Королевский двор (СИ) - Стужева Жанна - Страница 21

— Боюсь, новость тебе не понравится, — вздохнул супруг и сделал жадный глоток вина. Я тут же напридумывала себе тысячу и одну причину, по которой именно мне «не понравится», разволновалась и укоризненно посмотрела на дракона.

— Не томи, — попросила я и тоже сделала большой глоток вина. Терпкая сладкая жидкость была чуть пряной, оставляла приятное послевкусие и горячила кровь.

— На границах Мерсии творятся странные дела, — поведал Сиэлиус и жестом пригласил меня присесть на небольшой диванчик. — Дикие народы словно обезумели, они жертвуют собственными жизнями, уничтожая диким огнем города и деревни. Кричат при этом страшные вещи о том, что все жители Мерсии — потомки тварей из нижнего мира и что нас необходимо уничтожить. Они анимагичны и не признают магию ни в каком виде. Единственное, чего на данный момент боятся дикари, — драконы. Стоит мне прилететь, обернувшись зверем, как эти фанатики падают на колени и поют молитвы, словно я — божество. А потом все равно жертвуют своими жизнями. Ничего не понимаю!

— Молятся тебе и умирают? — Я задумчиво покрутила прядку волос и прислонилась спиной к груди мужа. От вина стало жарко, кровь прилила к коже. — Может быть, они приносят жертвы своему божеству? По крайней мере, упоминания о кровавых жертвоприношениях были в ранней истории Мерсии.

Муж обнял меня, позволив прилечь на диванчик и вытянуть ноги.

— Я думал об этом, — согласился супруг и поцеловл меня в макушку. — Но есть одна маленькая нестыковка: во все самые страшные времена в жертву приносили детей, прекрасных молодых девушек и юношей, еще не вступивших на тропу взросления. Тут же иное: стоит дикарям заметить полет дракона, как часть их словно исчезает, а вот старики и калеки остаются. Словно это и не жертвоприношение, а какая-то насмешка.

— Может быть, они, как старинные северные племена, предпочитают умереть в бою? Я читала, что по традициям зарийцев смерть приравнивалась к новому рождению в божественном мире, но обязательно стоящая смерть. Например, на поле боя или в храме их двуликому бога.

Дракон тихонько засмеялся.

— Что? — поинтересовалась я и смущенно покраснела.

— Ты учишься, — ласково произнес супруг, щелкнул пальцами, и вина в наших бокалах прибавилось. Странно, а я и не заметила, как допила его. — Скажу правду: едва встретив тебя, я очень испугался выбора зверя именно из-за разницы в наших с тобой кругозорах. Душа моя, все же я не юнец и за долгие годы заскучал от однообразия женских приоритетов.

Вот те на! Сиэль вдруг решил разоткровенничаться со мной? Неожиданно и приятно! Я была одновременно польщена и дико ревновала, у меня словно всколыхнулась внутри волна ярости: кто это еще посмел быть в жизни моего супруга?! А совесть тихонько нашептывала: «Дуреха, еще пару месяцев назад ты бежала от него, как от огня, и хотела скрываться всю жизнь в лесу. Ты не имеешь права ревновать его к прошлому!» И все равно я сердилась. Хлестала вино из пузатого бокала и хмурилась, но не прерывала откровения мужа.

— Меня пытались соблазнить первые красавицы королевства, и не только. Но видели они не меня, а лишь красивое лицо и статус. Ты же была проста, и каждая эмоция читалась на твоем милом личике, как в открытой книге: богатства попросту не интересовали юную селянку.

— Эй! — возмутилась я. — Вообще-то поместье лэра Карола никак нельзя было отнести к селу, да и домашнее обучение все же…

Дракон ласково погладил меня по щеке и поцеловал в шею, а затем шепнул мне на ухо:

— Поверь, на фоне дворцового серпентария ты выглядела милой пастушкой. Это и порадовало, и испугало одновременно: ведь, как ты знаешь, судьба однажды уже не пощадила мое драконье эго, послав мне в пару наиглупейшую особу, какая только могла быть. Я ужасно виноват, что недосмотрел за ней, а она оказалась настолько глупа (лишь сейчас я готов это признать), что, желая добиться моего внимания, погубила себя. Я очень, ужасно, просто неимоверно боялся повторения событий минувшего. Потому и старался поначалу быть строже, запереть тебя, как самый настоящий дракон. Но мне простительно: я ведь и есть дракон. Зверь требовал заявить права немедленно, но хотя бы в этом я смог противиться ему. И не жалею.

