Танцовщица и султан (СИ) - Акулова Анастасия Сергеевна - Страница 2

Тяжело дыша, покрасневшая и чуть вспотевшая девушка лучистыми счастливыми глазами взглянула в хрустальную гладь колодца. Странная ребяческая идея вдруг пришла в голову, и, пошарившись в карманах, Рокси извлекла ржавый рубль.

— Хочу быть свободной и счастливой. Легко отпускать тех, кому не нужна, и никогда не разочаровывать тех, кто полюбит. Любить самой — взаимно и искренне, не носить больше лживых масок и не пытаться стать тем, кем не хочу быть… — тихо, на грани слышимости прошептала она, подбросив монетку. Девушка совсем забыла про клочок бумаги в своей руке, и он полетел следом за рублем.

"Пофиг" — флегматично пожала плечами девушка, наклонившись, чтобы плеснуть воды в разгоряченное лицо.

Зажмурившись под холодными брызгами, она слегка вздрогнула — н секунду ей показалось, что совсем рядом, будто из глубины колодца раздался звонкий женский смех.

"Натанцевалась, блин" — фыркнула девушка, растирая остатки воды.

А потом ее кто-то вдруг тронул за плечо, заставив резко обернуться и широко распахнуть глаза.

Она была уверена на сто процентов, что на поляне больше никого нет, но… перед ней вот стоит какая-то очень странно одетая девушка в чепце. А вокруг… вокруг отнюдь не лес.

Комната?

— Вот, возьмите, госпожа. Что с вами? Вы вдруг так побледнели.

Машинально приняв протянутое ей полотенце, Рокси, не моргая, глупо уставилась на молоденькую девушку, лет на пять старше ее самой, с наигранно-обеспокоенным лицом.

"Что за черт?" — Нахмурилась, с ужасом разглядывая комнату.

Это, определенно, была спальня. Но она не походила ни на одну из тех, что когда-либо в своей жизни видела Рокси. Точнее, в реальности. Подобные частенько попадались на глаза при просмотре исторических фильмов. Каменные некрашеные стены, большие куски ткани на них с золотой вышивкой, похожей на герб, огромная кровать с балдахином и меховым одеялом, холодный мозаичный пол…

— Кхм, госпожа?.. — растерянно кашлянула девушка в чепце, напоминая о своем присутствии.

Вздрогнув, Рокси перевела на нее полуосмысленный безумный взгляд. Девушка как нельзя лучше вписывалась в "историческую" обстановку комнаты: в темно-коричневом платье в пол и с каким-никаким корсетом, в белом передничке и белом кружевном чепце с кружевом, она походила на служанку из какого-нибудь "средневекового" фэнтези.

"Я бы могла подумать, что это чей-то розыгрыш или я попала на ролевку. Но я только что стояла на поляне. В лесу. Одна. И все это… Что это, черт возьми?"

— Госпожа?.. Госпожа, вам плохо? — Теперь, кажется, девушка и впрямь разволновалась, и легонько встряхнула Рокси за плечи, — Позвать лекаря?

— Нет, я… со мной все хорошо. Все нормально. — Говорила так, будто пыталась убедить прежде всего саму себя. И явно не получалось.

Стряхнув с себя чужие руки, Рокси неловко повернулась, утирая мокрое лицо. На глаза попалась крошечная деревянная бадья для умывания. А оттуда на нее смотрело размытое, темное, но совершенно точно чужое отражение. Девушка лет шестнадцати, как и она сама, с волосами оттенка темного шоколада, овальным личиком, испуганными темно-синими глазами, прямым аккуратным носиком и красиво очерченными губами. Правильные черты лица, румянец… Встреть она такую на улице — непременно позавидовала бы, но сейчас стало до одури страшно.

Отшатнувшись, как от прокаженной, она случайно сбила бадью. Вода с плеском разлилась по полу, намочив подол длинного платья, в котором неожиданно для себя же оказалась Рокси, и мир поплыл перед глазами, будто обзор перекрыли мутным стеклом.

Последнее, что услышала, прежде чем отключиться — тихий вскрик той девушки, словно заглушенный ватой, гулкие удары сердца и собственный рваный вздох.

