Король решает всё (СИ) - Марс Остин - Страница 96

Он тут же отложил телефон и взял журнал, быстро пролистал, нашёл статью про винтовки и протянул Вере, она взяла, устроилась поудобнее и начала читать. Первый же абзац потребовал краткого экскурса в историю Первой мировой, потом пришлось рассказать и про Вторую, Вера взяла телефон, открыла программу-навигатор и стала показывать на карте пути наступления с подробными комментариями из так недавно дописанного курсача. Министру так понравилась программа, что он забыл о винтовках и полчаса сосредоточенно рассматривал планету на экране, расспрашивая о странах и континентах.

Вера с удовольствием рассказывала всё, что помнила из курса географии материков и океанов, истории и экономики, постепенно понимая, какая же классная у неё была планета.

«Была. Хватит об этом.»

Закончив с чаем, они перебрались в гостиную и всё-таки дочитали статью, под конец у Веры окончательно сел голос, она припомнила свой первый день преподавания — ощущения были те же. Когда она решительно закрыла журнал и осторожно сделала глоток воды, министр заметил и немного виновато улыбнулся:

— Похоже, я вас загнал. Если честно, не ожидал такого количества информации, — он с лёгким шоком посмотрел на её телефон, на этот раз куда уважительнее, потом на Веру: — Откуда вы всё это знаете?

Она медленно пожала плечами, отводя глаза:

— Я же рассказывала вам про интернет. В моём мире практически любая информация общедоступна, а я поглощаю информацию запоями. Сажусь проверить, как правильно ставится ударение в каком-нибудь сложном слове, а встаю из-за компа через три часа, прочитав этимологию этого слова, исторические предпосылки возникновения такого понятия, политическую ситуацию в той стране и историю этой страны до наших времён. По пути нахожу в этих статьях ещё с десяток непонятных слов и начинаю искать информацию уже о них, это может продолжаться ночь напролёт. И ещё я собираю забавные реальные истории из прошлого, как люди на спор делали странные вещи, строили невероятные сооружения… всякие истории, — она напряженно улыбнулась, голос стал невесёлым, — о войне. В моём мире последняя серьёзная война была семьдесят лет назад, очевидцев почти не осталось. Но есть много книг, исследований, некоторые художественные вполне претендуют на историческую достоверность, у меня есть с собой. — Она кивнула на телефон, сказала ещё грустнее: — У меня есть целая подборка статей о героизме в бою, как живые люди, самые обычные, делают невероятные вещи… С расстояния в много лет это кажется так круто и совсем не страшно, как сказка. Просто один победил, другой проиграл, так щадяще-чистенько, никаких трупов, грязи и крови.

Она замолчала, рассматривая свои руки и думая о Тонге.

«Его кровь была у меня везде. Это было так ярко, а я уже так смутно это помню, а думала, что никогда не забуду. Великолепное свойство человеческой памяти — забывать.»

Вера почувствовала липнущее к коже напряжение, подняла глаза и встретила взгляд министра Шена.

— Вы в безопасности, — твёрдо сказал он. — Этого больше не будет.

Она молча кивнула и изобразила улыбку, он с лёгкой насмешкой дёрнул щекой, не обманутый её вежливостью, вздохнул и попытался улыбнулся:

— Расскажете? — Она подняла брови, он указал на телефон, — истории о героизме.

— Завтра, — кивнула она, потирая горло, он качнул головой:

— Завтра я так долго не засижусь, вы же хотели на рынок, надо будет всё организовать.

Вера посмотрела в окно, там была непроглядная темень. Луна успела переползти так высоко, что её было не видно, только серебристые блики и тени от деревьев выдавали, что она где-то есть.

— Сколько времени? — Вероника посмотрела на его руку, но часов там не было. Она подняла удивлённый взгляд, министр иронично спросил:

— Вы куда-то спешите?

— Я — нет, — фыркнула Вера. — Как насчёт вас?

— До рассвета я абсолютно свободен, — криво улыбнулся он, она покачала головой:

— А спите вы когда?

— Когда получается, тогда и сплю, — отмахнулся он, — в свободном графике есть свои преимущества.

«Да, конечно, можно передремать в кабинете на перерыве, какое счастье.»

Она отвела глаза и выдохнула, строго напоминая себе, что это не её дело. Он опять вертел в руках телефон, рассматривая карту, что-то наклацал в настройках, открыл старый маршрут и показал Вере:

— А это что?

