Пражский синдром (СИ) - Жилло Анна - Страница 39

Под ногами крутился бородатый Пепик, о котором говорила Марта, огромный рыжий кот презрительно смотрел с водосточного желоба над крыльцом. Мы пришли на кухню – большую, светлую, оборудованную всем необходимым. Сверкающая хромом кофеварка выплюнула капучино сразу в две чашки. Магдалена отрезала огромный кус песочного пирога с клубникой и поставила тарелку передо мной.

- Я сказала, что нам надо с тобой поговорить о всяких женских штучках. Про свадьбу и все такое, - она уселась напротив. – Алеш, конечно, не поверил, но это его проблемы. Хочу предупредить, Аня, тебе с ним будет непросто. Он очень хороший человек. Это я не как мать говорю, так и есть. Но страшно упрямый.

- Я уже заметила, - кивнула я.

- Думаю, сейчас он еще старается тебя не слишком пугать. Но уж если упрется, лучше с ним не спорить. Просто замолчать и подождать, пока не остынет и не начнет думать. Мила этого никак не хотела понять. Еще когда они только начали встречаться. Настаивала на своем, Алеш злился, они ссорились. Я думаю, вряд ли бы они поженились, если б не Марта.

- Да, он мне рассказывал. Я, кстати, так и делаю. Замолкаю и жду, когда можно будет снова вернуться к этой теме. И так же, если он не хочет о чем-то говорить. Например, о Зденеке.

- Ты умная девочка, Аня, - Магдалена погладила меня по руке. – Надеюсь… очень надеюсь, что в этот раз ему повезло. Учти еще вот что. Сложные решения Алеш принимает не сразу, обдумывать может долго. Но если уж принял, переубедить его, скорее всего, не удастся. Даже если сам понимает, что не прав. Как было с Мартой.

Магдалена поставила чашку и посмотрела на меня в упор.

- Ты ведь в курсе, что она не его дочь? Я так поняла, он тебе сказал?

Почему-то я смутилась, как будто меня застукали за чем-то неприличным.

- Да, но… я думала, это просто подозрения. Они похожи. И по характеру – Марта тоже упрямая. И от разговора уходит, если ей не нравится тема.

- Светлые волосы, темные глаза, только и всего, - хмыкнула Магдалена. – Характер? Ну, это по наследству не передается. На своего отца Алеш, к счастью, совсем не похож. Нет, Аня, это абсолютно точно. У Алеша четвертая группа крови, у Милены была первая. И у Марты тоже первая. Это та классика, при которой никаких тестов ДНК не нужно. Не может у отца с четвертой группой быть ребенка с первой.

- Я в этом не разбираюсь, - растерялась я. – Но вы врач, я вам верю. Но как тогда?.. Ведь группу крови еще в роддоме определяют.

- В роддоме и определили. Я сразу сказала Алешу: разводись. Даже алименты платить не придется. Но он уперся. Не могу так поступить сейчас, разведусь позже. Как же он мог бросить женщину в тяжелой ситуации! Тогда он не так уж много зарабатывал, Мила еще меньше, к тому же в отпуске с ребенком. Родителей у нее не было, помочь некому. Ну а потом… Я знала, что так будет, но он меня не слушал. Как всегда. Марта была очень слабенькая, постоянно болела. Алеш с ней возился больше, чем Мила. Привязался, полюбил… Так бывает.

- Ее трудно не полюбить.

- Да, - согласилась Магдалена. – Может, все бы у них и срослось. Из-за Марты. Если б Мила не была такой дурой. Пока они жили здесь, она как-то еще сдерживалась. Почему Алеш не разводился – понятно, хотел видеть Марту постоянно, а не раз в неделю. А вот почему Мила не уходила? Алеша она не любила, отношений у них никаких… ну, ты понимаешь?.. не было. Деньги? Могла бы кого и побогаче найти. Хотя Войта, мой муж, уже тогда был очень болен, все знали, что долго не протянет. А это, ты понимаешь, уже совсем другой уровень.

- Тогда почему все стало так плохо, когда они переехали в Прагу? – Пепик из-под стола дотянулся и положил морду мне на колени, и я взяла его на руки. – Алеш говорил, они стали сильно ругаться именно там. И что он тогда начал пить.

- Не знаю, Аня, - Магдалена наморщила лоб. – Я закурю, если ты не против?

- Я тоже. Алешу не нравится, что я курю. Мы договорились, что я буду стараться бросить совсем.

- Ничего, - заговорщицки подмигнула Магдалена, поставив на стол пепельницу и протянув мне пачку «Винстона». – Почистишь зубы, а запах свалишь на меня. Так вот… возможно, Мила надеялась как-то возобновить отношения с отцом Марты, но не вышло.

