Степанида и 7 женихов (СИ) - Шкот НатАша - Страница 71

— Батюшка рОдный, — завопила, как резаная, Лукерья, — огневик пожаловал! Вражину в дом впустили!

— Николай? — Степаниде показалось, что она услышала голос бывшего гражданского супруга.

— Мечислав? — беспомощно простонала Матильда, прежде чем упасть в обморок.

— Мечислав, где Мечислав? — выкрикнула Степанида, вскочив на ноги и раздвигая в стороны гостей.

— Огневик, бережись, кто могёт, каравул, — орала благим матом охоронница.

— Да уймись ты, шальная! Уши стынуть! Гнать, его, барышня? — грозно пробасил Егорыч.

— Да подождите вы, тихо! — гаркнула Степка, от чего все шесть «прежних» женихов воззрились на нее удивленно. Она наконец смогла растолкать мужчин, стоявших столбами, устроив вокруг нее живой щит.

У входа в гостиную, облокотившись о косяк, действительно стоял Николай. Тот самый бывший муж, Степанида не ошиблась.

— Николай, ты что здесь делаешь? — опешила она.

— Ты его знаешь? — рыкнул Гор, мгновенно оказавшись рядом.

— Это мой муж… э-э-э, бывший, — растеряно произнесла хозяйка.

— Огневик, твой бывший муж? — Митя материализовался словно из-под земли, прикрыв ее своим телом.

— Да нет! — ответила она, воззрившись на Митину спину, — он человек…

— Ох-ох-ох, как всполошились, лопну от гордости! — насмешливо протянул Николай, сначала полоснув по всем внимательным взглядом, а затем скрестил руки на груди, — охранных амулетов на нее нацепляли, ой не могу! — и он откинув голову назад захохотал, — от кого защищаете?

— Тебя выкинуть, или добром уйдешь? — Гор сделал шаг навстречу, Митя назойливо стоял стеной, а остальные женихи, интуитивно окружили именинницу, сплотившись против пришлого.

— Отец, остынь! — чужим голосом сказал Никита, — его Дом впустил, он не врет, — один мэр по-прежнему сидел на диване и был белее мела. И никто, по-прежнему, не обращал внимания на лежащую в беспамятстве Матильду, сосредоточенно глядя на нового гостя.

— Ой, точно, — прошептала Лукерья, — как есть, жёних, останний! Чаво енто я, со страху заслепла?

— Ничего не понимаю! Митя, да пропусти ты меня! — Митя не сдвинулся с места, — Мить… я ведь говорю, что знаю его, — Степанида трясла водяника за рукав, пытаясь сдвинуть с места.

— Он огневик, Панни, он опасен! — ответил водяник и даже не шелохнулся.

— Не для нее, пацан! — ответил грубо Николай, чем поразил Степаниду пуще прежнего, ведь она знала его как интеллигентного профессора, а не грубого мужлана, — а ты, Берлак, — он повернулся к Гору, — не мечи бисер, мы в одном окопе!

— Откуда ты… — начал Гор, но тут подключился сосед:

— А может по-мужски переговорим? Пойдемте на улицу, ни к чему Степушку расстраивать!

— Не-е-е-т! — закричала Степка, — да пустите вы меня в конце концов, я не вижу ничего!

Митя и бровью не повел, но зато она смогла оттолкнуть Грозного и подошла, наконец, к Николаю.

— Ты что здесь делаешь? — строго начала она и осеклась, приглядевшись к гостю поближе — это был он и не он. Вроде тот же человек, с которым она без особой любви прожила кучу лет и не он… Прежний Николай выглядел старше своих лет, волосы жиденькие, очки на носу, намечавшееся пузико. А этот стоял прямо, волосы густые, взгляд ястребиный, насмешливый, — Николай, ты ли это?

— Я, Нидушка, я! — взгляд, обращенный на женщину засветился теплом, — ты, полагаю в шоке, но я объясню!

Метаморфоза, случившаяся с Николаем была видна невооруженным глазом. На мужчин он глядел насмешливо и с вызовом, а на нее нежно и даже голос стал более ласковым.

— Хозяюшка, он, вестимо, жёних, — прямо на ухо заговорила охоронница, — токмо огневик, что странно…

— Ничего странного, — ответил Николай, — огневики не первый раз в мужьях у Домовитки.

— Ты слышишь Лукерью? — Степанида уже не знала чему больше удивляться, фееричному появлению бывшего, его изменившемуся облику или тому, что он слышит ее охоронницу.

