Ледяная старуха в Снежном замке (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann" - Страница 44

— Последний вопрос, господин Вангенер, последний вопрос! Я хотел встретиться с вами еще вчера, но в отеле не смогли вас найти. И вечером тоже. Мы даже опасались, что вы пострадали на склоне!

— Какие глупости! — голос окреп и несколько смягчился. — Просто я катался, не глядя на часы, и заехал слишком далеко, очнулся уже в Тине. Понял, что не успеваю вернуться в Валь де Неж, поскольку до закрытия подъемников осталось полчаса, ну, и заночевал в Мутье. А утром увидел, что лежит туман, пришлось возвращаться экипажем…

— Понял! Ну, не смею вас больше задерживать, господин Вангенер, еще раз, спасибо за вашу неоценимую помощь!

Хлопнула дверь. Лавиния высунулась из кладовки и за рукав втянула туда Карвера — как раз вовремя, поскольку снова раздался щелчок дверного замка, голос Вангенера пробормотал что-то невнятное, и все стихло.

— Минуту выждем и идем в курительную! — прошептал Карвер. — Я расскажу…

— Мы слышали, — прошептал в ответ Буало. — Он врал, как… как потерпевший!

— Врал, конечно, — в полный голос ответила Лавиния. — И это было очень интересно.

— Почему? — спросила Барбара.

— Потому что, когда кто-то врет, он скрывает истину. И по тому, что именно он говорит, ее, эту истину, можно распознать.

В курительной неожиданно было полно народу. Сидел протрезвевший Бояджиев с огромной сигарой, некий незнакомец в белом бурнусе и клетчатом платке курил кальян, две молодых пары запивали анатолийские сигареты шампанским. Госпожа Редфилд поморщилась:

— Смесь сигарного дыма с кальянным просто ужасна. Даже для меня, курильщицы со стажем. Пойдем, может быть, просто прогуляемся?

Буало взглянул в окно и покачал головой:

— Там такой туман, что страшно отходить от гостиницы. Может, поднимемся в мой кабинет? Там, конечно, тесновато…

— Ну, это не самое страшное, — пожал плечами Алекс.

Кабинет у главы службы безопасности отеля и в самом деле был невелик, но там имелись удобные кресла, плотно закрывающаяся дверь с защитой от подслушивания и…

Алекс не поверил своим глазам:

— Что ж ты молчал, что в коридорах стоят записывающие амулеты?

— Ты понимаешь, — Мишель смущенно потер кончик носа, — они уже две недели барахлят. Надо бы откалибровать, но городской маг у нас нарасхват.

— Ты проверял, есть ли запись интересующей нас ночи?

Буало промолчал, но стало понятно, что этого он не сделал.

— Тогда начнем именно с этого, — твердо сказала госпожа Редфилд. — Мы никуда не спешим.

— А может быть, вы пока расскажете, чем закончилась история с антикваром и коричневой шляпой? — попросила Барбара.

— Шляпой? А, Шеверни! — Лавиния усмехнулась, уселась подобнее, кинула ехидный взгляд на сосредоточенно копающегося в куче кристаллов Буало и продолжила рассказ: — Итак, в понедельник вечером на пороге ресторанчика стоял почтенный антиквар господин Шеверни в старой коричневой шляпе. Он сел совершенно не за свой столик и заказал жареную камбалу. Тут вся ресторанная публика поняла, что антиквара подменили: ни разу за пятнадцать лет рыбу он не заказывал.

— Брат-близнец? — Барбара подалась вперед. — В каком-то романе я читала про двух братьев, ненавидевших друг друга, там была точно такая же ситуация…

— Ну, истории из романов редко повторяются в жизни, — улыбнулась Лавиния. — Еще предположения?

— А сколько лет было почтенному антиквару? — поинтересовался Алекс.

— Немногим больше шестидесяти. Примерно в сорок он унаследовал дело от своего деда, и больше двадцати лет продавал и покупал старинные посуду, мебель и книги, участвовал в выставках…

— Он разорился? — Барбара вошла в азарт.

— Ближе к правде, чем гипотетические близнецы, но пока еще холодно!

— Купил что-то незаконное и прятался от стражи?

— Ага, прятался от стражи в таком месте, где его сразу стали бы искать, — возразил Алекс.

