Королевский двор (СИ) - Стужева Жанна - Страница 43

— Минуточку, — сказала я, сделала пару глубоких вдохов, мотнула головой, окончательно прогоняя сон и вспоминая свои планы на сегодня. Собственно, планов у меня не было, я должна была отдыхать весь остаток дня. — Я впервые слышу про эту свою повинность.

— О, мы просто не хотели нагружать вашу нежную головку, — опустился до шепота Марсон. Затем секретарь рявкнул что-то горничным, и девушки почти мгновенно ретировались, закрыв за собой двери. Сверившись с временным артефактом на запястье, мужчина уже спокойным тоном добавил: — Уже четыре минуты. Собственно, обязанность каждого монарха — уделять своему народу два часа в день ежедневно, за исключением выходных. Все мы полагали, что вам будет довольно тяжело после кончины вашего мужа.

— Исчезновения, — поправила я.

— Не суть, — хмыкнул Марсон. — Раз уж вы настояли на смотринах новых мужей, я взял на себя смелость и подкорректировал ваше расписание в соответствии с законами страны.

Мысленно я застонала: ну все, теперь начнется веселая жизнь! С другой стороны, а Марсон-то ведь прав: куда охотнее народ принимает близкого к людям монарха. Что ж, за это его старание можно секретаря из списка заговорщиков вычеркнуть.

— Я успею пообедать? — как-то совсем обреченно спросила я барона. На что он совсем по-армейски ответил:

— Никак нет-с! К сожалению, я не силен в открытии порталов, а дорога до малого тронного зала занимает три минуты, которые у нас и остались. — При упоминании времени Марсон вновь покосился на временной артефакт на запястье. — Монарх, любящий народ, никогда не опаздывает.

Я не собиралась становиться настоящим монархом, но все же выказывать неуважение тоже не хотела. Поэтому схватила со стола пышную булочку и приказала секретарю:

— Ведите.

Мужчина кивнул и молча повиновался: открыл дверь, выпустил меня и быстро пошел влево по коридору. Я поспешила за ним, поглощая по пути булочку.

Когда мы дошли до малого тронного зала, сдоба закончилась, а я с сожалением поняла, что так и не наелась.

— Ее Высочество наследная принцесса Сатияра Шалия Беруар, будущая королева Мерсии, — представил меня Марсон и посторонился. Я вошла в большое светлое помещение и обомлела: малый тронный зал, хотя и был раза в два меньше большого, но сегодня был битком набит народом. Меня ожидало множество людей, и у всех у них были различные подношения: у некоторых птица, у кого-то пироги, золото. Даже пару мальчишек привели, видимо, намереваясь отдать в услужение.

Стражи стояли плотным коридором от входа и до самого трона. Когда я дошла до миниатюрной копии главного трона и присела, они без какой-либо команды поменяли расстановку и взяли меня с троном в плотное кольцо. Таким образом, я была окружена и защищена почти со всех сторон. Только прямо передо мной стражей не было, но это для того, чтобы я могла общаться с прибывшими.

Пришлось напрячь память, чтобы вспомнить приветственную речь, выуженную из все тех же библиотечных кристаллов.

— Приветствую вас, мои подданные! Млад и стар, богат и беден, знатен и прост — каждый получит помощь, за которой пришел сюда. Благослови вас Богиня! Да процветает навечно Мерсия!

Присутствующие повторили за мной слова благословения и все без исключения низко поклонились, выказывая уважение мне и Богине. Скажу честно: пусть я и знала, что таков обычай, но все равно стушевалась и засмущалась, предательский румянец залил щеки. Я ощущала себя не в своей тарелке, но, наученная опытом кристаллов, быстро взяла себя в руки, придала лицу безмятежное выражение и приказала начинать.

— Ваша Справедливость, — поприветствовал меня пожилой крестьянин традиционным для суда обращением. — Я пришел с ужасной проблемой.

— Слушаю, — разрешила поведать о своем горе я.

— Дак… это… — стушевался старик, забавно топорща усы и поглаживая седую бороду. — Сын соседский яблоню сломал, она заболела, перестала плодоносить, а штраф платить эти паразиты не хотят.

— Ваша Справедливость! — подошел второй крестьянин. — Дак у него этих яблонь целый сад!

— Мой сад! Не твой! — оскорбился первый крестьянин. — Я, между прочим, свой собственный бюзнис развиваю.

