Иная судьба. Книга 2 (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна - Страница 4

– Протокол сжечь? – спросил деловито.

– Не надо. Покажешь господину Модильяни, пусть ознакомится и сам решит, что да как, а заодно укажет особо, что с этим выскочкой Беранжу делать. Не думаю, что его светлость надо беспокоить подобными мелочами.

***

Доротея осторожно перевернула несколько страниц. Бумага, хоть и плотная, от времени стала хрупкой, листы обтрёпывались сами по себе, несмотря на то, что много лет их никто не касался.

Упрямая Дори ломала глаза над старой церковной книгой уже не первый вечер. Днями ей просто не хватало времени. Кто бы мог подумать, что на новой службе не останется ни минуты свободной, и к концу дня она будет едва ли не валиться с ног от усталости! Ибо столько посыпалось на её голову новых имён, обязанностей, хлопот – и это после многолетнего тишайшего существования, скупого на события, как ростовщик на уступки! Неужели когда-то, в недолгие времена замужества, ей не составляло труда день-деньской разъезжать с визитами, беседовать, следить за каждым своим словом, общаться с приказчиками в магазинах и с прислугой – причём распоряжаться, а не просить! Всему этому пришлось учиться сызнова. И при этом помнить, что в доме не она, Доротея, главная, она всего лишь компаньонка, дуэнья, хоть и титулованная, а потому её место – в тени подопечной. Хоть Марта и оказалась прилежной ученицей, её наставнице приходилось постоянно быть настороже: то подсказать, то шепнуть нужное словечко, то вовремя ответить вместо «госпожи», потому что общаться с простым людом напрямую её светлости не полагалось этикетом. Марте было нелегко, Доротее и подавно. В её-то возрасте – и так радикально сменить образ жизни! И хоть не в первый раз – но былой гибкости не было. К вечеру она чувствовала себя апельсиновой шкуркой, выжатой насухо…

Поэтому изучение старого тома, сшитого, как оказалось, из множества тетрадей, продвигалось медленно.

Давным-давно, принимая и описывая полученное бесхозное имущество церквушки в Саре, Август Глюк распорядился большую часть старых записей просто-напросто уничтожить. Церковь отапливалась плохо, книги хранились в неподобающей сырости, отчего многие страницы проросли чёрной плесенью. В этой же, единственной, подпорчен оказался только переплёт, и, откровенно говоря, у Доротеи не поднялась рука бросить её в огонь. Ей вдруг представилось, что за каждой записью стоит судьба того, о ком вещают строки, и сожжение книги враз оборвёт эти жизни – невинных крещёных младенцев, отроков и отроковиц, прошедших Первое Причастие, молодожёнов… Когда-то у неё было чересчур богатое воображение.

Она тайком унесла обречённый на сожжение том к себе в комнату, отчистила, просушила и… припрятала в сундук. Отчего-то казалось, что пока книга жива – живы и те, чьи имена в неё занесены.

Вручить уцелевший раритет синеглазому капитану Доротея не торопилась. Вдруг там не найдётся ничего, что могло бы его заинтересовать, и она только отнимет время у занятого на государственной службе человека? Надо бы самой полистать, посмотреть, а тогда уже…

Не так уж много происходило событий в небольшом селе. Оттого-то, наверное, для придания большей торжественности и значимости предшественники пастора Глюка вели записи готическим почерком, красивым, но очень уж неудобочитаемым: сплошь в завитушках, росчерках, с тщательно выписываемыми в начале каждого абзаца заглавными буквами. Хорошо ещё, что Дори поняла систему ведения записей: на каждые два года заводилась отдельная тетрадь для крещений, венчаний, отпеваний; потом тетради сброшюровывались. Всё удобнее, чем манера её братца: он-то регистрировал события педантично, подряд, день за днём, вроде бы по хронологии, а получалось – вперемежку. Попробуй, найди, что нужно! А здесь Доротея сразу пропустила данные о крещениях и прочем, просматривая только брачные свидетельства. И вот нашла, наконец. После однообразия Жанов и Жаков, Анн и Марий, называемых по причине бесфамильностей прозвищами, она наткнулась на запись, очень уж отличающуюся от остальных.

«Свидетельство о сочетании браком.

