Во власти пламени - Чернованова Валерия М. - Страница 50

— А это откуда? — Количество рычащих ноток в голосе дракона заметно прибавилось.

Понятия не имею, кого он спрашивал, но я отвечать не спешила. Ждала, что скажут дорогие невестушки, как объяснят отметины у меня на шее. Вот только они тоже раскрывать рты не торопились. Стояли опустив головы, боясь встретиться с женихом взглядом.

— Не в моих привычках спрашивать дважды, но все же повторюсь: что здесь произошло? Я ведь все равно узнаю. Сейчас или позже, когда буду вынужден отправить вас обратно к вашим семьям. Еще до начала испытаний. Только представьте, как это скажется на вашей репутации.

Странно, но у Лаали у первой прорезался голос:

— Она нас унизила. — Алиана продолжала смотреть на клумбу с таким видом, словно видела цветы впервые в жизни.

— Оскорбила, — несмело подхватила эсселин Валейн в попытке оправдаться.

— Отравить пыталась, — поддакнула третья алиана.

— За что и была наказана. Мной, — резко проговорил тальден. — Но я не помню, чтобы давал вам право трогать эсселин Анвэри хоть пальцем.

Что это, звуковая галлюцинация?

От следующих слов Каррая я впала в ступор, позабыв даже о невыносимом зуде:

— Эсселин Маргаид, боюсь, нам с вами придется распрощаться. Ваше поведение недостойно алианы. Вы опасны для окружающих.

— Это я-то опасна? Но как же?.. Она ведь меня чуть не задушила! — громко вскричала отвергнутая, указывая на свою шею. — Я ведь могла погибнуть!

Угу, отравленная собственной желчью.

— Риан себя защищала и имела полное на то право. А вы не имели права ее касаться. Никто из вас! — Его светлость повысил голос, и к созерцанию клумбы присоединились все остальные невесты. — Эсселин Маргаид, возвращайтесь в замок. Вас проводят к моей сестре. Идите с ней, — холодно велел он притихшей троице, и алианы, подхватив всхлипывающую подружку под руки, повели ее в замок.

А я осталась один на один с Карраем.

— Я так понимаю, мне следует возвращаться в свои покой. — Я первой нарушила давящую тишину. — Или у его светлости имеются на меня другие планы?

И как на этот раз будем наказывать?

Тальден недобро сощурился. Легкий порыв ветра скользнул в беседку, бросил мне в лицо прядь волос, которую Огненный по-хозяйски заправил мне за ухо, и вкрадчиво произнес:

— Дай руку, Риан.

Протянула ему воспаленную ладонь, опасаясь на нее даже смотреть. Но взгляд все же скользнул по линии жизни, и меня передернуло. Брр… Вся кожа была в белесых волдырях, и видеть их было еще более неприятно, чем ощущать.

Вздрогнула, когда тальден накрыл мою руку своей, а потом почувствовала прохладу, исходящую от его пальцев. Эти невесомые прикосновения дарили долгожданное облегчение, притупляли зуд, от которого хотелось выть, как волк на луну.

— До конца не сойдут — для этого потребуется время, но должно стать легче.

— Уже стало. — Я слабо улыбнулась огненному магу, снова навесившему на лицо маску ледяной невозмутимости.

Никогда не встречала Огненного, столь мастерски владеющего эмоциями. Не встречала до Каррая. А ведь в нем столько пламени, отцовского и от матери, что даже странно, как такая сила не наложила отпечаток на его характер.

— И что теперь?

— Полетишь со мной. — Тальден взял меня за руку, за здоровую, к счастью, и повел за собой.

— Полечу куда?

До ближайшей речки, в которую он меня и сбросит с камнем на шее?

Оставаясь верным самому себе, Каррай ничего не ответил. А я, если честно, была рада покинуть место со столь вредоносной атмосферой хотя бы на время. Пусть даже и в речку с камнем. Все лучше, чем дышать одним воздухом с Лаали.

Пока следовала за тальденом, злорадная улыбка подруги стояла перед глазами. Откуда в ней столько желчи и яда? Из-за Шахира? Или ее чувства ко мне и раньше были далеки от дружеских? Но тогда почему она поддерживала со мной отношения?

Наверное, потому что общаться с дочерью герцога Анвэри было почетно и выгодно. Дружба с дурочкой Риан открывала перед ней любые двери. Праздник в Мраморном дворце? Лаали уже тут как тут, меня сопровождает. Охота в свите его светлейшества? Она с радостью мчится со мной рядом.