— Бизнес, а не бюзнес, — поправил второй крестьянин.

— Не важно! — обиделся первый. — Из-за одной яболни большой урон, недостача, вот! Так что штраф гони!

Пока крестьяне спорили, я приложила ладонь ко лбу и тихо вздохнула: ожидала, что буду действительно помогать, а по факту решаю соседские склоки.

— Вот что, — перебила я принявшихся грызться мужиков. — Пусть соседский сын, что яблоню сломал, ухаживает за этой яблоней, пока она не выздоровеет. Коли за год не исправит ситуации, платите штраф.

— И налог со штрафа! — великодушно напомнил о необходимых податях секретарь Марсон.

При звуках слова «налоги» оба мужика побагровели, а потом поклонились, поблагодарили и ушли. Чуяло мое сердце, договорятся без штрафов.

Следующими пришли ругаться две девицы: обе были в положении и потеряли все богатство, покрывая долги некоего мужчины. Что удивительно, жаловались барышни не на мужчину, не на потерянные средства, а друг на друга. Утверждали, что обе были замужем за ним, и требовали расторгнуть ненастоящий брак.

Я настоятельно порекомендовала начать расследование и найти того самого мужчину, чтобы он все исправил. Однако девушки тут же заголосили и принялись защищать своего ненаглядного, мол, это дело семейное, и все решится в кругу семьи. Вот только им бы узнать, какая семья настоящая. Я про себя снова взвыла, но не выказала ни грамма возмущения.

— Пройдите в ближайший храм Богини и попросите любого из служителей или епископов, вот вам мое разрешение, — заключила я, выдавая заранее подготовленный Марсоном конверт с печатью. Девушки обрадованно засияли и, поклонившись, ушли.

Затем были жители далекого хутора, просящие некроманта на упокоение проснувшегося кладбища. За ними — мельник, у которого сгорело все имущество. Пара сирот, бродяжничавших несколько лет и теперь пожелавших получить приют.

Люди все шли и шли, шли и шли, просто нескончаемым потоком.

Время приема давным-давно вышло, день неуклонно катился к вечеру, даже к ночи, но совесть не позволяла мне прекратить прием: ведь я несколько дней не исполняла обязанности, а люди меня ждали. Интересно, как Арий справлялся? У меня уже после десятого рассказа в голове была полная каша. После двадцатого началась мигрень.

Двадцать первым говорящим оказался невысокий мужчина в коричневой рясе с капюшоном.

— Здравствуйте, я пришел сказать вам спасибо, — тихо произнес он высоким тонким голосом. Совсем еще мальчишка! Я оторопело вытаращилась, всматриваясь в скрытое капюшоном лицо. О чем думал этот парнишка? За обращение не по этикету его могли тотчас отправить на рудники. Глупый! Марсон что-то такое и сказал, упоминая наказание, неуважительное обращение и рудники, отчего юноша испуганно дернулся, и капюшон с его головы упал, а я, наконец, увидела знакомые черты лица.

— Аврелий! — ахнула я и придержала рукой рвущегося в бой секретаря. — Все в порядке, никакого оскорбления не было, я хочу выслушать.

Барон позеленел от злости, но в присутствии народа спорить не решился.

— Как ты? — спросила я. Подозвала поближе бывшего энканта; это у него я когда-то украла ошейник подчинения и едва не отправила мальчишку к Богине. Вот дура! Чем я думала?! Когда парнишка подошел, добавила уже тише: — И тебе спасибо. Я очень надеюсь, что ты не держишь на меня зла. Я виновата перед тобой, прости.

— Что вы! — тихо прошептал в ответ Аврелий. — После драконьего лечения я стал слабеньким магом огня и теперь работаю учеником в гончарной мастерской. Это просто сказка! Позвольте пожать вам руку на прощанье.

Я кивнула и под внимательный взгляд секретаря протянула ладонь. Мы с Аврелием пожали руки, после чего он поклонился и, пятясь, отошел. Парнишка оставил у меня в ладони крохотный конвертик, который я тут же поспешила спрятать в рукаве.

— Хватит, прием окончен, — объявил барон, за что я удостоила его возмущенным взглядом. Но вместо объяснений мужчина рукой указал на новоприбывших и затем постучал пальцем по временному артефакту, покачал головой. — Завтра будет следующий прием. Всем спасибо!