Irish Blood (СИ) - Weasley Ginger - Страница 41

Возможно, я действительно преувеличила.

Сон одолел меня, как только вдалеке замаячил рассвет.

Когда я проснулась, я едва чувствовала свое тело. Не мудрено – уснула сидя, сложив руки под голову на подоконнике. Кое-как размявшись, я пошла в ванную, где долго полоскала лицо холодной водой. Надо быть более изобретательной, иначе я скорее умру от простого онемения, чем от магии.

Дверь за спиной тихонько скрипнула, и я увидела в зеркале маму. Обычно, она не заходила в мою комнату, в особенности после той давней истории с дохлой крысой. И я точно помнила, как подпирала дверь стулом. Не могла же она просто открыть ее…

Я мельком взглянула за ее спину. Стул стоял прислоненный к стене.

Мне стало не по себе.

Мама слегка покачивалась на месте. Спутанные волосы падали на лицо, отчего я едва видела ее глаза – единственное, что могло отражать ее состояние.

В панике прислоняюсь спиной к раковине, ища взглядом хоть малейшую лазейку. Как жаль, что палочка осталась на подоконнике, о, Мерлин, где моя осмотрительность!

- Папа! – позвала я.

Тишина. Он снова оставил меня одну с ней? Разве он не видит, что с ней происходит?

Услышав мой голос, мама оскалилась, обнажив почти сгнившие зубы. Как она вообще вчера могла есть? Почему она все еще с нами, а не в больнице?

- ПАПА! – кричу и, что было сил, бросаюсь к выходу, надеясь, что она не успеет схватить меня, что я смогу с ней справиться, ведь в маме почти не осталось живого веса, она была больше похожа на мешок с костями.

Бежать! Быстрее бежать! Взять палочку!

Мама вцепляется в меня своими длинными, желтоватыми пальцами, и я к своему ужасу понимаю, что она на самом деле чертовски сильна. Ударив меня о косяк, она как куклу бросает меня на пол, навалившись всем своим весом. Я чувствую тошнотворный запах, исходящий от ее немытого тела, от ее засаленной ночной рубашки. Отвращение смешивается с острой болью в затылке, доводя меня почти до безумия.

- Темнота, – рычит она, брызгая мне слюной в лицо. – Мерзость! Ты мерзость! – пальцы смыкаются на моей шее.

Из последних сил пытаюсь столкнуть ее с себя, но она слишком сильно ударила меня головой. Перед глазами заплясала черная сетка, и вдруг, искаженное злобой лицо замерло, озаренное зеленой вспышкой, и мама рухнула на меня, окончательно лишив возможности сделать вдох.

- Сейчас, – слышу голос папы, – потерпи…

Перед глазами сверкают молнии, все звуки доносятся до меня словно сквозь вату, но я, наконец-то, снова могу дышать. Чувствую под спиной густой ворс ковра, который кажется облаком, по сравнению с холодным кафелем в ванной. Кое-как сажусь и вижу отца, склонившегося над телом мамы, лежащим в неестественной позе. В руках его волшебная палочка.

- Что ты сделал? – спрашиваю не своим голосом.

Голова больше похожа на колокол, по которому бьют молотком. Папа поворачивается ко мне, и я вижу его побледневшее лицо, залитое слезами.

- Я не уберег тебя … снова, – обреченно бормочет он, подходя ко мне, – все ради нее, всё из-за нее…

Прячет палочку в карман и, опустившись на колени, осматривает мою голову. Пальцы дрожат, пока он осторожно трогает мои волосы, а я стараюсь не смотреть в сторону ванной.

С улицы доносится звук, похожий на звон разбитого стекла. Резко поднявшись, папа смотрит в окно. Я вижу, как меняется его лицо: губы сжимают в тонкую полоску, а зрачки расширяются, делая глаза практически черными.

- Калахан! – слышу я хриплый крик Беллатриссы.

Пытаюсь встать, но папа рывком усаживает меня обратно.

- У нас мало времени, я задержу их столько, сколько смогу, но тебе нужно бежать отсюда! – быстро говорит он, хватая с подоконника мою волшебную палочку.

- Куда? Я не смогу вылезти в окно, и я не брошу тебя, папа!

Отец обхватывает мое лицо своими ладонями.

- Ты все делаешь правильно, Мо, – он целует меня в лоб, с улицы слышится ругань. – Они пока не смогут открыть дверь, но это ненадолго. Их слишком много! Используй то, что у тебя на шее! Используй эту вещь и беги!

