В поисках имени (СИ) - Бодарацкая Анна - Страница 1

Пролог

Рассвет. Блёклые лучи скользят по земле, по остаткам стен древнего аэродрома. Я бегу по влажному от ночного дождя асфальту, поскальзываясь, с трудом удерживаясь на ногах. Нельзя упасть. Нельзя замедлиться. Нельзя оглядываться назад…

Они рядом. Они смеются, улюлюкают, кто-то другой – истошно орёт. Я слышу выстрелы.

Крик смолкает. Хохот продолжается.

Быстрее, быстрее. Скрыться там, в руинах. Я успею! Там меня не найдут. Я знаю эти места, как никто другой. А они – чужие, они заблудятся…

Выстрел. Мимо – или предупреждение. Я спотыкаюсь, падаю в лужу, раскинув руки. Снова выстрел. Больно. Встать – не могу. Слышен топот сапог. Кто-то подходит. Удар ногой – и я перекатываюсь в грязной воде, беспомощно всхлипывая.

– Эй, – этот голос будет сопровождать меня ещё много лет. – Убери лапы. Отец мне обещал кого-нибудь! Хочу эту.

Меня поднимают на руки. Я закрываю глаза и больше ничего не вижу…

…Я просыпаюсь. Десять лет подряд один и тот же сон. Он мне порядком надоел.

Глава 1. Миу

Миу

– Эй, Миу! Ты где? Иди сюда, кошечка.

Это она меня зовёт. Я, конечно, не Миу – это мерзкое прозвище дала мне она. Видите ли, я ей напомнила котёнка, когда она меня «нашла». Ладони невольно сжимаются в кулаки, ногти впиваются в кожу. Я тут же выпрямляю пальцы. Если Койя увидит мои руки расцарапанными, опять острижёт «коготки». А стрижёт она не слишком аккуратно, потом все пальцы болят. Да и чувствую себя без них совсем беспомощно. Хотя, конечно, какое это оружие…

– Миу! – повторял голос совсем рядом.

Я набрала в грудь побольше воздуха и предельно мирно и покладисто произнесла:

– Я здесь, – быстро вынырнула из-за дверного проёма, делая вид, что торопливо мчалась на её зов.

Койя, неспешно шагавшая по пустому коридору базы, остановилась и приветствовала меня своей омерзительной улыбочкой.

Койя – младшая дочь Мархита, больше известного как Седой Лунь. Да, того самого Луня, который уже много лет называет себя правителем сектора С-12. Дыра та ещё, но если регулярно грабить ближние и дальние окрестности, то жить можно. Койя – высокая двадцатипятилетняя женщина с идеальной спортивной фигурой. Сильное и ловкое, но стройное тело скрыто, как почти всегда, широкими бесформенными брюками, заправленными в высокие военные сапоги, и застёгнутой до подбородка плотной курткой тёмно-зелёного цвета – Койя не любит демонстрировать свою кожу, и даже кисти скрыты тонкими перчатками. Короткие светлые волосы гладко зачёсаны назад и надёжно закреплены в таком положении огромным количеством геля.

Койя, в принципе, была бы довольно красива, но у неё был переломан нос, теперь криво сросшийся, а на теле полно уродливых шрамов. Лицо она никогда не красит, а одежду предпочитает мужскую. Голос у Койи низковатый, довольно хриплый, от неё пахнет крепким табаком и порохом. Оружие и драки влекут её куда сильнее, чем баночки с косметикой или платья. Бандиты – ах, простите, «солдаты» – С-12 боятся и уважают её почти так же сильно, как её отца и старшего брата.

– А, – Койя протянула руку и потрепала меня по волосам, больно зацепляя и дёргая их. Я невольно поморщилась. – Иди, приберись в комнате Нэйвина. Он, говорят, возвращается вечером. Держи ключик.

В мою протянутую ладонь упала тёмно-серая магнитная карта. Койя добавила:

– Нэйвин скучал там, наверно. Ты б его приветила, что ли… он давно ждёт, что ты его приласкаешь.

Я поджала губы, и Койя это заметила.

– Да не бойся, – рассмеялась Койя. – Я шучу. В обиду тебя не дам. Иди, малявка, давай. И причешись! Кривой хвост.