- Он из Праги?

Черт, можно было и не спрашивать. «Oblíbané místo» - «поцелуйное место» - в Стромовке!

- Да, - коротко ответила Магдалена. – Уходить она не хотела, а в руках себя держать не могла. У них начались безобразные ссоры, а вылилось все это на Марту. Понимаешь, Аня, первые года два она была такая… папина дочка. Ребенок всегда к кому-то из родителей тянется больше. Алеш был мой мальчик, а Зденек – Войты. Но Миле это не нравилось. Что Марта любит Алеша. Он много работал, Мила сидела дома с Мартой и как-то потихонечку перетянула ее к себе. Особенно когда они с Алешем стали постоянно ругаться. Когда Марта уже жила у меня, я пыталась с ней об этом поговорить, но она сразу замыкалась. Иногда только говорила, что папа маму не любил, обижал.

- Она и мне так сказала, - я нервно стряхнула пепел. – Что мама с папой друг друга не любили. Представляю, что ей Милена говорила.

- Я тоже. Марта уверена, что отец ее не любит, что она ему не нужна. Что забрал ее в Прагу только потому, что обязан – ну раз он ее отец. Когда мы с ней ходили в церковь, на следующий день после дня рождения Алеша, она спросила, можно ли ей будет снова жить у меня, если у вас появятся другие дети и она станет вам мешать.

- Криста пана… - простонала я и осеклась. – Простите, Магдалена. Марта спрашивала, будут ли у нас с Алешем дети. Я спросила, хотелось бы ей брата или сестру, но она сразу перевела разговор на другое.

- Аничка, Алеш вот так переводит разговор, когда тема ему не нравится. А Марта – когда боится. Например, боится услышать что-то неприятное для себя.

- Жаль, что не знала раньше, - я потушила окурок.

- Теперь знаешь. Иди прополоскай рот. Ванная по коридору налево. А я еще кофе сделаю.

В ванной я набрала полный рот зубной пасты, прополоскала, постояла, глядя на себя в зеркало. Ох, не похожа эта рожа на ту, которая должна быть после милого девочкового разговора про всякие свадебные штучки.

Вернувшись на кухню, я с маху хлебнула горячего кофе, обожглась, закашлялась. Магдалена подала мне стакан холодной воды, погладила по спине.

- Аничка, я думаю, ты справишься. Ты Марте очень нравишься.

- В том-то и беда, - грустно усмехнулась я. – Знаете, когда Алеш только сказал, что у него есть дочь, я подумала, как бы она не стала его ревновать ко мне. Так ведь часто бывает. А теперь мне кажется, что она наоборот ревнует меня к нему. Только не показывает… пока. Если честно, мне очень страшно. Что не справлюсь. Просто их как-то примирить – уже сложно. А еще, оказывается, вся эта история с группой крови... Рано или поздно Марта узнает. Такое невозможно скрыть. Лучше, если узнает от нас. Но я сейчас вообще не представляю, как. И чем это может обернуться. А ребенок… Мы с Алешем хотели бы, конечно. Но теперь я даже и не знаю. К родному брату или сестре дети ревнуют, а тут…

- Да, Аня, - Магдалена потерла виски пальцами, как будто у нее разболелась голова. – Ревность… так и у нас было. Ты хотела узнать про отношения Алеша и Зденека? Все очень просто. Они у меня оба красивые мальчики, согласись. Но их отец был еще красивее. Может, Алеш показывал фотографии. Женщины ему проходу не давали. Первые года два мне это даже льстило. Ну как же, все на него смотрят, а он только мой. А когда Зденек родился, все как-то сломалось. Я почти не сомневалась, что он мне изменяет, но… обманывала себя тем, что возвращается-то все равно ко мне. Да и Зденек его очень любил. Они оба друг друга любили. Иногда мне даже казалось, что я лишняя. И мне хотелось еще ребенка. Девочку. Думала, что уж она-то будет ко мне ближе.

- А родился Алеш, - невольно улыбнулась я.

- Да. Зденеку было десять. Вроде, уже достаточно взрослый. Ревнуют обычно дети помладше. Но Алеша он буквально возненавидел. Больше отца к нему ревновал, конечно, но и меня тоже. Может, из-за этого и между нами с Войтой все еще быстрее стало рушиться. Через два года мы все-таки развелись. Зденек заявил, что останется с отцом. Мы с Алешем вернулись сюда. Они виделись, конечно. И я с Алешем ездила в Прагу, и Войта со Зденеком приезжал. Но никогда не дружили. И сейчас друг друга просто терпят. Вынуждены терпеть.