Опасная кукла (СИ) - Воронова Кристина - Страница 37

Лиза попыталась воззвать к чувствам продолжавшего ее удерживать парня: — Джастин, но это же твой ребенок.

— А мне плевать, — совершенно искренне ответил он. — Мне не нужен незаконнорожденный ублюдок, прикрываясь которым, ты будешь пытаться тянуть с нас деньги.

— Я не…

Лиза ощутила страшную боль — апогей тех страданий, которые обрушились на нее со входом в этот ужасный дом. Душевные и физические. Да, в детдоме на первых порах ее часто били, но эта боль не шла ни в какое сравнение с теми ощущениями. Тем более, что умирала не только она — в ней умирал не рожденный младенец…

Лиза почти потеряла сознание.

— Что мы с ней сделаем? — услышала она почти спокойный, ледяной голос Джины.

— Убьем, — так же хладнокровно отозвался человек, которого она столько лет боготворила. — Зачем нам лишние неприятности?

Лизе казалось, что она спит. Или смотрит какой-то дурацкий боевичок с элементами триллера. Она не хотела верить, что все происходит с ней на самом деле.

Полубессознательное состояние помогло ей — она больше не ощущала той пронизывающей боли. И на всякий случай Лиза притворилась, что полностью потеряла сознание.

— И как мы это сделаем? — продолжала девушка с нетерпением. — Знаешь, мне не терпится избавиться от этого хлама, — она пнула ее ногой. — И нам нужно торопиться, пока слуги не вернулись. И прибрать гнусную кровь мерзкой твари.

— Очень просто — сейчас холодно. Температура по ночам минусовая. Мы отвезем ее на какой-нибудь пустырь — и пусть там околевает. А если ее найдет какой-нибудь бродяга или преступник и использует по назначению… Так будет даже лучше.

Лиза ощутила, как ее хватают за руки и ноги и тащат вниз по лестнице.

— Я с удовольствием скинула бы ее со ступенек, — поделилась Джина, яростно пыхтя.

— Не стоит — если на ковре останутся следы, придется куда-то девать ковер. Да еще и объяснять моим родителям и слугам, где он. Не стоит добавлять нам проблем.

Лиза старалась не думать о том, что с ней сделали, о том, как ее предали. Иначе — она это понимала — плюнет на все и начнет выть, как раненый зверь.

Она понимала, что нужно притворяться трупом, чтобы выжить. Чтобы убийцы подумали, что ей хуже, чем на самом деле. В девушке вновь заговорило холодное, рациональное начало.

Лиза почувствовала, что они оказались на улице. Холод буквально резанул по прикрытому только тоненьким платьем телу. Она с трудом сдержалась, чтобы не содрогнуться. Но сила воли оказалась сильнее позывов тела.

Внезапно ей вспомнился роман "Граф Монте-Кристо", где герой так же был вынужден изображать неподвижный труп. Она ухватилась за эту мысль, чтобы не сойти с ума. Не попытаться накинуться на своих мучителей. Дикая ярость сводила ее с ума, но она не позволяла ей вырваться на поверхность.

Тело оцепенело — может быть, от холода, может быть, из-за почти отключившегося сознания.

Ее швырнули в багажник и закрыли крышку.

Весь долгий путь Лиза пыталась бороться со страхом быть погребенной заживо, а под конец действительно едва не задохнулась.

Машина остановилась; Лиза со страхом стала ждать продолжения экзекуции.

Ее снова вынули — за руки и ноги.

— Вот отличное место — на мусорной куче, — ядовито заметила Джина.

Ее швырнули на какие-то банки и бутылки — Лиза с трудом удержалась от крика. В сознании вспыхнула острая вспышка боли, которая наконец-то погрузила ее в абсолютную черноту.

ГЛАВА 14.

Холод сковывал тело, что, с одной стороны, спасало от боли и мучений, а с другой — давало обманчивый покой обморожения. Лиза понимала, что, если она полежит в таком положении еще немного, то, если ее когда-нибудь и найдут, то только в виде малопривлекательного трупа.

Убедившись, что шум машины ее палачей уже давно затих, она попыталась двинуться. Все тело содрогнулось от судороги, будто ей лечили зубы без наркоза. Нервы словно вопили в один голос.

