Мастера особых поручений - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 26

— Знаете, ваше отношение к ней больше всего напоминает поведение отвергнутого мужчины, — пробормотала Олира и тут же осеклась: — Простите, я не должна была этого говорить.

— В самом деле? — Ильнар вопросительно вскинул брови и рассмеялся. — Боги с вами, ваше величество! В моем возрасте уже неприлично всерьез увлекаться женщиной только из-за внешней красоты. А не признавать чужих объективных достоинств — глупо в любом возрасте.

— Но, может быть, именно поэтому ею увлекся король?

— Сложно поверить, Ераший был весьма рассудочным человеком и не имел привычки увлекаться, теряя голову.

— Даже в юности? — спросила королева. — Я слышала, что он был отчаянно влюблен в какую-то совершенно не подходящую наследнику престола девушку, вроде бы во время своей службы на границе.

— До меня доходили противоречивые слухи, но удовлетворить ваше любопытство я не могу, — признался Тавьер. — Тогдашний король, мой тезка, не придал им значения и недвусмысленно велел не лезть в жизнь Ерашия, а заниматься своими делами. Он считал, что юноша должен сам нести ответственность за собственные желания и разбираться с последствиями поступков. А лезть через голову короля — последнее дело. Которое в определенных случаях может стать последним в прямом смысле слова.

— Да, легенды о крутом нраве Ильнара Пятого слышала даже я в Фоссе, — улыбнулась Олира. — Отец упоминал, что из-за его характера наша страна едва не оказалась втянута в войну, после чего наверняка перестала бы существовать.

— Да, помню, был какой-то дурацкий скандал не то из-за пиджака, не то из-за сапог… Уже не назову подробностей за давностью лет, — чуть рассеянно заметил безопасник. — Скажите, ваше величество, а что вы думаете об арлаккате Мисори?

— Почему вы спрашиваете? — Женщина нахмурилась.

— Предпочитаю быть в курсе происходящего, — мягко ушел от прямого ответа Ильнар. В конце концов, могла бы и сама догадаться, что ее круг общения — теперь зона его ответственности и интереса.

— Деналь замечательный человек, — так же расплывчато ответила Олира. — Он благороден и честен, хорошо ко мне относится, и я отвечаю тем же.

— И вас не смущает его родство с Дайрой?

— А почему должно? — недовольно спросила королева. — Когда она погибла, меня здесь не было. К тому же вы наверняка не хуже меня знаете, насколько натянутые у него отношения с отцом. Так вот, с сестрой — не лучше. Или вы хотите сказать, что они были дружны?

— Не горячитесь, ваше величество, — невозмутимо попросил Тавьер. — Я никого ни в чем не обвиняю, я стараюсь всесторонне оценить ситуацию. Если обсуждение этого человека для вас неприемлемо — я оставлю данную тему.

— Хорошо, считайте, что неприемлемо. — Королева сначала хотела возмутиться и спросить, на что мужчина намекает, но вовремя себя одернула. Сама виновата, что так нервно отреагировала на простые и, учитывая должность собеседника, закономерные вопросы.

Интересно, кто и когда успел ему сообщить о визите Деналя? Даршарай? Вряд ли, девушка сегодня оставалась при Олире неотлучно. Кто-то еще из женщин держит Тавьера в курсе происходящего? Или все проще и доложил кто-то из магов охраны, а безопасник наверстывает упущенное, знакомясь с деталями прошлого королевы? Просто так, ради ее безопасности, или проверяет причастность к взрыву? Все же слишком своевременно она ушла из ложи вместе с сыном…

Может, именно ради последней проверки затеял он все эти разговоры про ее выбор и отношение к власти?

— Скажите честно, рен Тавьер, вы подозреваете, что именно я убила короля? — спросила она, наконец, прямо, всерьез не рассчитывая на честный ответ, но надеясь хоть что-то прочитать по его реакции.

