Нити судьбы (СИ) - Королькова Наталья - Страница 37

— Элеонора успокойтесь, — Нэйтон говорил мягким вкрадчивым голосом.

— Как только так сразу. У вас есть лицензия на практику? Василиски обязаны стоять на учете. Кто вам позволил вторгаться в мое сознание?

— Вы сами ко мне пришли. — Нэйтон заметно напрягся.

— Значит, мы сами от вас и уйдем, причем немедленно.

— Элеонора, успокойся. — Мирослав, оказавшись позади, ухватил меня за талию и усадив к себе на колени, обнял так, что я даже пошевелиться не могла.

— Немедленно отпусти, — попыталась вырваться, затравленно озираясь по сторонам, тщетно ища того кто мог бы мне помочь, но здесь кроме Мирослава и Нэйтона никого не было.

— Только после того как ты успокоишься.

— Я спокойна, — очередной рывок к свободе, закончился тем, что Мирослав сжал меня в объятьях еще крепче. Еще немного подергавшись и поняв, что мне из объятий Мирослава не вырваться, тяжело вздохнув, затихла. Буду примерной и послушной, а потом все равно сбегу, улучив момент.

— Что ты имеешь против василисков? — спросил у меня Мирослав, после того как мы какое-то время просидели в тишине.

— Ненавижу змей.

— Почему?

— Ненавижу и все. С самого детства их терпеть не могла. А почему, собственно я должна их любить?

— Действительно, почему? — Нэйтон в задумчивости смотрел на меня, а потом взгляд его изменился и у меня появилось стойкое ощущение того что мне пытаются привить любовь ко всем ползающим пресмыкающимся разом.

"Ну, ну, удачи", — мысленно пожелала Нэйтону. Пусть радуется тому, что у меня нет желания растоптать эти ползущие существа, а так же тому, что у меня нет на змей аллергии, и это позволило нам с ним хотя бы парой слов переброситься.

— Не тратьте на меня свои силы, я не поддаюсь гипнозу.

— Я это уже понял, — в глазах Нэйтона я заметила восхищение, только вот я на опыты со своим участием не подписывалась.

— Как я понимаю, вы нам ничем помочь не сможете, поэтому разрешите откланяться и извините за беспокойство. — В этот раз, когда я попыталась подняться с коленей Мирослава, он не стал меня удерживать.

— Подождите, Элеонора. Вы не можете просто так уйти. Мы сейчас вместе что-нибудь обязательно придумаем, — засуетился Нэйтон.

— Что у вас и идеи появились? — я уже стояла в центре комнаты.

— Прошу вас не уходите, дайте себе и мне шанс. Я хочу вам помочь. Скажу больше, того кто распространяет по академии глюцироген, мы уже давно ищем, но пока что безрезультатно. Умоляю вас, не уходите.

Я колебалась, несмотря на неприязнь которую я испытывала к василиску, я отчетливо понимала, что являюсь ниточкой, по которой нам, возможно, удастся выйти на преступника.

— Элеонора подумайте о тех, кто может невинно пострадать, или же подсесть на глюцироген.

— Уговорили, — сдалась. Ко всему прочему мне собственными руками хотелось придушить того кто положил мне в карман злополучную пробирку, а еще я планировала написать об этом статью, в том случае, разумеется, если нам удастся выйти на преступника.

— Элеонора присядьте, пожалуйста, в кресло, — Нэйтон указал мне на то кресло, в котором до этого сидел он сам.

— Пожалуйста, — не стала привередничать.

— Облокотитесь на спинку, закройте глаза и попытайтесь расслабиться, — попросил меня василиск.

— Расслабишься тут с вами, — проворчала, закрывая глаза. — Что за день сплошные потрясения.

— Постарайтесь на время о них забыть, — просил меня все тот же мягкий голос.

— Не знаю получится ли?

Я почувствовала, как мне на голову легли руки, и от них по телу стало распространяться тепло. Во второй раз мое тело не так остро отреагировало на Нэйтона, но, тем не менее, меня к нему потянуло. Захотелось прижаться к нему и обнять. Что со мной происходит? Я как-то неадекватно реагирую на василиска.

