Свободные отношения (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 38

— Нет, — произношу твердо. Не сомневаясь ни капли.

— Да почему? — с досадой руками разводит, — идеальный вариант. Я заберу тебя из этой кучи дерьма, в которую ты влезла и барахтаешься. Уедем в Англию, будем жить нормально. Родители за. Все останутся довольны.

— Это как же тебе хочется в совет директоров, если даже на фиктивный брак согласен, — усмехаясь невесело. Похоже, мое предназначение в том, чтобы быть для всех «удобным вариантом».

— Фиктивный? — голубые глаза сверкнули, как у хищника, но огонь быстро погас, сменившись усмешкой, — я ни разу, ни слова не говорил про фиктивность. Брак будет настоящим. Со штампом в паспорт, постелью и детьми…позже. Я предлагал свободные отношения, в которых каждый может «найти радость» на стороне.

— Мартыном! Мне даже слушать это тошно! Какие дети? Какие свободные отношения? — вскакиваю на ноги, преисполненная праведного негодования, — все, закрыли тему.

— Как знаешь, — недовольно хмурится, — у тебя еще есть время на раздумья. Пару недель, не больше. Потом я уезжаю…

— Нет! Мой ответ нет! И другого не будет, — режу окончательно, надеясь, что в этот раз он воспримет мои слова в серьез.

Мартынов ничего не отвечает, только цыкает досадливо и качает головой.

На этом неудобную тему закрываем.

На следующий день я вышла на работу. Настроение отвратное, делать ничего не хочется, а еще страшно оттого, что могу на Неманова нарваться. Что ему сказать? Что он мне скажет? Да и захочет ли вообще со мной говорить? Может, пройдет мимо, не заметив, не оглядываясь, а мне не останется ничего иного, кроме как смотреть на его удаляющуюся спину.

Дома вроде успокоилась, начала свыкаться с мыслью, что все кончено, а здесь снова накрыло. Мне казалось, что я ото всюду слышу его голос, улавливаю терпкий аромат его туалетной воды, чувствую взгляд на себе.

Конечно, это бред. В приемной, где я сидела, нет никого, кто бы на меня смотрел.

Никому не было до меня дела.

Только Юрий Константинович с тревогой поглядывал, когда оказывалась поблизости, и по-отечески спрашивал все ли у меня хорошо.

Я стойко улыбалась, оправдывалась слабостью после болезни и тайно глотала предательские слезы, которые то и дело наворачивались на глаза.

Это просто мука какая-то!

Не представляю, как дальше работать в этом месте. Просто не представляю.

К счастью, начальник попался совестливый, отзывчивый, заботливый. Поэтому никуда не отправлял меня с поручениями, придерживал задания, опасаясь, что я свалюсь без сил.

На самом деле с силами было все в порядке. Физически я полностью оправилась, а вот с душой — проблемы. Там, словно после атомного взрыва, все раскурочено, отравлено, кровоточит и не собирается заживать. Сгораю заживо.

В перерыв, естественно, никуда не иду. Мне не хочется есть, не хочется выбираться из своего закутка и идти к людям. Кажется, все вокруг знают о том, какая я идиотка, как поверила в красивую сказку с мужчиной, до уровня которого не дотягивала. А еще все смеются за моей спиной, потому что плохо выгляжу. Потому что прическа, казавшаяся мне идеальной для работы, на самом деле подходит продавщице сельского магазина.

И кофточка у меня старенькая, немодная. И туфли подобраны по принципу «главное, чтобы удобно». Вся несуразная какая-то, нелепая, убогая.

Особенно это ощущение усиливается, когда к Юрию Константиновичу приходит сотрудница из другого отдела. Ей уже за сорок, но выглядит она куда лучше меня. В стильном юбочном костюме. Накрашена неброско, но эффектно. Волосы уложены аккуратно, красиво. Все по минимуму, но приятно посмотреть.

И я невзрачная, такая, что со столом сливаюсь.

