Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Невеста берсерка (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

И тем не менее… завтра Гудрем Секира отправится на торжище во Фрогсгард. Над этим стоит подумать. Если он отплывет засветло, то прибудет туда даже раньше Гудрема — Хааленсваге ближе к Фрогсгарду, чем Йорингард.

А конунг Гудрем что-то знает о Харальде, сыне Ермунгарда, раз бросается такими словами. И это что-то нужно узнать.

Раз родитель ничего не говорит — или не может, или не хочет — пусть крохами своих знаний поделятся чужие.

Рагнхильд сидела тихо. Глядела, вскинув надломленные брови, дышала затаенно, но часто. Харальд вдруг вспомнил, как она собирала парус — уверенно, быстро. Как смотрели на нее воины на причале. Дочь конунга. Белая Лань Нартвегра. Сколько бы у нее не было мужчин — она всегда будет желанна.

Может, и впрямь жениться, подумал он, разглядывая Рагнхильд со своей стороны стола. Теперь, когда у него есть Добава, он не опасен для женщин.

Но даже если и нет — Рагнхильд лишилась семьи. Мстить за нее некому. И мужчина, что провел с ней ночь, никогда об этом не проговорится — если хочет жить. К тому же его всегда можно будет найти. А потом заставить замолчать уже навсегда…

— Будь моей гостьей, Рагнхильд Ольвдансдоттир, — снова повторил он. — Я распоряжусь, чтобы тебе отвели гостевые покои и дали рабынь в услужение. Ешь.

Харальд встал, собираясь выйти.

— Так ты убьешь Гудрема? — дрогнувшим голосом спросила Рагнхильд. — Если убьешь… знай, я буду благословлять тебя всю жизнь. Всегда. Даже если ты начнешь делать со мной то, что делаешь с рабынями…

— А прежде, — бросил Харальд, — ты на меня даже не взглянула бы, Рагнхильд Белая Лань. Или взглянула, но с отвращением.

Она едва слышно вздохнула. Ответила, не отводя взгляда:

— Это было раньше. Цену таким, как ты, узнаешь, только потеряв все, что имеешь.

Кейлев поджидал своего ярла у выхода из зала.

— Ольвдансдоттир останется тут, — объявил Харальд. — Дай ей рабынь и все, что положено. Отведи гостевые покои. Воины пусть разойдутся… но пошли человека четыре к главному дому. Хочу размяться.

Он не отправился к устью фьорда, как собирался — а вместо этого, сходив в кладовую с оружием за затупленным мечом, вернулся ко входу в общую залу.

Вернулся как раз вовремя, чтобы встретиться взглядом с Рагнхильд, как раз сейчас выходившей в сопровождении пары рабынь.

Белая Лань шла, опустив ресницы. Четверо викингов, уже поджидавших ярла на площадке перед входом, уставились на нее восхищенно.

— Трое, — негромко распорядился Харальд, заставляя их отвести взгляды от Рагнхильд, — нападайте, я встречаю…

И крутнул перед собой меч, разминая кисть. Ему всегда лучше думалось в движении.

К тому же, если он все-таки решится на хольмганг — хотя смысла в этом не видел — выбор оружия может достаться человеку Гудрема. А тот мог выбрать не секиру, которую предпочитал сам Харальд, а меч.

Так что поупражнять руку не помешает.

— Ярл Харальд, — чистым, ясным голосом сказала вдруг Рангхильд, — если завтра ты отправишься во Фрогсгард… тогда сегодня мы должны пожениться.

— Я подумаю, — не слишком ласково ответил он.

И несильно стукнул по щиту одного из викингов, снова уставившихся в сторону Белой Лани. Тот, спохватившись, вскинул меч.

На кухню Забава бежала за костями — помнила, как гавкнул в ее сторону один из псов, когда Харальд-чужанин водил выбирать щенка.

Вот и решила — прежде, чем зайдет, бросит в угол загона, где собаки бегали днем, кости. А сама быстренько глянет, где подаренный кутенок.

Бежала она радостная, по дороге на кухню углядела Харальда — и улыбнулась ему.

А следом заметила красавицу, что шла за чужанином.

Сначала сердце у нее оборвалось, а потом… потом Забава одумалась. И, идя к псарне, уже успокоилась. Как знать, вдруг та красавица Харальду-чужанину родня? Приехала в тревожное время, одна… значит, у самой что-то плохое случилось.