— Почему? — с любопытством спросила я мужа и повернулась к нему лицом, уставившись в его желтые глаза. Честно говоря, я до сих пор не понимала его фразу о «правах».

Супруг слегка склонил голову набок и пристально посмотрел мне в лицо. Поправил выбившуюся прядку и легонько щелкнул меня по носу:

— Ты была слишком юна, не видела жизни и сломалась бы. Но сейчас ты взрослеешь, тебе интересны не только побрякушки и балы, но и книги. Я надеюсь, однажды наступит такой момент, когда ты примешь меня целиком и полностью.

Подумав с минуту, я промолчала о том, что уже приняла его, что уже люблю. Ведь я все еще опасалась одного.

— Сиэль, я до сих пор беспокоюсь о том, что ты выбрал меня лишь из-за зверя внутри.

Сказав предположение я зажмурилась и затаила дыхание, воспользовавшись моей заминкой супруг поцеловал меня: нежно, ласково, словно успокаивает. А потом развеял мои сомнения, или подтвердил, я еще пока не поняла:

— Поначалу так и было. Я не хочу выдумывать сказки о том, что влюбился с первого взгляда. Но готов кричать на весь мир, что полюбил: твои хитрые глаза, хмурящийся лоб и этот симпатичный курносый носик, твой голос, походку и удивительную способность влипать в неприятности. Ощущаю себя рыцарем, спасающим прекрасную лэри от страшного дракона.

— Или драконом, спасающим прекрасную лэри от ужасного рыцаря, — проворчала я, потом вдруг поняла, что забыла спросить о главном. — Ты сказал, что сомневаешься в успехе миссии. О чем шла речь? Мы уезжаем на войну? Во дворце предатель?

Супруг молчал. От волнения я быстрыми глотками допила вино и ощутила, как теплеет все внутри от терпкой сладкой жидкости. Поспешила поставить бокал на ближайший столик, но слегка промахнулась — руки дрожали, и хрустальное произведение искусства полетело на пол. В ту же секунду воздушный вихрь подхватил его и аккуратно переместил на твердую поверхность.

— Почти, — наконец ответил мой герцог, тоже поставил свой бокал и крепко обнял меня. — На некоторое время мне придется покинуть тебя, родная: на вражеской территории слишком опасно для хрупкой девушки.

Признание подействовало на меня, словно ушат холодной воды: «Я останусь во дворце одна!».

— Но, меня же заклюют! — возмутилась я. — Уж лучше с тобой, чем под боком у нерадивого папочки.

— Как бы я хотел тебя взять, моя милая амадина! — безрадостно произнес Сиэль. — Но это слишком опасно. К тому же, во дворце есть кому присмотреть за тобой, и говорю я не о королевской чете. Надеюсь, что за две-три недели управлюсь с анимагами, восстановлю границы Мерсии и заберу тебя в драконьи долины, а может быть, еще дальше. Мне ведь особенно не угрожает опасность: дикари боятся драконьего огня и драконов, значит, все должно пройти быстро.

— А если ты не страшен им? — От волнения я предположила полную глупость. — Например, зарийцы испокон веков вводили в заблуждение врага, посылая в первых рядах дряхлых стариков, а уже потом выпуская самых сильных воинов и магов.

Дракон покачал головой и поднялся, держа меня на руках, словно легкую хрупкую вазу.

— Никто не остановит меня, еще не существует в этом мире защиты против драконьего пламени и магии — именно поэтому Арий так жаждет установить союзничество.

— Но ведь когда-то вас почти истребили? — почти шепотом спросила я, вспоминая записи исторических кристаллов, в которых пусть и не полностью, но все же описывалось несколько действенных способов убить дракона, пусть и весьма трудоемких и жестоких.

— Драконы учатся на своих ошибках, — сверкнул глазами супруг. Где-то на донышке его удивительных глаз плескалась ярость и жажда крови, и я поняла, что в своих словах дракон полностью уверен. — Тебе пора отдыхать, душа моя, ты едва держишься на ногах. Ох уж это коварное вино!

Улыбнувшись одними краешками губ, супруг отнес меня в постель и бережно уложил.