— Я рассматривал такой вариант, но вы далеко не первая в ряду подозреваемых. — Увы, затея Олиры провалилась: безопасник сохранил абсолютную невозмутимость. Впрочем, можно ли неопытной девчонке всерьез надеяться переиграть этого человека? — Вам не было смысла убивать его именно сейчас, гораздо разумней для начала окончательно оправиться после родов, дать наследнику немного окрепнуть. И заблаговременно заручиться хоть чьей-то поддержкой, а не надеяться на чудо. Учитывая, что Ераший относился к вам во всех смыслах хорошо — насколько я могу судить, не обижал и был вполне доволен браком, — я тем более не вижу причин, зачем бы вам убивать его в столь неподходящее время.

— А вдруг на это и делался расчет? На внезапность?

— Ваше величество, вы не хуже меня понимаете, что это глупость.

— Наверное, — не стала спорить Олира. Несколько секунд помолчала, после чего тихо спросила: — Скажите, Ильнар, как вы можете так жить? Неужели вам не противно подозревать решительно всех вокруг?

— Вы преувеличиваете, я подозреваю не всех, — спокойно улыбнулся он. — Есть круг надежных людей, в которых я уверен, и большое количество тех, кому подобное преступление совершенно не нужно или не по силам. Подозревать каждого — это уже болезнь, знаете ли.

— Боги, какой ужас… — растерянно качнула головой королева. — Вы ведь совершенно серьезны!

— Ну что поделать, если работа такая! — легко засмеялся Тавьер. — Ничего страшного в этом нет, вопрос привычки.

— Я не хочу к такому привыкать, — нахмурилась Олира.

— Придется, — пожал плечами Ильнар. — Если хотите жить и быть готовой хоть к какой-то части ударов судьбы. Хотя бы от близкого окружения.

— Зачем нужно близкое окружение, от которого приходится ждать удара?

— Чем ближе ты подпускаешь человека, тем больше у него возможностей для этого самого удара, — парировал безопасник. — Зато вблизи удары проще контролировать. Мне странно, что приходится вам это объяснять.

— И что вы предлагаете? Никому не доверять и ни к кому не привязываться, как вы?

— Внимательно наблюдать за окружающими и делать так, чтобы у них не было соблазна и повода предать, — в том же спокойном тоне продолжил мужчина. — Заранее принятые меры способны уберечь от огромного количества разочарований, и я настоятельно советую вам быть настороже.

— Знаете, складывается впечатление, что мы с вами живем в разных мирах. И ваш мне совершенно не нравится.

— Мир один, фрагменты разные, — вновь усмехнулся Тавьер. — Кто-то ограничивается маленьким, уютным и в известной степени безопасным загончиком семейной жизни, кто-то предпочитает — или вынужден — видеть если не всю картину, то существенную ее часть.

— Благодарю покорно, но такой жизни я бы предпочла смерть, — резко возразила Олира. Самой себе она сейчас напоминала пылкую, идеалистичную Даршарай, и хоть понимала разумность и справедливость слов собеседника, просто не могла согласиться с ними.

Да, глупо доверять всем подряд. Но ведь есть люди, которые не способны на предательство! Да хоть бы сам Тавьер; может, он и верен только стране и собственному долгу, а любого человека при необходимости разменяет и пожертвует им, но ведь это тоже — верность!

— Трусливое бегство из жизни — самое глупое из возможных решений, — припечатал Тавьер.

На этой мрачной ноте он и распрощался, оставив королеву в одиночестве осмысливать сказанное. Впрочем, если безопасник надеялся заронить в сердце женщины сомнения и заставить пересмотреть собственное отношение к жизни, то его ждало разочарование: Олира и на секунду не допустила мысли, что мужчина прав. Из упрямства, из нежелания принимать такую точку зрения и окончательно окунаться в жестокую и грязную возню вокруг трона. Да и из обычного страха. Не так уж страшно чувствовать себя одинокой, когда это лишь фон для скучной повседневной жизни. Но в одиночку бороться со всем миром, исполняя обязанности королевы? Олира не просто подозревала, она точно знала, что ее подобное сломает. Или, по меньшей мере, убьет ту ее, какой она выросла и сложилась.

Как, похоже, убило когда-то в начальнике Тайной канцелярии офицерское благородство и веру в людей. Впрочем, не до конца, как он пытался показать, подтверждением чему служила прозрачная каменная капля артефакта, ни разу за время разговора не подернувшаяся даже слабой дымкой, и это давало некоторую надежду.