Собака (СИ) - Литвин Светла - Страница 80

Пришел в себя, Ани нет уже. Может приснилось.

— Аня, девушка, блондинка, глаза голубые, где она? — научился за пол дня языком второчить и спросил медсестру, когда та принесла мне какую-то детскую еду в виде протертого пюре.

— Так домой отправили. Сказали не пустят уже сегодня. Завтра придет твоя Аня, она каждый день приходит. Тебя покормить? — медсестра взялась уже за ложку.

— Нет, а где мой телефон? — хотел позвонить Ане и отцу тоже ведь волнуется наверно.

— Не положено тут телефона, аппаратуру сбивает. — где-то я это уже слышал.

Медсестра меня оставила, я хотел было взять ложку, на автомате правой рукой, правша ведь. И эту руку прострелила адская боль, от самого плеча, до кончиков пальцев. Несмотря на то, что я едва смог ей пошевелить. Ничего так в моем теле не болело как эта рука.

Только от боли все отвлекали мысли об Ане и отце, даже Мурка затесалась в эти мысли. Как там они мои родные, любимые и без меня. Я же даже животик не потрогал, с дочей не пообщался. Месяц! Чертов месяц тут дохляком провалялся и до сих пор едва хожу. Но дома ж и стены лечат. Завтра же выписываюсь! Съел ту гадость что дали, с голодухи даже вкусно, консистенция только гаденькая.

Курить чертовски хотелось, но врач сказал, что теперь мне этого категорически нельзя. Я и сам хотел бросить, но как-то, не хватало мне волшебного пендаля. Месяц карабкаться с того света, чтоб сдохнуть от сигареты. Нет уж!

Дмитрий.

Неделя в больнице была каким-то кошмаром. Меня, конечно, навещали, но что это такое? Даже часа моим родным со мной побыть не дозволяли. Такое ощущение было, словно в тюрьме. Плюнул на все и написал отказ. Левой рукой, то еще приключение, но так домой хотелось, даже красиво получилось. Держать насильно в больнице они меня права не имели, пришлось отпустить.

Вот так вот и оказался, в все-таки нашей с Аней квартирке.

— Сбежал! Анатолий Дмитриевич! Он сбежал! — Аня, впуская меня в квартиру, тут же и сдала отцу, при этом не скрывала радости, от того, что я дома.

— Кто сбежал? — с этим вопросом отец вышел из комнаты и увидев меня добавил; — Идиот. — тяжко вздохнул и ушел обратно, показывая все свое отношение к моей затеи и понимая, что спорить со мной бесполезно.

— Хочу с тобой на диван завалиться. — обнял свою Анечку целуя манящие губы.

— Похотливое животное. — шепотом, смеясь заявила Аня.

— Дурочка, я про кино говорил. Помнишь, как раньше на диван завалимся и будем фильмы смотреть, а ты о чем подумала мм? — Аня смущенно улизнула из моих объятий.

— Ты голодный? Ужинать будешь? — кричала мне уже с кухни, бросив меня в прихожей, без всякой помощи справляться с одеждой самому.

На самом деле я не обиделся на нее, наоборот был ей благодарен. Она единственная не позволяла чувствовать себя каким-то ущербным что ли, не кидаясь ко мне с "Давай помогу".

— Чаю горячего и все! Привет красотка. — о ноги потерлась Мурка.

Из грязного заморыша, она превратилась в пушистую, царственного вида кошку. Довольно крупную и мурчащую еще громче чем раньше, когда была поменьше.

Скинул куртку, обувь и прошел в гостиную. Теперь квартира была не просто помещением, а стала уютной, Аня с папой и Муркой обжили ее. Вдоль окна лежала какая-то большая коробка.

— Что это? Рабочие мусор не убрали что ли? — поинтересовался у Ани, вошедшей с подносом.

— Это елка, я же тебе рассказывала, так и знала, что ты меня совсем не слушал. — Аня сказала это не в обиду, похоже счастливая о того, что я тут, не могла злится и обижаться.

— Можно завтра нарядить, кто сказал, что ее прям под новый год наряжать нужно? — пристроился со своим предложением прямо к Ане под бок, животик погладил, оттуда поздоровались толчками.

— Игрушек нет. — Аня подала мне пульт от телевизора.

Так уж повелось, фильмы всегда выбирал я.

— Завтра сходим, купим. — с удовольствием представил, как будем выбирать новогодние игрушки для нашей семейной, елки.

