Во власти пламени - Чернованова Валерия М. - Страница 61

— Через кого? — вскинулся Марх.

— Через свою племянницу.

— Думаешь, она согласится его заклеймить? Она ведь тогда станет соучастницей убийства.

— Малышка Риан понятия не имеет, что ей подсунули. К тому же она рвется на свободу, да и решительности ей не занимать. Поэтому я ставлю на свою племянницу.

— Хорошо бы она его заклеймила, — тихо проговорил Аксен, вспоминая зеленоглазую одалиску Каррая. Красивая, ладная, горячая… Жаль, его тогда так не вовремя прервали.

Но ничего. Ему еще представится возможность с ней порезвиться. Когда не станет Каррая, не станет отца Риан, некому будет защищать эту малышку.

— Когда чары подействуют? — предвкушая скорую смерть бывшего друга, смерть в муках, спросил Марх.

— Князь сильный дракон, а значит, пара недель у него точно есть. — Адельмар злорадно улыбнулся. — Последние две недели жизни Амана Каррая… А затем — свидание с дольгаттами.

Отец привез меня домой, но надолго в родных стенах мы не задержались. Один неполный день, чтобы побыть немного с Эйлуэн и Шаном и дождаться возвращения Хевины с Чили. А после, простившись с младшенькими, оставив их на попечении мамок-нянек, мы отправились в Сумеречную империю. Мама ждала меня в Хрустальном городе, ее столице, изнывая от нетерпения. И я тоже очень хотела ее увидеть, обнять крепко-крепко, сказать, что я жива-здорова и пусть больше обо мне не беспокоится. Как же здорово будет снова оказаться в гостях у ее лучезарности, провести какое-то время с Мориэном!

Жизнь действительно заиграла новыми красками, появилась надежда на светлое будущее, но отчего-то я не чувствовала себя счастливой. Клятва ведь никуда не делась, и Клер с детьми по-прежнему страдают от огненной болезни. Отец заверял, что все с ними будет в порядке, но толком ничего не объяснил, видимо решив взять пример с Каррая. Я пыталась его расспрашивать, требовала, просила, умоляла, а он в ответ лишь улыбался и говорил, что в замок императора со всех уголков Адальфивы слетаются ученые мужи с редкими манускриптами. Будут заседать коллегии магов, и все разрешится.

— А если им ничего не удастся выяснить? — не слишком-то прониклась я родительским оптимизмом. — Мне ведь скоро исполнится двадцать. По условию клятвы, к этому дню я должна стать элири Каррая, а он должен жениться и передать свою силу другой алиане.

Ну или меня лишить невинности без передачи мне родовой магии.

В общем, я должна была оставаться его рабыней.

— Не волнуйся, милая, мы подстраховались, — отворачиваясь к окну, за которым проплывали клочья облаков, разрываемые пиками гор, сказал отец.

— Подстраховались как?

Я чувствовала какой-то подвох, что все не так радужно, как кажется на первый взгляд, но его светлость продолжал упрямо молчать. Прямо хоть бери и отправляйся к Карраю вытрясать из него ответы.

На что он подбил моего отца? Мерзавец.

Я все еще была зла на Амана, хотя, по идее, должна была испытывать к нему благодарность. Но стоило только подумать об Огненном, как меня охватывали ярость и злость. Настолько сильные, всепоглощающие, что норой я начинала задыхаться от этих чувств.

— Князь в тебя влюбился, — непонятно чему улыбнулся отец.

— С чего ты взял? — буркнула я, тоже пытаясь сосредоточиться на северных пейзажах.

Здесь даже летом склоны гор покрывал снег, и приходилось кутаться в шаль, что после зноя Рассветного королевства было очень странно и непривычно.

— Только тот, кто искренне любит, согласится отпустить, рискнув… — Отец замялся.

— Чем?

— Сестрой, — после короткой паузы проговорил он.

— Как благородно с его стороны.

— Ты его ненавидишь?

— Ненавижу — не то слово!

— Милая, он заложник долга, — вкрадчиво сказал отец. — Я ни в коем случае его не оправдываю, но его использовали так же, как и ту девушку, Клер.

— Вот и не оправдывай! — раздраженно отрезала я. — И вообще, я больше не хочу о нем слышать. Я хочу забыть о Каррае, как о кошмарном сне.

