все её внутренности не просто в комок сжались –друг в друга попытались залезть и за печенью спрятались.

В-третьих, летать невероятно, дико, обалденно, здорово! «Очешуительно!» – по определению младшего Вароса. Именно так, по-другому и не скажешь. Вот опять же странность и непонятность. Сидишь на песке, да и сидишь с трудом. Ноги с руками трясутся, как хорошенько взболтанное желе. Под черепом непонятно что: то ли размешанные до отсутствия комочков мозги, то ли собственный желудок. На физиономии корка подсыхает. Во рту будто тоже дракон побывал, да ещё и отметился. Сердце не в висках – в глазах панически бухает, угрожая чокнутой хозяйке несвоевременной кончиной. А восторг такой, что вопить хочется. И завопила бы, вот только ничего, кроме агонального хрипа не получается.