Жених: Артур Эдмонд Тюдор, третий граф Ричмонд, вероисповедание католическое…»

У Доротеи перехватило дыхание. Неужели?..

Других Артуров навряд ли могло занести в отдалённое баронство, да ещё и для женитьбы… Тюдор? Невероятно. Не может быть.

Тем не менее.

«… Артур Эдмонд Тюдор, третий граф Ричмонд, вероисповедание католическое. Подданный Его Величества Императора Бриттании Вильяма. Брак первый.

Невеста: девица Мартина Селеста Дюмон…»

Она! Точно, она, Мартина!

«…дворянского сословья, вероисповедание протестантское, подданная Его Величества Короля Галлии Филиппа Второго. Брак первый.

Поручители: по жениху – Жак Ткач, Леон Смирный, жители селения Сар.

Поручители по невесте: Жан Поль Мари Дюмон, Леон Тихий, жители того же селения.

Препятствий к бракосочетанию в виде обязательств, данных женихом и невестой каким-либо иным лицам, не объявлено.

Таинство обручения и последующего венчания совершено:

Согласно канону святой Католической церкви – отцом Михаилом Пере,

Согласно канону церкви преподобного Лютера – отцом Себастьяном Нико».

Лаконично и просто: таинство обручения и венчания совершено. По обрядам обеих Церквей. Бесспорно. Нерушимо. Ни один суд не придерётся, ни светский, ни духовный.

Дата, подписи святых отцов, размашистый росчерк мастера Жана и три креста от имени свидетелей, у которых с грамотой было туговато. Ни Леонов, ни Жака Ткача она не могла припомнить. Очевидно, их жизни, как и многих односельчан, заодно и святых отцов Михаила и Себастьяна, забрала безжалостная эпидемия, после которой, собственно, и была объявлена вакансия на пастырское место в приходе. В неё, как клещ, вцепился Август Глюк, решивший скрыться в провинции от судебных дрязг, в которые неосторожно влез, и от возможного преследования сестры таинственными отравителями.

Доротея прикрыла глаза. Дождалась, пока перестанет частить сердце. И перечитала:

«Жених: Артур Эдмонд Тюдор, третий граф Ричмонд, вероисповедание католическое, подданный Его Величества Императора Бриттании Вильяма».

Всё-таки Тюдор. Имя и фамилия выписаны особенно тщательно, она не ошиблась. Да ещё и граф Ричмонд… Ах, Марта, девочка, племянница простого деревенского кузнеца…

Дори, конечно, пока ещё не знала всех нынешних политических конъюнктур, но помнила, что во времена её юности Тюдоры крепко не ладили со своим королём: то прощались им за надуманные обвинения, то объявлялись вне закона… Лишь одно обстоятельство не позволяло Вильяму обезглавить всё семейство, вполне возможно, претендующее на трон Империи, поскольку находилось с Йорками в родстве: в жилах Тюдоров была изрядная доля древней крови…

Нет, мало ли что болтают. Возможно, это лишь выдумки, легенда, обросшая, как часто бывает, множеством подробностей, каковые с каждым пересказом становятся всё ярче и убедительнее. А вот «граф Ричмонд» – от этого никуда не деться. Реальность. Факт. Во время венчания никто не назовётся перед Господом чужим именем.

И где он нынче, молодой – в те времена! – граф Артур? Ходили слухи, что или сгинул, пропал без вести в последней войне, или его по-тихому уморили голодом в Тауэре – за то, что дружен с опальной принцессой Бесс и даже, говорят, подарил ей одно из своих поместий, дабы обеспечить достойное житие будущей… возможной королеве. А Вильям вроде бы не простил оппозиции под носом, решил в очередной раз ткнуть рылом в навоз, показать, кто в Бриттании хозяин.

Были и те, кто утверждал, что молодому наследнику надоело ждать смерти отца, захотелось самому власти и славы, пусть не в родной отчизне, а на чужой стороне, вот и отправился он искать удачи то ли в Новый Свет, то ли в Эмираты. Слухи ходили самые противоречивые. Но не найдя подпитки, так и сдохли.

Но если Марта и впрямь несёт в себе кровь Тюдоров и каким-то образом это выплывет наружу… Опасно. Для девочки. Для герцога. Для Галлии. Возможно, это новая война… Если, конечно, сей факт кому-то станет известен.