— Элеонора вы напряжены, так у нас с вами ничего не получится, — а ведь напряжена была не только я, Нэйтон лишь пытался казаться спокойным, но через его руки, я чувствовала, что в нем бушует масса эмоций и ни о каком спокойствии речи не шло.

— Я так не могу, — запрокинув голову и открыв глаза, посмотрела на Нэйтона. — Он все понял и убрал от меня руки.

— Хорошо, попробуем по-другому. — Нэйтон сел напротив меня. — Закрывайте глаза и попытайтесь расслабиться, после чего надо мысленно вернуться к началу сегодняшнего дня. Вспомните, как вы проснулись дома, как встали…

Я вспомнила, и меня тут же разобрал истерический смех. Я понимала, что организм таким вот своеобразным образом решил избавиться от напряжения. Я даже сделала попытку прекратить смех, но, увы, это оказалось сильнее меня. Надо отдать должное мужчинам, которые молчаливо наблюдали за мной.

— Простите, — все еще продолжая улыбаться, смахнула со щек несколько слезинок. — День не задался уже с самого утра.

— Расскажете? — осторожно поинтересовался у меня Нэйтон.

— Проснулась не на своем диване, вернее меня с него спихнули и отправили в академию, где большую часть занятий я проспала.

— Элеонора, закройте глаза и представьте, что вы уже подъехали к академии. — Глядя на серьезного Нэйтона, остатки смеха в себе пришлось подавить и последовать его советам.

Я вспомнила как поднималась по лестнице, как зашла в аудиторию практически одновременно с воем сирены и не найдя свободного места я уселась на пол облокотившись головой о парту.

Как же стыдно. Мне еще повезло, свет практически сразу же погас, и аудитория превратилась в космическое пространство. Именно поэтому на меня никто не обращал внимания, а сразу же после окончания занятия ко мне подбежал Матвей и помог подняться.

На нас косились, сейчас я видела на губах одногруппников усмешки. Матвей вел меня по коридору. Перед нами расступались и нас обходили стороной.

Я спала, в то время как Скобенский испепелял меня взглядом, я даже сейчас находясь далеко от него поежилась. Одногруппники на меня поглядывают, на лицах некоторых я видела сочувствие, а вот Марлионна радовалась, она то и дело скалилась, бросая в мою сторону победоносные взгляды.

Матвей потащил меня в столовую, посадил на стул и ушел. Подошла Марлионна, я ее толкнула, она упала, к ней подбежали.

— Стоп, — вцепившись в подлокотники кресла, я вернулась слегка назад. — Лунберт, — раскрыв глаза я уставилась на внимательно наблюдающим за мной Нэйтоном. — Лунберт подбросил мне в карман глюцироген.

— Элеонора, вы в этом уверены?

— Да я сама это только что видела, — и только сказав, я поняла, что мне не следовало этого говорить. Следовало, как следует прикусить язык.

— Какой у тебя магический уровень?

— Второй, — я и сама прекрасно понимала, что такая способность может открыться только лишь магу восьмого уровня и никак не меньше.

— Как давно, ты можешь вслепую воспринимать то, что тебя окружает? — продолжал задавать вопросы Нэйтон.

— До этого я никогда не пробовала, — и это действительно было именно так. — Можно я пойду? — Я чувствовала, как закрывается дверь клетки, в которую меня заманили.

— Нет, — Нэйтон едва заметно качнул головой. — А у меня от этого слова все внутренности разом оборвались. И вот зачем только Амалия меня с утра разбудила? Спала бы я сейчас где-нибудь, пусть даже и на полу и не свалилось бы на меня разом столько неприятностей.

— Элеонора, мы должны попытаться поймать его, — слова Нэйтона, ворвавшись в сознание, пролились бальзамом на истерзанную душу, и вырвали из груди вздох облегчения.

— Согласна, что я должна делать? — сразу же оживилась.

— Это может быть опасно, и вы вправе отказаться.

— Ни за что, — Я с легкостью выдержала тяжелый взгляд Нэйтона.

— Если вы согласитесь помочь, то вам придется следовать оговоренной инструкции и беспрекословно выполнять любое последующее от меня указание.

— Договорились, — мне бы только до Лунберта добраться. Я отчетливо представила, как сжимаю пальцами его худенькую и тоненькую шейку.

— Элеонора, притушите зловещий взгляд и уберите с лица плотоядную улыбку.