В голове наступила эпоха тумана. Мерзкая тошнота пробивалась наружу. Хотелось рвать. Но для этого требовалось встать на четвереньки или хотя бы опустить голову вниз. Она же лежала лицом к темнеющему небу. Надвигался вечер, в хвосте которого притаилась безжалостная ночь. Лиза внезапно вспомнила прогноз погоды: ожидались заморозки. И, скорее всего, еще до первых проблесков утра она превратится в хорошенько замороженный кусок мяса. И неизвестно, что ее прикончит раньше: холод или боль.

"Да, эти мясники хорошо поработали надо мной. А еще аристократы хреновы"

Злость, дикая ярость, сама мысль о том, что ее обманули, как идиотку, обвели вокруг пальца, заставила тело пошевелиться.

Она готова была умереть — но только при попытке спастись.

Нормально идти не получалось — получалось лишь ковылять. Медленно, пошатываясь, постоянно заваливаясь набок. И перед глазами постоянно вспыхивали звезды, от которых тошнота становилась совершенно невыносимой.

Лиза собрала свой разум в одно целое — словно зажгла яркую стрелу, что указывала ей путь. Она механически двигалась, заставляя себя, измываясь над собой, буквально насилуя каждую свою мышцу.

Мусорная вонь казалась самым мелким из зол.

Где-то в отдалении послышался собачий лай.

"Бог мой, меня же сожрут эти твари" — перед внутренним взором возникла ужасная картина: как отвратительная стая псов накидывается на нее и заживо пожирает, привлеченная кровью.

Лиза заставила себя ускориться. И даже почти побежать — по крайней мере, ей казалось, что она бежит. На самом деле девушка двигалась медленно и шатаясь, почти не видя перед собой пути, как слепая.

Лиза почти не заметила, как оказалась возле какой-то дороги. Она просто старалась избегать собак и уйти как можно дальше от надрывного собачьего лая. В какой-то момент ей даже подумалось, что собаки ей чудятся, так как в любом месте Лондона вряд ли могли водиться бездомные псы в таком количестве. Все же это была не ее бывшая родина.

К тому же, она помнила еще по школе разговоры о многочисленных собачьих приютах. Какие-то одноклассницы с удовольствием смотрели программу об одном из таких приютов с харизматическим пожилым ведущим и обсуждали каждый выпуск на переменках.

Почему-то в голове, пульсирующей болью от ударов, промелькнуло, что бездомные животные для нее — это символ чего-то очень плохого.

Увидев дорогу, Лиза приободрилась и начала двигаться прямо по трассе. Даже мысль о том, что она может попасть под машину, не пугала ее. Впрочем, ускользающим сознанием девушка понимала, что ее могут просто бросить, спокойно проехать мимо, ослепив светом фар, или задеть, сбить в крайнем случае.

"А лучше всего попасть под колеса скорой помощи. Она меня доставит туда, куда надо", — фантазировала она в полубреду. Ей чудилось, что она сильно болеет, что у нее очень высокая температура, и все произошедшее — просто кошмар, навеянный гриппом или какой-нибудь лихорадкой.

И она брела, ощущая себя в кошмарном сне: когда двигаешься без цели, пытаясь найти выход там, где его заведомо не предусмотрено, так как ты пленник своего бреда. В ее голова горело, раскалывая хрупкий череп, отравленное солнце. Лиза переваливалась с ноги на ногу, чувствуя себя каким-нибудь отвратительным зомби из апокалипсиса.

Яркая вспышка фар больно ударила по глазам — и Лиза упала, как подкошенная, словно электрический свет полностью лишил ее сил. Она упала в обморок, понимая, что, скорее всего, уже не поднимется.

В лицо ударил чуть влажный и холодный асфальт. Взревел мотор, словно разозленный зверь.

ГЛАВА 15.

Лиза устроилась на просторном балконе с чашкой горячего шоколада. Снова наступила зима, а она так ее не любила. Впрочем, на застекленном, хорошо отапливаемом балконе, где с удовольствием жили даже комнатные растения, ей было тепло и уютно.

Кожаный диванчик, небольшой столик на колесиках, где находился шоколад с печеньем — все создавало атмосферу уюта и тепла.