Тайна смерти Рудольфа Гесса
(Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау) - Плотников Андрей Николаевич - Страница 41

Схема сада Межсоюзной тюрьмы Шпандау.

«Заключенный № 7» сделал два круга по садовой дорожке, полностью выполнив установленную им самим же норму, и расположился в садовом домике. Я пытаюсь связаться со старшим дежурным надзирателем по радиостанции, но ответа нет. Через несколько месяцев эксплуатации аккумуляторы радиостанций начали быстро разряжаться и связь по радио стала неустойчивой. Ничего страшного в этом нет, ведь обходились же мы раньше без радиостанций! На случай экстренной ситуации есть телефон прямой связи со старшим смены, стоящий на выходе из главного корпуса в сад.

«Номер семь» подремал в садовом домике, почитал газеты, совершил круг по садовой дорожке и направился к зданию тюрьмы. Прогулка на сегодня завершена.

Я сегодня старший смены. Наш «Рафик» привез меня с утра из Потсдама и умчался назад, отвозя домой моего коллегу Анатолия Какунина, завершившего дежурство. Водителю «Рафика» Володе в последние дни скучать не приходится. «Волга» советского директора МТШ совсем отказалась двигаться, и ее пришлось сдать в капитальный ремонт. Автомобиль «Жигули» задействован в обеспечении деятельности отдела в Потсдаме, поэтому основная нагрузка на поездки в МТШ лежит на «Рафике». Этот зеленый микроавтобус тоже нуждается в ремонте, но совершенно нет времени и возможности вывести его из эксплуатации. По словам Володи, в настоящее время требуется заменить прокладку блока цилиндров, двигатель отказывается развивать полную мощность, а может и совсем заглохнуть. Володя уже несколько дней возит в багажнике новую прокладку, но заменить не может. В гараже в Потсдаме сделать ремонт вечером не позволяют стесненные условия, а в дневное время просто нет свободной паузы. О том, чтобы отдать машину в ремонт в мастерскую, даже говорить не приходится. Например, сегодня, обеспечив утреннюю смену надзирателей, «Рафик» должен привезти в МТШ к 11 часам советского директора. После завершения заседания директоров отвезти директора в Потсдам, а затем обеспечить смену надзирателей в 16.00.

Дежурство идет своим чередом. Заключенный вернулся с прогулки. Санитар Мелаоухи помог ему переодеться, умыться и заняться обедом. Французский надзиратель Неро, дежуривший в блоке, убыл на обед в столовую. Примерно через час английский надзиратель Уормен, отработавший первую половину смены на воротах, прибыл в блок после обеда. Англичанин веселый и общительный человек, большой любитель по-дружески пошутить над собеседником. Уормен заходит ко мне в комнату и рассказывает «ужасную вещь». На стоянке возле тюрьмы стоит наш автомобиль РАФ — и водитель разобрал двигатель!

— Зачем он это сделал? Как он дальше поедет? — недоумевает англичанин.

Я сразу понимаю, что Володя привез советского директора в МТШ и, пользуясь свободным временем, решил поменять прокладку блока цилиндров. Заседание директоров с учетом обязательного праздничного обеда продлится часа три, достаточно времени для ремонта.

Я говорю Уормену, что не стоит волноваться. Если водитель разобрал двигатель, то сам его назад и соберет. Англичанин плохо понимает ситуацию.

— Он у вас еще и механик? Такой молодой и такая высокая квалификация! — Он никак не может поверить в успешное завершение этой истории.

Но чтобы совсем уверовать в мои слова, задает последний вопрос:

— Зарплату он получает тоже за водителя и за механика?

Я со смехом подтверждаю:

— Да, за двоих!

Уормен остается в блоке, а я иду на обед в столовую. По дороге подхожу к нашему «Рафику» и рассказываю Володе, какой фурор среди персонала тюрьмы произвел его полевой ремонт. Водитель уже заменил прокладку и ставит головку блока на свое место. Он тоже весело смеется и говорит:

— От двух зарплат я бы не отказался! — И тут же добавляет: — Передайте англичанину, что на курсах водителей в советском ДОСААФ учат разбирать не только двигатель.