ГЛАВА 1. Нас губят наши же желанья

Я в новый мир, как в пропасть, без оглядки

Бросаюсь с головой, мне так легко…

И отдаюсь всецело, без остатка

Вере в то, что прошлое — ушло.

Забыть и отпустить — вот ключ к покою,

Но в жизни все так просто не бывает.

Тем более, что сердце ищет боя,

И чужд покой — оно его не знает…

Как Финист ясный сокол — сквозь ножи

Ведет оно, простых путей не видя…

То замирает сладко, то бежит,

С улыбкой плачет, любит, ненавидя…

Пусть будет сердце компасом в пути,

Какие бы на нем не ждали беды,

Сердце ищет только лишь любви,

Сердце нас ведет лишь только к свету…

Приходить в себя после обморока — то еще удовольствие, скажу я вам. Как вставать рано утром после грандиозного ночного загула. И в эти тяжелые для моей несчастной головушки мгновения я бы завидовала героиням романов, которые, едва очухавшись, бегут в бой с мечом наголо, если бы все чувства и связные мысли не ускользали от меня, как вода через решето. Тяжелые "свинцовые" веки с трудом приподнялись, оказывая стойкое сопротивление, а мир перед глазами крутил бешеные хороводы, кружился и опадал. Уши заполнил противный звон, вокруг плясали красные точки и все тело ощущалось каким-то нездорово вялым. Хотелось одного: ни на что не реагировать и спать до посинения, однако странное чувство не давало поддаться этому соблазну.

Инстинктивно проведя рукой по чему-то гладкому и весьма приятному на ощупь (похоже на шелк), я поняла, что лежу на чем-то очень мягком, скорее всего на кровати. Мне очень тепло, даже немного жарко: я по самое горло укутана в нереально крутое одеяло, похожее на обволакивающее тело облако (интересно, когда это мы успели таким обзавестись?), и в комнате, кажется, царит приятная полутьма вкупе с сонливой тишиной.

Немного расслабившись, я высвободила руку из горячего плена одеяла и кисть упала рядом с лицом, непроизвольно проведя при этом тыльной стороной ладони по поверхности.

Вышивка? Но на подушках в нашем доме никогда оной не было, а в районных больницах и подавно. Снова ощутив смутное беспокойство, я постепенно сбросила с себя липкие объятия сна и заставила себя открыть глаза.

Несмотря на вечернюю полутьму, захватившую комнату, нетрудно было понять, что я не у себя дома, более того, это место мне вообще не знакомо.

Мгновенно подскочив, как ошпаренная, я едва не свалилась обратно после первого же шага, ощутив приступ головокружения, но удержалась, вцепившись во что-то. Вздохнув и приняв-таки наконец более-менее устойчивое вертикальное положение, подслеповато щурясь со сна, я огляделась повнимательнее.

Комната выглядела как декорации для какого-нибудь исторического фильма: длинные изящные канделябры, толстые погашенные свечи, голые каменные стены, мозаичный холодный пол, камин, огромная кровать с балдахином, стол с чернильницей и перьями, тяжелые шторы, ширма.

С минуту я глупо хлопала ресницами, со страхом и недоумением разглядывая все это. Какой "гениальный" тролль притащил меня сюда? А главное, как и… зачем?

Воспоминания о произошедшем были той самой молнией средь ясного неба. И никаких цензурных слов, способных охарактеризовать мое состояние, просто не было, при всем желании оные отыскать.

Сначала мне вновь показалось, что все это бред. Ну не может такого быть, просто… невозможно. Тем более не со мной — девчонкой, чья жизнь в целом не блещет разнообразием событий. И лишь теперь я отметила, что кроме общей слабости во всем теле ощущается какой-то дискомфорт, словно с непривычки. Например, оттягивающие голову волосы.

Как я не заметила сразу длиннющую темную гриву, спускающуюся ниже копчика — тот еще вопрос, тем более учитывая то, что мои настоящие волосы куда светлее, легче и короче на дофига сантиметров. Грудь стала побольше (хоть и не намного), стопа значительно меньше, фигурка более изящная. Я сама излишне полной никогда не была, но телосложением крупная и фигура, честно говоря, не очень. Была… а тут…

Как я удержалась от того, чтобы заорать, когда окончательно осознала себя в чужом теле — загадка для меня самой. Магия, не иначе.