Первая после бога (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 16

Глава пятая

Глава пятая

Помоги сто раз – забудут. Откажи хоть раз – запомнят навсегда!

Городок Ир-на-Льене почти ничем не отличался от сотен себе подобных, раскиданных, словно сухой горох из горсти, у подножья Исеррских гор. Местом массового паломничества туристов и отдыхающих он так и не стал, до моря всё же далековато. Но любопытствующие его регулярно посещали. Так сказать, в рамках обзорной экскурсии.

А что? Тихо, мирно, зелено. Улочки, уступами взбирающиеся в гору, которую местные неизвестно с какого перепугу прозвали Пьяной Ведьмой – ни на пьяную, ни на тем более ведьму она и отдалённо не походило. Домашние вина из Ира ничем не хуже, чем у соседей, а, по словам истинных ценителей, даже и лучше. В холодной, как и положено нормальной горной реке Льене не искупаешься. Зато есть возможность чудненько посидеть на её живописных берегах, дегустируя то самое домашнее, закусывая сочным шашлыком. Крошечные кабачки, непременно укрытые сенью раскидистых каштанов, здесь во множестве водились. А чтобы тебя не обвинили в праздном пьянстве, всегда можно сказать, будто приезжал осмотреть местную достопримечательность – Храм Трёх Близнецов.

Но главным источником дохода для жителей этого милого городка были шахты. Какие – Хаос их разберёт: то ли серебряные рудники, то ли, наоборот, фосфатные. Да, в общем, это и неважно. В шахты туристов точно не водили. Другое дело Храм. Местные про него так и говорили, интонацией подчёркивая значительность: Храм! Не просто какое-то там помещение для молелен, а очень и очень амбициозный проект. Поговаривали даже, что архитекторы, святилище возводящие, хотели утереть нос эльфам с их пиками, башнями, арками и каменным кружевом. Вот сколько комплекс возводили – то есть, без малого двести лет – столько и утирали.

А недавно всё уже возведённое ещё и реконструировали. Но, наконец, завершили строительство. Получилось грандиозно, башен, шпилей, арок и гигантских – в пять, а то и семь человеческих роста – окон-витражей было в изобилии. Центральный же неф мог вместить до пятнадцати тысяч человек – без малого четверть всего населения Ира. А ведь ещё и три крыла имелось, по числу близнецов: Хаоса, Дня и Ночи. Красота, благодать и местная гордость, в общем!

Землетрясениями в предгорных районах никого не удивишь. Но Исеррский хребет не злобствовал. Так, тряхнёт для порядка раз в несколько лет, напомнит о себе, да и успокоится. Но умные предки современных ирасцев природе не слишком доверяли. Потому и дома строили, исходя из принципа «на всякий случай» – из глины, прессованного камыша, да лёгкого песчаника. При любом мало-мальски серьёзном толчке такие хибарки рассыпались вмиг. Но именно рассыпались – в труху. А, значит, не покалечит и не придавит.

Но жизнь вносит свои коррективы.

– По левому берегу здания сплошь кирпичные, – пытаясь перекричать дикий лязг железа и вой ветра за тонкими, кажущимися картонными стенками, пояснил доктор Нейрор, назначенный главврачом полевого госпиталя просто за то, что уже бывал в подобных передрягах. Может, у него и другие достоинства имелись – Кассел не поняла, времени познакомиться поближе не хватило. – Настоящие муравейники – в три, а то и пять этажей. Да и строили их… – краснорожий, словно обгорелый лицом главврач, махнул рукой. Из второй он ремённую петлю не выпускал – болтало в транспортной капсуле нещадно. – Не для себя же, для рабочих. Короче: как только первый раз тряхнуло, так сложились эти Хаосом трахнутые дома, что твоя карточная колода. А случилось землетрясение, чтоб вы осознали глубину жопы, в три часа ночи.

– А он точно врач? – даже не собираясь понижать, скорее уж повышая голос, поинтересовался Рейгер, едва не ложась на плечо Диры.

По-другому тут общаться и невозможно было. Казалось, что сам воздух бряцал, клацал и грохотал. Проектируя транспортные капсулы, а по сути, огромные железные ящики, разработчики явно забыли о значении слова «комфорт». Собственно, оно и не к чему. Главная задача этих гробов перевести максимальное количество грузов при минимальном их повреждении. Люди же не железо, потерпят. Потому из всех удобств тут только жёсткие скамейки вдоль бортов, привязные ремни да петли: хочешь, руками держись, а хочешь зубами.