Наступил август. Американский караул сменил советский караул на внешней охране тюрьмы Шпандау. Американский директор стал председательствовать на заседаниях директоров МТШ, а советский директор со спокойной совестью за хорошо отработанный советский июль уехал в отпуск в СССР. Помощник директора Алексей Колодников стал исполнять обязанности советского директора, поэтому выпал из графика дежурств советских надзирателей. Еще один советский надзиратель убыл на родину по личным обстоятельствам, поэтому несущих дежурство в МТШ нас осталось только трое. А чтобы три человека могли обеспечить постоянное присутствие в тюрьме, рабочие смены становятся не по восемь часов, а по двенадцать. То есть с начала августа советские надзиратели стали меняться два раза в сутки: в 0.00 часов и в 12.00 часов. Это считается нормальным явлением в МТШ. К такой практике прибегают все страны, если возникает нехватка надзирателей. В этом случае за одну смену надзиратель успевает поработать зачастую на всех трех постах.

Сейчас у меня дежурство на воротах. За стеной моей комнаты спокойный Берлин, редкие машины проезжают по Вильгельмштрассе. Вдруг слышится непонятный шум и крики. Я выглядываю в окно. Мимо главных ворот тюрьмы бежит строй американских солдат в майках, и все хором кричат речевку. Колонна пробегает мимо моих окон, а через некоторое время возвращается назад. 1 августа рота американской пехотной бригады, дислоцированной в Западном Берлине, заселилась в здание 25А, относящееся к тюрьме Шпандау. Этот дом как раз и предназначен для размещения подразделения военнослужащих, несущих караульную службу. Ежедневно часть военнослужащих заступает в караул по охране МТШ, а остальное подразделение живет обычной военной жизнью — тренировки, занятия, в том числе физическая подготовка. Вот и используют американцы для пробежек дорогу вдоль тюремной стены. Военнослужащие Великобритании и Франции также живут во время своего дежурства в этом здании. Только советский караул каждые сутки приезжает на смену из Восточного Берлина.

Через некоторое время какая-то легковая машина подъезжает к шлагбауму у ворот. За рулем офицер американской армии, я нажимаю кнопку открытия шлагбаума. Но что это за автомобиль! Американец приехал на советских «Жигулях» шестой модели. Правда, цвет машины ярко-желтый. Такого оттенка раскраски нет в Советском Союзе. Понятно, что автомобиль сделан в специальной комплектации для поставок в Европу. Офицер припарковал автомобиль на стоянке и направился к воротам тюрьмы. К американскому караулу прибыл проверяющий. Я открыл дверь и впустил его на территорию.

Когда офицер, завершив свои дела, собрался покидать МТШ, я не удержался и поинтересовался у него такой удивительной для здешних мест машиной. Капитан, узнав, что я русский, с удовольствием поведал свою историю. Его предки — выходцы из России. Капитан даже знает пару русских слов. Офицер доброжелательно относится к Советскому Союзу, а советский автомобиль приобрел по нескольким причинам. С одной стороны, автомобиль показывает его российские корни и такого нет ни у кого в бригаде. С другой стороны, для его покупки капитану хватило месячной зарплаты. Поэтому после завершения командировки в Германию при возвращении в США автомобиль будет не жалко просто бросить в Берлине. Я пожелал американцу доброго пути!

В советской газете «Труд» сегодня вышла большая статья с заголовком «Тихий нацист». Специальные корреспонденты газеты подробно описали роль Гесса в нацистской Германии, его перелет в Великобританию, Нюрнбергский процесс. Рассказали также о том, что взгляды бывшего заместителя фюрера на нацистскую идеологию за годы пребывания в тюрьме не изменились. Поведала статья и о сегодняшней жизни МТШ. При этом авторы отметили также и факт похищения летной формы «заключенного № 7» из тюремной кладовой, значит, они имеют доступ к закрытой информации, направляемой в Москву советским директором. Вывод статьи простой: пожизненное заключение — справедливое наказание и должно быть полностью исполнено. Газета «Труд» — не бульварная желтая пресса, это мнение руководства Советского Союза. Вероятно, статья ставит целью еще раз подтвердить позицию советского правительства о неприятии возможности помилования Гесса и является ответом на публикации в западной печати.