В столицу мы прибыли поздним вечером, и к стенам императорского замка, Ледяного Лога, опускались уже в густых сумерках. Но даже они не могли помешать мне разглядеть среди встречающих маму. Она замерла на широких ступенях в легком струящемся платье и дрожала не то от холода, не то от волнения. Рядом, как всегда прекрасная — настолько, что дух захватывало, — стояла императрица Анна. И даже сам император, перед которым я всегда робела и чувствовала себя в его присутствии маленькой неуклюжей девочкой, вышел нас поприветствовать. Мориэн тоже был здесь, стоял рядом с отцом, на которого был очень похож: такие же темные волосы, собранные в хвост (только без проблесков седины, как у его великолепия), такие же холодные, как все ледники севера, серые глаза и даже почти одинаковые черты лица. Разве что в моем друге детства было больше эмоций, чем в его великолепии, за что благодарить однозначно следовало ее лучезарность.

Не успели колеса кареты коснуться широкой подъездной дороги, что вела к замку, как я, не дожидаясь, когда к нам подбегут пажи, выскочила из экипажа, позабыв об оставленном на его сиденье покрывале… Позабыв обо всем на свете! Не помня себя от счастья, понеслась к матери, а она поспешила мне навстречу, чтобы спустя несколько коротких мгновений заключить в свои объятия.

— Девочка моя, — прошептала она, заплакав, и я тоже не могла сдержать слез радости. — Думала, этот кошмар никогда не закончится…

— Все хорошо, — озвучила я версию отца, которой он пичкал меня последние два дня.

— Нет, все просто чудесно! — всхлипнула герцогиня и еще сильнее сжала меня в объятиях, рискуя преждевременно лишиться старшей дочери.

— Мам, задушишь, — просипела я, и ее светлость, пусть и неохотно, меня отпустила.

Потом меня приветствовали правители севера, а я приседала перед ними в реверансах, хоть очень хотелось обнять ее лучезарность и повиснуть на шее у Мориэна. Но не при его великолепии ведь!

Я благодарила их, а Анна сокрушалась, что больше так и не смогла со мной связаться. Как я и предполагала, Каррай узнал о том, кто надоумил меня на побег, и перекрыл малейший магический доступ к замку. Ее лучезарность уже собиралась идти на Огненный чертог войной, игнорируя здравый глас Совета старейшин, но тут так удачно князь сам связался с моим отцом, и все разрешилось… так, как разрешилось.

— Завтра обо всем поговорим, — шепнула мне Анна, когда мы по лестнице поднялись в замок. — И ты мне все расскажешь.

Я с улыбкой кивнула, украдкой сжала ее руку, чувствуя, что мне действительно не помешает выговориться, рассказать ей обо всем, что испытываю. В некоторых своих чувствах и желаниях я не могла признаться даже маме, стыдилась и боялась, а вот своей названой матери… Анна меня всегда понимала лучше других.

После долгого пути я чувствовала себя разбитой. Даже с мамой толком не поговорила и есть ничего не стала. Только искупалась быстро и позволила Хевине втереть мне в кожу специальный бальзам, что помогал справиться с усталостью.

Собиралась лечь спать, когда ко мне зашел придворный целитель, эррол Хордис — пожилой маг с добрым сердцем и теплой, светлой улыбкой. Его сопровождали несколько придворных, на глазах у которых я объявила, что невинна, и в доказательство своей чистоты выпила гуантилью.

Ночь прошла спокойно, зелье никак себя не проявило, а потому на следующее утро все те же придворные во всеуслышание засвидетельствовали, что Риан-Илара Анвэри чиста телом и непорочна.

Вот тут уже я радовалась от души. Даже на кровати попрыгала и едва не задушила в объятиях Чили (льорн потом весь день от меня шарахался). Больше никто не назовет меня презренной рабыней. Никогда! От счастья хотелось летать и петь. Правда, полететь я никуда не успела, а пропела всего одну песню, когда в спальню ворвалась запыхавшаяся и взволнованная Хевина.

— Что случилось?

— Ваша утонченность, я только что узнала, — начала она и на выдохе протараторила: — Эррол Каррай решил прервать отбор! Все невесты разъехались, и он сейчас летит в Сумеречную империю!