— Влюбился?

— И почему это привело к поеданию камбалы?

Эти двое перебрасывались версиями и отвергали их с легкостью, будто вот так спорят уже много лет. Лавиния смотрела на парочку с улыбкой, ожидая, когда же они выдохнутся. Не дождалась: раньше Буало с победным кличем поднял вверх кристалл, на котором стояла нужная дата.

— Будем смотреть? — спросил он.

— Конечно, — ответил Карвер. — Давай, включай аппарат. Госпожа Редфилд, пока Мишель готовится к просмотру, можно я вопрос задам про вашего антиквара?

— Прошу!

— А в клубе этом проверяли, ничего не произошло в тот вечер!

— Молодец! — Лавиния широко улыбнулась. — Дело было именно в этом! Шеверни, как я уже говорила, по понедельникам ел в антикварном клубе. Как сообщил нам тамошний шеф-повар, он всегда заказывал на ужин камбалу. В тот самый вечер он насмерть разругался с председателем клуба, настолько, что ушел без своей рыбы, более того, ослепленный гневом, схватил чужую шляпу и не заметил этого.

— Ага… — Алекс почесал затылок. — А потом он немного остыл, понял, что голоден, и отправился в свой любимый ресторан. Только непонятно, каким образом вы оказались в это замешаны? Никакого преступления, тем более магического, совершено не было. Или было?

— Не было, конечно. Так получилось, что в тот понедельник я встречалась в этом действительно милом семейном ресторане с моим… ну, скажем так, осведомителем. И всю суету вокруг почтенного господина Шеверни видела своими глазами. Ну, а потом, ясное дело, полюбопытствовала…

Качество записи было отвратительным.

— Это же не предназначено для длительного хранения, через месяц мы кристаллы используем повторно, — попытался оправдаться Буало. — Емкости хватает примерно на двенадцать часов, с какого времени хотим смотреть?

— Вангенер ушел после десяти вечера, думаю, раньше смысла нет, — ответил Алекс.

— Разумно. Вот с десяти и будем смотреть, — приняла решение Лавиния. — Пока можно пустить на повышенной скорости.

Первое время на большом экране практически ничего не происходило. Вот прошествовала дама, видимо, госпожа Прюнель отправилась в бар. Вот дюжий швейцар вместе с Беппо пронесли увесистую тушу пьяного Бояджиева. Вот вышел Вангенер…

— Который час? — спросил Карвер, и сам же ответил: — Ага, без двадцати одиннадцать.

— Швейцар примерно об эту пору уходит спать в свою каморку, — прокомментировал Буало. — В ночное время любой клиент отеля может войти сам, параметры ауры прописываются при заселении. Чужому двери не откроются.

Еще примерно часа полтора по экранному времени почти ничего не происходило. Освещение после одиннадцати вечера стало приглушенным, светились только редкие бра. Пару раз с деловым видом пробежал Беппо, мелькнула горничная в форменном черном платье и белом фартуке, примерно в половине первого вернулся Вангенер.

— Смотри! — внезапно воскликнула Барбара, схватив Алекса за руку. — Какая-то фигура в углу, в тени, даже и не поймешь, кто это!

— Высокая худая женщина… или мужчина? — Буало остановил картинку и до рези в глазах вглядывался в нее, потом с досадой сказал: — Вот тьма, закутан этот персонаж в какую-то серую хламиду, ничего не разобрать.

— Я потом попробую почистить запись, — нетерпеливо воскликнул Верещагин. — Давай дальше, посмотрим, что он будет делать!

Фигура в сером постояла какое-то время в углу, потом осторожно скользнула к двери сьюта «Бовари», открыла ее и вошла внутрь. Буквально через минуту вышла, постояла, прислушиваясь и удалилась тем же путем, что и пришла.

— Обратите внимание, как наш гость старается не повернуться лицом к записывающему амулету! — отметил Буало. — Получается, это кто-то из работников отеля.

— Давно было ясно, что убийца связан с отелем, — буркнул в ответ Карвер. — Промотай вперед на скорости, будет еще что-то происходить или нет?

Совет был дан не зря. На часах в записи было четверть второго, когда дверь сьюта «Бовари» снова раскрылась, и знакомая уже фигура в сером балахоне выскользнула оттуда.