— Слышу, — Николай отлепился от дверного косяка и сделал шаг вперед, от чего женихи вновь окружили Степку забором, — эй, мужики, чего не понятно? Я не угроза! — уже возмутился он.

— В самом деле, давайте сядем на свои места, — из-за их спин прокричала хозяйка, — и спокойно поговорим!

— Отец, — подал голос Никита, — бабуле воды принеси, а?

— Ох, ведьма сомлела, чичас подсоблю! — радостно выкрикнула Лукерья и неожиданно, откуда-то сверху на Матильду полилась вода. Та застонала, открыла глаза и села на диване.

— Мать, ты чего? — Гор сел рядом, поддерживая женщину. Ведьма рукой вытерла лицо, убрала с глаз намокшие волосы и посмотрела на Николая.

— Мечислав? — прошептала, обращаясь к новому гостю, — это, ты?

— Я, Матильда! — он подмигнул ведьме, усевшись на стул рядом с диваном, — сколько лет, сколько зим?

Дом загудел, завибрировал, сверху посыпалась пыль и опилки. Гости встревоженно поглядели по сторонам.

— Что происходит? — впервые за все время заговорил Грозный.

— Ничего особенного, хозяйка злится, — ответил Николай, улыбаясь широкой улыбкой, — лучше уйдите с ее пути, она когда злая, за себя не отвечает!

Женихи, окружившие Степку повернули к ней головы и наткнулись на прищуренный взгляд.

— Значит так, — процедила она, — первое, выпустите меня! — женихи безропотно посторонились, второе, — она повернулась к Николаю, — пойдем-ка в кухню, поговорим!

— Нида, дорогая моя, предлагаю сначала поговорить при всех!

— Окей! — согласилась она, — ты чего приперся, — воинственно подошла к бывшему Степанида, на которую нашла небывалая злость. Нервозность вечера переродилась в раздраженность, захотелось поскорее покончить с этим представлением и спровадить всех восвояси, — Маруся утомила? И с каких пор в Мечиславах ходишь?

— Нида, ну не злись, я все объясню! — улыбка бывшего слегка померкла.

— Нида-гнида! — фыркнула Лукерья, — чаво за имечко такое?

— Молчать! — рыкнула Степка, уже плохо контролируя злость, — хочешь при всех объясняться? Окей, валяй, я слушаю! — рухнула на стул, забросила ногу на ногу и прищурившись воззрилась на Николая-Мечислава. Опилки сыпаться с потолка не перестали, но сам Домик больше не дрожал. Женихи медленно расселись по стульям, все как один, поближе к хозяйке. Она и на них строго зыкнула, едва сдерживаясь, чтоб не нагрубить.

— Хорошо-хорошо! — Николай поднял примирительно руки, — я все расскажу! Извини, Матильда, с тобой после поболтаем!

— Харе паясничать! — повысил голос Гор.

— Заткнись, Берлак, ты не хозяин Дома! — парировал бывший.

— Да хватит вам! — простонал Никита, став белее прежнего.

— О Боже, Никита, что с тобой? — обратила на него внимание Степка, — тебе плохо?

— С божьим сыночком все нормально будет! — фыркнул Николай, — нагрузка навалила с моим приходом, еле сдерживает. Но он справится, верно, а?

— Божьим сынком? — охнула Матильда.

— Блин, я ничего не понимаю, хватит загадок, меня от прошлых тошнит!!! — закричала Степанида.

— Крепись, Нида, толи еще будет! — сказал Николай уже серьезно, — сегодня я открою глаза…

— Валяй уже, хватит прибауток, — буркнул Митя, кладя на плечо Степке руку в успокаивающем жесте, — мы все в нетерпении…

— Добро, начну с главного. Вы правильно подметили, други, я огневик… — Степка охнула и прикрыла рот ладошкой, — и я жених Ниды. Только не седьмой, а первый.

— Н-но как???

— Как я скрывал это от тебя столько лет? Такой был план, Нидочка, такой был план.

— И… Маруська, тоже план?

— Нет, Мария — это импровизация, призванная вызвать у тебя настолько негативные эмоции, что ты бросишь меня и пойдешь искать утешение в дедовом доме. Пришел срок.

— Срок для чего?

— Разбудить дом и стать Домовиткой.

— Кем-кем?

— Так в старину называли Слагалиц, — ответила за него Матильда, — в самом начале еще.

— Правильно. Это я по привычке, — подтвердил Николай, — Домовитка мне роднее. Но не о том речь. Я начну с самого начала, а потом отвечу на вопросы, вы пока устраивайтесь поудобнее, разговор будет долгим.