Это явно поинтересней, чем в четырех стенах, в пижаме, есть пресную еду и весь день ждать, что про тебя вспомнят не только медсестры и врачи.

Очень скоро Аня уснула. Если б не рука, унес бы сейчас ее в спальню, а так только и мог лежать с ней рядышком и живот поглаживать.

— Вот. Позвони, как соизволишь заняться своим здоровьем. Я твои документы, выписки врачей уже отправил, они ждут тебя хоть завтра. Кончай голову в песок прятать, это не шуточки, если можно что-то сделать, врачи все сделают. А нет, так будь мужиком, прими это и живи дальше. — отец вошел в гостиную и протянул телефон явно заграничной клиники, отчитывая меня параллельно.

— Ага. Я из больницы выписался, чтоб вообще за границу укатить? Пока Аня не родит, с места не сдвинусь. — старался говорить как можно тише, неимоверно злясь на отца, что в такой момент пристал со своими врачами.

— А потом ты заявишь, что дочка маленькая. Подождем до годика, потом до двух, до трех и так далее? На руки ее взять не сможешь! Собирайтесь все вместе, берите Кристину и езжайте туда, Это Германия, там роддома получше наших будут. Это твое будущее ты хоть понимаешь, что инвалидом можешь остаться? И чего ты шепчешь, не будет она тут спать! Аня, дочка вставай, иди в кровать солнышко. — папа не только наехал на меня, еще и Аню спать отправил.

— Разве можно ей летать? — спросил отца, когда Аня ушла в спальню, сомневаясь, что это все исполнимо.

— А почему нет то? Можно на поезде, но лучше вам самолетом, так быстрей. Да не родит она, вон как все перенесла стойко, даже в обморок ни разу не упала. Решайся! Мы с Олегом справимся, я уже с ним договорился и за кошкой вашей посмотрю. А внучка родиться я к вам на пару дней прилечу, надо кстати замов толковых подыскать пока ты еще тут. За недельку управимся? — папа, поймав меня в момент сомнений, буквально дожал и заставил принять нужное ему решение.

Я, конечно, понимал, что это и мне нужно. Но решающую роль в принятии решения играла Аня и дочка. Если я смогу с ней не расставаться и дочку потом на руки взять, то, пожалуй, можно не откладывать с лечением.

— Управимся. — кивнул соглашаясь.

— Вот и молодец сынок, давай, иди тоже спать. Дел много завтра будет.

Папа, получив мое согласие, отправил и меня спать. Я и поторопился. Поспав с Аней тогда, перед нападением, теперь только и мечтал заснуть с ней рядышком, поглаживая живот. Даже был уверен, что ноющая рука, не помешает мне этого сделать.

Ани к моему удивлению в постели не оказалось, зато из ванной комнаты слышался звук льющейся воды. Забросило воспоминаниями в прошлое. Тогда я мог в любой момент забраться к ней в ванну, но сейчас…рука сама легла на дверную ручку. Дверь открылась раньше, чем я отдернул руку. Все мое тело, сердце и душа, рвались к Ане, но разум все стопорил.

Нельзя! Страх что могу что-то сделать не так и напугать или расстроить ее своими шрамами, рукой своей повисшей. Постарался как можно тише эту дверь закрыть, но ручка звонко щелкнула. И она поняла, что я за дверью стою.

— Дима! Иди спинку три! — тут же ласково и громко позвала.

Анна.

Только устроились с Димой на диване, и чаю выпить не успела, а глаза сами собой закрылись. Это чувство полной защищенности и уюта, теперь, ощущалось, как ни странно, только рядом с ним. Потом мой сладкий и безмятежный сон, прервал спор над головой. Димин папа, убеждал сына, не забрасывать лечение. Делая вид что сплю, развесила уши. С Димой эту тему один раз попыталась обсудить, но поняла, что он мне просто врет и не хочет, чтоб я об этом переживала. Рука не болит, а ее восстановлением, мне мою беременную голову забивать было не велено.

Но как же не переживать, как же об этом не думать, как уговорить его лечиться? Все то время так и не могла отделаться от чувства вины. Как ни крути, а моя вина в том, что теперь Дима считай лишился руки, очевидна всем. И с лечением он пренебрегает опять же из-за меня. Дима опять упирался, хоть бы согласился лечиться, едва сдерживаясь чтоб не пуститься в те же уговоры, продолжала изображать сон. И подслушивая доводы Анатолия Дмитриевича, его варианты, не сомневалась, что Дима поедет. Тем более что я могу поехать с ним.