А может, девица эта из того поместья, про которое бабка Маленя рассказывала со слов Харальда-чужанина. Чудом каким-то спаслась. Тогда ее и вовсе жалко — бесприютную…

Не знай чего насмотрелась небось, рассудительно думала Забава, заходя в загон. Кобели грызлись в углу из-за костей, которые она туда швырнула. Щенки налетели стаей, закрутились возле ног. И все черные, одинаковые.

— Забавка… — донеслось вдруг сбоку.

Она повернулась — и увидела Красаву.

Под глазами у сестры залегли тени. Видно, всю ночь не спала. Смотрела с яростью, вцепившись в колья ограды…

И все, о чем говорил Харальд-чужанин — с одного удара могу изуродовать, и твою сестру ударю, если сама с ней не справишься — всплыло в памяти.

Хочешь не хочешь, а придется справляться, обреченно подумала Забава. Подхватила на руки первого попавшегося щенка — просто чтобы было за кого держаться, все уверенней себя чувствуешь.

И зашагала к ограде.

Кутенок заскулил, заскребся лапами, пытаясь залезть на плечо. Бабка Маленя, сидевшая на травке поодаль, охнула и начала подниматься.

Клубок черных псов, грызшихся в дальнем углу, распался. Кудлатый кобель, подлетев к Забаве, гавкнул — но не злобно, скорее для порядка.

— Красава… — начала было Забава.

Сестра перебила:

— Не думай, змея подколодная, что долго там пробудешь. Один раз тебя уже выкинули из тех покоев. И снова выкинут.

— Да что ты такое говоришь-то… — заохала подоспевшая бабка Маленя.

— Пусть ее, бабушка, — оборвала Забава.

И почувствовала мрачную решимость. Глянула на Красаву уже по-другому — примеряясь.

Черный пес крутился у ног — то ли ждал костей, то ли хотел быть поближе к людям.

— Осмелела, тварь? — ломким голосом спросила Красава, грудью наваливаясь на ограду. Глянула с ненавистью.

От этого крика Забава и впрямь осмелела. Выпустила из рук щенка — бережно, чуть присев. Шагнула вперед, ухватила одну из темных кос Красавы. Дернула с силой — как ведро из проруби вытаскивала…

Ограда, набранная из поперечных жердин, уложенных между опорными кольями, вбитыми попарно, затрещала. Красава, перевесившись через нее, завопила, замахала руками, пытаясь добраться до лица Забавы когтями.

И тут кобель, то ли решивший, что с ним играют, то ли на самом деле взбудораженный криками, вцепился в Красавину руку. Мгновенье Забава смотрела на это все испуганно — а потом схватилась за шерсть на шее пса. Дернула назад, оттаскивая…

Тот неохотно, но отпустил. Извернулся, куснул уже саму Забаву, но несерьезно, играючи. Даже кожи не порвал. Правда, рукав зубами распорол.

Забава поспешно отпустила кудлатую шерсть. Кобель, коротко рыкнув, отпрыгнул в сторону. Припал к земле, уставился карими глазами, вывесил из разинутой пасти длинный язык. То ли решил, что с ним играют, то ли еще что…

Красава отскочила назад. Стиснула укушенную руку, задышала тяжело, с надрывом, коротко вскрикивая на каждом выдохе:

— Ох, да что ж это… ах ты злыдня, тварь грязная… собаками? Меня?

Из-под пальцев на траву часто капала кровь.

— Еще раз ко мне подойдешь, опять кобелей натравлю, — пригрозила Забава.

От бессилия погрозила, по правде говоря. От того, что уже случилось, гадостно было.

Все-таки сестра. Хорошо ли с родней счеты сводить — и где? На чужом дворе, в чужом полоне…

А не потяни она за косу, рука у Красавы была бы цела. Выходит, тут она точно виновата.

Забава уже со стыдом вздохнула, предложила:

— Может, перевязать?

— Не трогай меня, — взвизгнула Красава.

И шарахнулась от ограды в сторону. Ей в руку тут же вцепилась бабка Маленя.

— Дай перетяну… стой-ка тихо, голубка.

— Ведьма, — с ненавистью выпалила Красава, пока бабка перетягивала ей рану платком, снятым с волос. — Опоила ярла, околдовала… вот почему он на уродину такую полез. То-то тебя эти черные псы слушаются. Ведьма. Тварь черная. Опоила. Увела…

Забаве стало обидно — а потом она, пожав плечами, смирилась. Даже посоветовала со своей стороны ограды: