Никому не скажем (СИ) - Резник Юлия - Страница 10

Рубашка хоть и старая, но любимая. Она рвется с тихим едва слышным звуком. Ошарашено пялюсь на образовавшуюся прореху.

— Вот черт! Я не хотел! Пойдем ко мне. Я живу рядом. Дам тебе что-то из своего гардероба. Или зашью это…

— Ничего мне от тебя не надо, — рычу натуральным образом. Нет, ну, что за дерьмо? Я на куртку денег все не выкрою, а теперь еще рубашку новую покупать! Ну, и видок, блин. Не дай бог, бабуля увидит. Решит, что я стала жертвой изнасилования.

— Я просто дам тебе свою футболку.

— Не боишься, что тебя родители неправильно поймут?

— Да нет их. Батя на учениях. А мать… матери тоже нет. Ну? Так ты идешь?

— Не знаю… — Я так устала, что хочу домой и спать. Но я также понимаю, что у нас не самый благополучный район.

Ходить вот так… с выставленным напоказ лифчиком чревато. — Хотя… ладно. Пойдем… Футболку я тебе верну в универе.

— Ты ее еще даже не взяла, — отчего-то улыбается Кит.

— Но возьму же, — неловко отвожу взгляд и стискиваю на груди обрывки ткани.

Глава 7

Ева. Настоящее.

К концу дня голова болит так, что смерть от переутомления уже не кажется мне худшим из вариантов окончания этого вечера. Наверное, пора сворачиваться, сегодня мы хорошо поработали, но я никак не соберусь с силами, чтобы всех разогнать. Не хочу снова остаться одна. Я не могу одна… Разучилась. Одиночество меня душит.

— Так, народ, имбирное печенье остыло. Может, снимем ролик о том, как его красиво украсить?

— У нас уже было что-то похожее на прошлое Рождество, — чешет висок моя помощница Лена.

— На прошлое Рождество мы делали упор на то, как правильно приготовить глазурь. А в этом, например, покажем пять несложных идей украшения.

— А как же пряничный домик? У нас там мастер-класс.

— Домик — это домик. Отснимем и его… Когда там он у нас по плану?

— В четверг.

— Отлично. А сейчас давайте все же с печеньем что-нибудь придумаем. Если не видеоурок, то хоть фотки для оформления постов отснимем. Нам же нужна реклама подарочных пряничных наборов для кондитерской? Вот… — развожу руками. — Лен, ну, что стоишь? Доставай яйца! Лёш, включай камеру… Давай попробуем все же записаться…

— Тогда, может, тебе рубашку сменить? И на голове что-то новенькое надо придумать! В этом образе у нас уже полно материала.

— Точно!

Бегу к себе в спальню, переодеваюсь и вытаскиваю заколки из головы. Мне больше не нужно стоять у плиты, а значит, можно себе позволить в кои веки распустить волосы — жарко не будет.

Знаете, я люблю свою работу. Но быть блогером — не так уж и просто. Я живу с телефоном в руке и просто не могу выпадать из жизни более чем на несколько дней. А еще я всегда должна выглядеть на все сто, иметь кучу модных тряпок, аксессуаров, и улыбаться… Что бы ни случилось в моей жизни.

— Всем привет. И вы снова на моем канале…

Без запинки диктую заученный текст, пышу энтузиазмом в камеру и одновременно с этим отделяю белки от желтков.

Добавляю сахарную пудру, лимонный сок и врубаю миксер. Мои действия заучены, движения отточены. Я совершенно не думаю о том, что делаю. Мои мысли заняты совсем другим. Завтра у нас большой заказ на выезде. А в работе кондитерской несколько сложных авторских тортов. Иногда мне кажется, что в моих сутках не хватает, по меньшей мере, пары часов. Но я не жалуюсь.

Разделяю глазурь на несколько порций. Добавляю красный, белый, зеленый краситель, и пока Лена за кадром наполняет ею кондитерские мешки, я раскладываю печенье на подносе.

Часы на стене показывают восьмой час.

— Лен, набери мне Женю. Он уже должен быть дома.

— Что-то не берет, — разводит руками та.

Моя тревога усиливается. Не могу отделаться от мысли, что я плохая мать. Мы воспитываем Женьку самостоятельным парнем и порой забываем, что он всего лишь ребенок…

Воспитывали… Теперь я одна. Мне больше не с кем разделить заботы о сыне. Руки снова дрожат, и зеленый узор на печенье-елочке выходит совсем никудышным. Заставляю себя собраться.

— Лен, ты звони ему, звони, пока не дозвонишься!

Но съемка заканчивается, а Женьки все нет…

— На, вот. Возьми сладкий чай. Выпей. На тебе лица нет.

Трясу головой, забираю чашку из рук помощницы и замираю, потому что дверь, наконец, распахивается. Резким движением отставляю от себя посудину и несусь навстречу сыну.

— Мам… смотри, кого я привел!

Нелепо замираю посреди комнаты. Не верю… просто не верю своим глазам. На пороге моей квартиры стоят мой сын и Кит. Растерянно оборачиваюсь, будто ища помощи и поддержки в лице заинтересованно поглядывающих на нас ассистентов.

— Привет, Ева.

— Привет, — хмурюсь я. Не знаю, как это возможно, но даже спустя столько лет я реагирую на него. Я откликаюсь…

Тут же. Мгновенно. Безоговорочно. Преодолевая странное желание склонить перед Китом голову, заставлю себя смотреть на него прямо.

Он… возмужал. И стал еще более притягательным. На нем шикарный черный костюм, поверх которого накинуто стильное пальто цвета сепии. Ботинки ручной работы… Дорогущие часы на запястье. И если бы не жесткая линия подбородка и плотно сжатые губы, его прямо сейчас можно было бы фотографировать на обложку GQ.

Знаете, Кит своим внешним видом рушит все стереотипы о программистах. Он… другой. Парень из высшей лиги. И всегда таким был. Это глупо. Так глупо, господи! Но я до сих пор чуть-чуть горжусь им. Несмотря ни на что.

Сглатываю. Стараясь, чтобы мой голос не дрожал, обращаюсь к сыну:

— Я не могла до тебя дозвониться. И очень волновалась.

Женька хлопает себя по лбу, стаскивает с плеча рюкзак и под моим удивленным взглядом плюхается на пол, прежде чем вывалить его содержимое.

— Может, ты сначала разуешься? — пожевав губу, спрашиваю я. А Женька, отмахнувшись от моих слов, таки находит среди вываленного барахла свой айфон и, покачав головой из стороны в сторону, будто и сам не мог поверить, что такое случилось, корчит полную раскаяния моську:

— Прости, мам! Я после школы забыл включить звук.

— Постарайся не забывать, я… правда места себе не находила.

Женька кивает головой и оглядывается на Кита. А тот, не отрываясь, смотрит на меня.

— Ну, мы, наверное, пойдем уже, — спасает ситуацию Лена. Я, радуясь возможности отвлечься, киваю помощнице, провожу короткий инструктаж по поводу завтрашнего дня и подаю куртку сначала ей, а потом и Лёшке. Пропуская их к двери, Кит отступает. И я понимаю, как сглупила, до сих пор не пригласив его войти. Или хотя бы разуться… Он так и стоит обутый и в пальто. Снежинки в его темных волосах тают, и от этой влаги его идеально подстриженные волосы начинают чуть виться. Запоздало вспоминаю об обязанностях хозяйки дома.

— Это моя помощница Лена, фотограф Алексей, а это… Никита.

Я не хочу представлять Кита полным именем. Хотя по отвисшим челюстям ребят понимаю, что они его и так узнали.

Еще бы… Никита Кошелев — личность популярная. Хотя он ведет довольно закрытый образ жизни. Не то, что я за ним слежу… Нет. Просто иногда натыкаюсь на интервью Кита в новостях или вижу его фото в журналах. Это все действительно происходит случайно. Специально я его не ищу…

— Очень приятно, — заикается Леночка и бочком крадется к выходу. Да… Мне понятно ее смущение. Я и сама-то, будучи взрослой и самодостаточной женщиной, едва держусь.

— Взаимно, — кивает Кит и, так и не дождавшись моего предложения, стягивает ботинки.

Входная дверь хлопает, и мы остаемся с Китом одни. Даже Женька, предатель, ретировался в свою комнату. Наверное, все еще опасаясь взбучки.

— Так я войду?

Пожимаю плечами и взмахом руки приглашаю Кита в комнату. Она довольно большая. Гостиная, совмещенная одновременно с кухонной и столовой зоной. Еще пару лет назад Женька катался здесь на самокате.

— Выпьешь?

— Я за рулем.

— Ах да. И как вы встретились с Женькой?

— Я заехал… домой. А он был там.