Со мной Койя притворяется добрячкой. Не знаю, зачем. Я ведь всё равно от неё никуда не денусь. Она всё время проверяет, чтобы меня хорошо кормили, когда я болею, мне приводят врача, а главное – Койя защищает меня от своих мразей-братцев. И всё же…

Койя думает, я не помню, как попала к ней. Но я помню всё. Она ранила меня, а потом увезла сюда, далеко-далеко от родных и знакомых мест. Семью свою не помню – может, она их убила. Мне было тогда лет, наверное, семь-восемь. Ей – пятнадцать. Её первый рейд. Она любит вспоминать. А я тот день почти каждую ночь вижу во сне. Иногда просыпаюсь, крича и плача, и она же сама бросается меня успокаивать…

Вообще-то я всегда старалась об этом просто не думать. Но сегодня этот сон был таким ярким, таким… настоящим. Зажав ключ в руке, я пошла дальше по коридору. Комната Нэйвина, одного из братьев Койи, находится выше, нужно подняться на лифте, но я сперва направилась за ведром и тряпками. За два месяца отсутствия Нэйвина там наверняка скопился слой пыли.

Узкий коридор со слабым светом, едва достаточным для того, чтобы не спотыкаться о попадающиеся иногда на полу коробки. Я перешагиваю через мусор и иду к подсобке. Маленькая кладовка с предметами, нужными слугам. Вооружившись всеми необходимыми для уборки вещами, я потащила их к санитарному блоку – сначала надо было набрать воды. У самых дверей мне встретился Варха – пятнадцатилетний парнишка, один из младших сыновей Луня. Лунь его невзлюбил – у них не было, на мой взгляд, вообще ничего общего. Варха был низкорослым, тощим, болезненного вида рыжеватым блондином со светло-серыми глазами, впалыми щеками и высокими скулами. Думаю, он чем-то болел – под глазами чернели синяки, словно он очень давно не спал, а кожа в холодном свете фонарей базы казалась какой-то сине-зелёной. Варха выглядел младше, чем был на самом деле. Да и характер его не подходил наследнику Луня. Так что вместо оружия, бесконечных грабежей и разборок жизнь Вархи состояла из чтения, сна, бесцельного блуждания по базе и – иногда – её окрестностям. Варха – добряк и тихоня. Он один здесь считал рабов людьми, и всегда был мил и вежлив. Однажды даже вывел меня немного погулять по окрестностям, за границами базы. Когда об этом узнала Койя, досталось и мне, и Вархе… За себя Варха не переживал – сказал, что рад пострадать за друга. А вот мне тайком таскал лёд и мазь из больничного крыла…

Варха тепло улыбнулся, увидев меня, и спросил:

– Ты за водой? Помочь нести что-нибудь?

– Нет, я справлюсь. Спасибо.

Вообще-то большое железное ведро и без воды было не слишком лёгким, но если кто-нибудь увидит, что рабыня взвалила свою работу на плечи одного из сыновей Луня, хоть и нелюбимого… Кроме того, мне вообще казалось, что сам Варха весит гораздо меньше, чем мои тряпки и щётки.

– Ты в левом крыле будешь убираться? – спросил Варха. – Хочешь, я тебе помогу?

– Нет… мне надо убрать комнату Нэйвина к его приезду.

Нэйвин не разрешает Вархе не только входить в комнату, но и приближаться к двери. Так что, пожелав мне удачи, он остался на месте. Уже дойдя до лифта, я обернулась и увидела, что Варха так и стоит, неподвижно глядя себе под ноги.

Вот бы сбежать и забрать с собой Варху. Он вряд ли мечтает о побеге, но ведь ему здесь не место. Рано или поздно он не выдержит. В этом окружении, в этом болоте иначе нельзя – он станет таким же, как его старшие братья. И эта мысль была даже больнее, чем мысль о моём собственном будущем.

Кнопка лифта на моё прикосновение не среагировала. Я несколько раз настойчиво надавила на неё, но, поняв, что лифт просто снова сломался, я обернулась и осторожно позвала:

– Варха!..

Он обернулся и посмотрел на меня своими бледными и измученными, но добрыми глазами.

– Варха, ты не видел Шмеля? Лифт, кажется, опять сломался.

– А, он на третьем… но он в стельку пьян, вряд ли починит что-то. Иди по лестнице. Может, всё-таки помочь тебе отнести это?

– Спасибо, Варха, не нужно. Но если тебе скучно, сходи, пожалуйста, к Мире и попроси её принести чистое бельё.

Варха изобразил рукой какой-то странный жест, не то махнул на прощание, не то прогнал невидимую муху. Муха залетала к нам на территорию всего один раз, но мне запомнилось – очень похожим жестом её пытались прогнать все обитатели базы. Судя по тому, что Варха развернулся и пошёл в ту сторону, где находилась прачечная, он всё-таки пошёл к Мире за бельём. Я улыбнулась.