А я ничего не замечала, ничего не подозревала.

Святая наивность.

По приказу князя в карету впрягли двух чернокрылых фальвов, получивших установку доставить нас к развалинам храма Гроара — древнего божества, изгнанного из Адальфивы первыми драконами. Если мне не изменяет намять, Гроар являлся огненным духом, покровителем хаоса и войны и был очень почитаем в этих землях. После исчезновения духа его святилище было разрушено, и постепенно о нем забыли. Как и о многих других богах — жестоких, кровожадных, всесильных.

— Зачем нам туда?

— Увидишь, — коротко ответил Огненный и снова взял меня за руку, чтобы помочь забраться в карету.

Летели молча. Каррай смотрел куда угодно, но только не на меня. Я тоже не стремилась заводить разговор, просто потому что Аман не желал быть со мной откровенным, а я уже, если честно, устала задавать вопросы, ответы на которые мне все равно не суждено было получить.

Над древними развалинами было особенно сумрачно. Все небо обложили тучи, казалось, сгущавшиеся над разрушенным храмом. Мне так и виделось, как из этих свинцовых клубов, точно из лука, вылетает молния и врезается в замшелую кладку, выбивая искры из рассеченного трещинами камня.

Пока я тянула шею, рассматривая распростершуюся под нами картину былого величия, Каррай сидел, прикрыв глаза.

— Решил принести меня в жертву? — невесело пошутила я.

— Ты и так уже стала моей жертвой, — мрачно усмехнулся тальден.

— Неужели его светлость наконец признал очевидное? — негромко хмыкнула я, отрываясь от созерцания руин.

— Еще до того, как мы с тобой познакомились, Риан.

Глухой удар колес о землю, и меня слегка подбросило на сиденье. Вновь почувствовав на себе взгляд Огненного, отвернулась. Вон поваленная колонна, по которой, словно жилы по телу, разбегаются трещины — на нее и буду смотреть. А вон разбитые ступени, уводящие к зияющему тьмой входу, если так можно назвать отверстие в полуразрушенной стене. Крыши не было. Вернее, она была здесь когда-то: если верить преданиям, купол из чистого золота смыкался над храмом, но теперь от него ничего не осталось. Лишь несколько колонн, что когда-то подпирали своды, одиноко тянулись к отмеченному грозой небосводу.

Тальден вышел из кареты первым, под аккомпанемент далеких раскатов грома. Подал мне руку и, по-прежнему не говоря ни слова, повел к ступеням. Ну или к тому, что от них осталось. По мере того как мы приближались к развалинам, в каменных чашах, обрамлявших поросшую высокой травой дорогу, вспыхивал огонь. Большинство из них, как ни странно, уцелело. Но даже над теми, что подобно бутонам раскрывались лепестками-сколами, трепетали оранжевые языки пламени.

У самых ступеней я остановилась, вырвала руку из пальцев тальдена и резко произнесла:

— Если хотел меня напугать, то у тебя это получилось. Что мы здесь делаем? Зачем ты меня сюда привел?

Каррай обернулся, и по его губам скользнула короткая усмешка:

— Ты хотела получить ответы, Риан. Они есть в храме Гроара. Но если предпочитаешь вернуться в замок…

Получить ответы я уже и не мечтала. Однако если посещение руин древнего гада поможет разобраться с хаосом, в который превратилась моя жизнь…

Взглянув на Огненного, я шагнула на полуразрушенную ступень.

ГЛАВА 18

По лестнице мы поднялись, храня молчание. Внешне Каррай оставался все таким же невозмутимым, а у меня сердце в груди стучало все быстрее с каждым шагом, что приближал меня к черному зеву храма. Того и гляди выскочит наружу или, наоборот, запнется от волнения. В таких местах, как это, сложно оставаться спокойным. Пусть древние боги давно ушли, но тьма, что жила в них и долгие века поражала наш мир, в храмах вроде этого ощущалась и по сей день. Заставляла кружиться голову. Душила.

Время и разрушение почти не коснулись внутреннего убранства святилища, за исключением той самой золотой крыши, которую наверняка попросту растащили любители поживы. Зато колонны и стены уцелели, и стоило нам войти, как каждую мельчайшую трещину в них заполнило огнем. Огонь растекался по камню, словно кровь по венам. Разгоняя сумрак, плескался в чашах, которых и здесь было немало. Освещал испещренный древними письменами алтарь, на который не раз и не два во время жертвоприношений проливалась кровь невинных.