Зайдя сюда, Кассел даже посочувствовала десантникам, которых в этих ящиках и перевозили. Впрочем, через два часа полёта она уже никому, кроме себя, не сочувствовала. Металлический грохот, оглушающее хлопанье драконьих крыльев где-то над головой и жёсткая болтанка человеколюбию не способствовали. Да ещё и запах! Желудки мирных врачей десантной выдержкой не обладали, а до крохотной кабинки в противоположном конце «салона» добраться можно только по-пластунски. Поэтому проблемы доктора решали совсем негигиеничным, но эффективным способом – в предусмотрительно розданные бумажные пакеты, застенчиво задвигаемые под скамейки. А ведь всех предупреждали: не ужинайте!

В ответ на вопрос коллеги Дира только плечами пожала. Её грубость Нейрора не трогала. Главврача собственная манера выражаться тоже не смущала.

– А теперь вопрос на догадливость: куда ломанулись уцелевшие и те, кто сразу выбраться смог?

Чего тут думать? В Храм они побежали. Южане всегда отличались религиозностью. Да и страшно, наверное: ночь, люди спросонок да перепугу не соображают ничего.

– Те, кто подумал, что в Храм, окажутся правы, – будто мыслям Кассел кивнув, продолжал «обрисовывать ситуацию» – так, кажется, на чиновничьем языке это называется? – глава. – А тут второй толчок. И эта грёбаная хаосом громадина превращается в кучу камней. Короче, по словам военных, которые там уже почти сутки торчат, вместо города одна большая каменоломня. И население – для ровного счёта полсотни тысяч человек – внизу. Масштаб ясен?

Дира попыталась представить, честно попыталась – не получалось. С таким же успехом Нейрор мог предложить ощутить ужас Красного Плащика при встрече с волком. Нет, понятно, что страшно. Но вот как именно? Да Хаос знает.

– Разумеется, не ясен, – снова мотнул стриженой почти под ноль башкой главврач. – Я давно говорил: надо специальную службу создавать – как раз вот на такие случаи.

Предложение вызвало у врачей дружные, хоть и сдержанно-кисловатые улыбки. Кто ж будет финансировать «специальную службу», если добровольцы всегда найдутся? Ну да, работёнка не лёгкая предстоит. Но двойной оклад, дополнительные выходные и неурочный отпуск любые сложности окупят. Опять же, лёгкий флёр героизма ещё никому кармы не испортил. Одно дело рутина в больнице, и совсем другое такое вот… Ну, приключение, чего уж там!

Кассел показалось, что Нейрор вздохнул. Но дальше пытаться запугивать наивных докторов не стал – уставился в пол нахмурясь.

Получалось у него это грозно. Мало того что брови широкие, густые и по-разбойничьи чёрные. Так на левой ещё и толстый неаккуратный шрам – без всякого хмуринья выглядит грозно. Но на врача глава действительно не сильно походил. Скорее уж на военного или лихого молодца с большой дороги: лоб низкий, глаза утопленные, маленькие, нос перебит. Фигура такая… На шкаф, конечно, не тянет, но на особо рослый комод вполне. И какой-то неухоженный. Нет, руки чистые, ногти коротко срезаны и без «траурной» полоски, щёки синеватые после бритья. А холёности главного врача, пусть и полевого госпиталя, недостаёт.

Да и Хаос с ним! Лишь бы сам не доставал и под ногами с начальственным мнением не путался.

***

Пугать мир не спешил. Когда вымотанные до последней крайности и оглушённые совсем немягкой посадкой доктора вывалились из железного гроба, ни руин, ни тянущихся к небу дымов они не увидели и воя пострадавших не услышали. Напротив, вокруг тишь да гладь – в самом прямом смысле этого слова. Взлётная площадка, утоптанная до каменной твёрдости. Вдалеке – сотня шагов, не меньше – пофыркивала ещё одна громадина транспортного дракона. Вероятно, это десант из госпиталя ветеранов войн высаживался – Нейрор упоминал о второй группе. Дальше хлипкий заборчик и натуральная степь, тающая в ночной тьме, как леденец. Вроде бы у горизонта громоздится что-то ещё более тёмное. Горы, наверное. А, может, и просто почудилось.