— Это, — она вытянула шею, рассматривая, улыбнулась и опять расслабилась в кресле, глядя в окно: — Эта программа записывает маршруты. Тот, что вы открыли, мы с Миланкой проехали за день, когда отдыхали на море. Там было очень здорово, но можно, я в следующий раз расскажу, а то чую, я завтра вообще говорить не смогу.

— Ладно, — он улыбнулся, свернул программу и предложил Вере телефон, — тогда ещё фотографии? Можно без комментариев.

— Хорошо. — Она взяла телефон, открыла галерею, пролистала рассортированные по годам папки — этот, прошлый, позапрошлый. В поза-позапрошлом ещё не было Виталика, она чуть улыбнулась и открыла его, щедро протягивая телефон министру: — Выбирайте.

Он открыл верхнюю, Вера села ближе, чтобы тоже видеть экран, состояние было немного сонное, приятная усталость намекала на подушку, но она позволила себе только сбросить туфли и забраться в кресло с ногами.

«Жаль, что здесь нет дивана, было бы куда удобнее. Можно было бы сесть ближе, а не тянуться друг к другу через два подлокотника, можно было бы…»

Её фантазию вдруг защекотала картинка, как массивные подлокотники исчезают и она придвигается ближе, опираясь щекой о его плечо, а потом смелеет и с настойчивостью диванной кошки протискивается ему под руку, устраиваясь там поудобнее, а он как бы и не видит, не обращает внимания, она может сидеть там тихонько и не мешать…

Она дёрнулась и поняла, что действительно почти уснула. Он заметил и усмехнулся:

— Засыпаете?

— Нет, — Вера вскинулась, вдруг испугавшись, что он уйдёт, решительно мотнула головой, — просто задумалась. Может, ещё чай?

— Можно. — Он посмотрел на экран, вдохнул, как будто собирается что-то сказать, потом посмотрел на Веру и не стал. Она улыбнулась:

— Что?

— Что это за событие? — он показал ей телефон, она бросила быстрый взгляд и ответила:

— Корпоративная вечеринка. А что? — Он качнул головой и промолчал, она улыбнулась: — В красном, кстати, Милка, та, за которую я приняла Эйнис в бреду. — Он заинтересованно приблизил лицо блондинки, качнул головой:

— Они совершенно не похожи.

— Они похожи… — Вероника задумалась, повела в воздухе пальцами, — не чертами лица. Скорее, некоторыми жестами, манерой двигаться, мимикой. Это сложно описать, я просто чувствую. А может, мне просто хочется в это верить, — она пожала плечами и улыбнулась с максимальной несерьёзностью, встала и пошла на кухню, он шёл за ней, продолжая рассматривать фото.

Вера поставила чайник, выбрала бодрящий чёрный чай и стала смотреть в окно, ожидая, пока закипит. За стеклом лёгкий ветерок покачивал листья, где-то внизу протопала компания всадников, позвякивая подковами… Внезапно она ощутила, как по шее ползёт мягкими мурашками чужой взгляд, слабо улыбнулась — да, господину архиприличному министру этот вырез на спине должен казаться развратным. Она не стала оборачиваться, но мысли свернули в совершенно неприличном направлении.

«А если я ему правда нравлюсь? Ну, вдруг? Мы могли бы…

Интересно, на что бы это было похоже — встречаться с господином министром?

Он такой холодный. Даже когда расслабляется и смеётся, он всё равно остаётся так невообразимо далеко, как будто между нами пропасть, которую без крыльев не перепрыгнуть.»

Спину опять защекотал взгляд, Вера прикусила губу, удерживаясь от соблазна обернуться и поймать его на разглядывании, увидеть, как он смущается… Ретивые мысли сорвались в галоп, пролистывая воображаемый календарь их будущих отношений — долгие разговоры, намёки, объяснения, первый поцелуй, первый секс.

Она вспыхнула, задерживая дыхание, чтобы взять себя в руки. Мысль была волнующей до головокружения, но собрать в голове картинку почему-то не получалось. Перманентно деловой господин министр никак не представлялся ей без одежды, как будто она была приросшим к телу доспехом, который можно снять только вместе с кожей. Вера помнила, как он при ней переодевался в боевой комбинезон, она тогда видела его руки, но сейчас почему-то не могла их отчётливо вспомнить, даже не могла сказать, худые они или накачанные.