Последнее Защитное заклятие рухнуло. С грохотом слетела с петель входная дверь, и я услышала топот ног на лестнице.

- Под кровать, быстро! – кричит папа.

Делаю то, что он говорит. Меня колотит от ужаса, пока пытаюсь надеть рюкзак на спину и достать Маховик времени из-под футболки.

- Я люблю тебя, девочка моя…

Это были его последние слова. Я увидела несколько пар ног в тяжелых ботинках, которые вбежали в мою комнату, а затем время повернулось вспять. Я крутила рычаг Прошлого на Маховике времени, пытаясь не ошибиться с количеством взмахов, видя только, как я хожу по комнате, день за днем, туда-сюда. Иногда мои ноги надолго пропадали, и я видела только краешек двери.

В какой-то момент я закрыла глаза и выпустила Маховик времени из рук, слушая тишину.

- Ничего не знаю, Джерард, но если ты сейчас же не принесешь мне свой оценочный лист за весенний семестр, я заберу у тебя метлу! – услышала я высокий женский голос, говорящий по-ирландски, который, казалось, был всюду, он словно наполнил собой комнату.

На лестнице послышались шаги, дверь в комнату распахнулась, и я увидела пару потрепанных кроссовок. Почти стукнувшись больной головой о кровать, я осторожно отодвинула покрывало и едва не ойкнула в голос.

Папа судорожно рылся в своем школьном сундуке. Он выглядел чуть старше, чем в 1975 году, когда я встретила его в коридоре школы, может быть, из-за широких плеч, появившихся у него благодаря упорным тренировкам по квиддичу.

Наконец, найдя нужный пергамент, он перевел дух. Получается, голос, который я услышала, это моя… бабушка?

Поправив волосы, папа вышел, хлопнув дверью, а я, наконец, смогла вылезти из-под кровати и оглядеться.

Комната не имела ничего общего с тем, в каком виде я ее оставила. Все было по-другому – распахнутый шкаф с неаккуратно сложенной одеждой, валяющийся под столом школьный галстук с эмблемой Слизерина, куча книг на столе, а на стенах – плакаты Сборной Ирландии по квиддичу. Я не могла поверить своим глазам – комната папы, это действительно она, меня не могло занести куда-то в другое место! Фантастика!

На мгновение я даже забыла о боли в голове.

Нужно было как-то выбираться отсюда, чтобы никто меня не заметил, но я от удивления продолжала озираться, вцепившись руками в лямки рюкзака.

Когда, наконец, прошел первый шок, я на цыпочках прокралась к двери, молясь, чтобы ни одна половица не вздумала скрипнуть под ногами, и осторожно приоткрыла дверь. Голос бабушки был едва слышен. Наверное, в первый раз она усилила его с помощью магии, хотя кто ее знает…

- И стоило тебе прятать от меня свои оценки, Джери?

- Я не прятал их, я просто забыл, – оправдывался папа.

- Еще пару раз получишь по голове бладжером и точно свихнешься, – рассмеялась бабушка.

Я тихонько хихикнула, слушая их разговор. Путь по лестнице был для меня закрыт, если только не дождаться ночи, когда все в доме будут спать. Как назло поблизости не было часов, но, судя по яркому солнцу за окном, вечер еще очень не скоро.

Точно, окно!

Отворив створку, я глянула вниз. Хорошо, что я не боюсь высоты, хотя еще ни разу не лазила через окно. Главное – не сломать себе шею.

Стараясь не издавать шума, я забралась на подоконник. Земля неожиданно качнулась, но я смогла удержать равновесие, схватившись за оконную раму.

Так, спокойнее!

Свесив ноги за окно, ищу карниз, скользя пальцами по краю подоконника. Держусь, как могу, наконец, нахожу кое-какую опору, отталкиваюсь и лечу в траву. Ветер свистит в ушах пару секунд, и я, не удержавшись на ногах, тут же ударяюсь попой о землю. Получилось почти бесшумно, но я катаюсь по траве, прикусив рукав, чтобы не застонать в голос от боли, ожидая, что вот-вот на задний двор выйдет бабушка и оставит от меня мокрую лужицу, даже не выяснив, кто я такая.

Все было тихо. Кое-как справившись с болью, я осторожно заглянула в окно гостиной, где было пусто, лишь на столе стоял недопитый бокал с шерри. О, Великий Мерлин, где бы они сейчас ни были, пожалуйста, пускай они не смотрят в окна!