Никакашка.

Под вечер, когда все дела переделаны и можно отправляться домой, я не тороплюсь. Потому что перестала любить свой дом. Он грязный, оскверненный и сколько бы я его не пыталась отмыть — это не поможет. В нем меня предали…не единожды.

Неторопливо собираюсь, надеваю куртку, задумчиво глядя в окно, заматываю шею шарфом, переобуваюсь и выхожу из кабинета.

В коридоре много людей, все с радостью бегут с работы, разговаривают, устало смеются, а я плыву вперед, как тоскливая тень, больше всего мечтая провалиться сквозь землю.

У лифта столпотворение. Не хочется ждать, а потом спускаться в плотно забитой кабине, поэтому разворачиваюсь и бреду в сторону лестницы, что в другом конце коридора.

Проходя мимо одного из кабинетов, столбенею. Потому что доносится ЕГО голос. Тот самый, который ни с кем не перепутаю! Сразу ком в желудке образуется. Ледяной, сминающий внутренности, парализующий ноги, внезапно ставшие ватными.

Хочется убежать, но не могу.

Подаюсь вперед, как наивная бабочка, летящая на свет одинокого фонаря. Мне хочется увидеть Неманова. Хоть одним глазком взглянуть на человека, которого все еще люблю, и который уже не мой. Да и не был никогда моим.

Легонько толкаю дверь и в узкую щелку вижу Рому, беседовавшего с одним из менеджеров. Неподалеку девица сидит, и накручивая на палец длинные локоны оценивающе из-под полуопущенных ресниц смотрит на мужчин. Вижу, как взглядом скользит по Неманову сверху вниз и обратно.

В груди колет, когда думаю, что так же на него Ирка смотрела, когда я, дура, в гости ее позвала.

Эта девица тоже красивая, уверенная, с наглой ухмылкой.

А я…я просто убожество, с которым он спутался по недоразумению.

Неманов тем временем замечает интерес девицы и мимолетно, как бы невзначай подмигивает.

Ощущение, будто снова кол в грудь вогнали. Роман такой живой, такой самоуверенный, сексуальный. Свободный!!! Со мной он был совсем другим!

Еле успеваю отскочить в сторону, ввалиться в соседний пустой кабинет, захлопнуть за собой дверь, и, зажимая себе рот рукой, замереть словно испуганная мышь. Слышу, как Рома выходит, делает буквально несколько шагов, как следом за ним выскакивает эта девица.

— Роман Евгеньевич! — с придыханием, совсем не рабочей интонацией, — вы документы забыли.

— Спасибо, — от родного голоса, а котором игривые нотки перекатываются, кровь в жилах стынет. Он так рядом, но бесконечно далеко. Не со мной.

— Как здорово, что вы зашли, — воркует эта поганка, не скрывая своего женского интереса.

А он… он свободный. Имеет полное право. Хоть с Иркой. Хоть вот с этой пигалицей. С кем угодно, когда, угодно, как угодно. Он ничего мне не должен. Ему нет никакого дела до меня. До моих проблем. Моей боли. Меня больше нет.

Шаг за шагом отступаю вглубь кабинета. Пячусь от него, от них, не желая ничего слышать.

Я так больше не могу. Не справлюсь. Это выше моих сил.

Словно неживая, робот с исковерканным механизмом, неровным шагом подхожу к стулу и тяжело на него опускаюсь. Рука ныряет в сумочку и привычным жестом в недрах нащупывает телефон.

В этот момент, кажется, что сердце не бьется вообще. Остановилось. Как и моя бессмысленная жизнь.

Набираю номер и слышу весёлое:

— Привет Вареник, — у него шумно. Веселится. В то время как у меня в груди расползается темная пустота.

— Привет, Илья, — на удивление мой голос тверд, даже не подрагивает, когда монотонно произношу, — я согласна.

— На что? — спрашивает поощрительно.

— На все. На твое предложение. Твои условия.

— Уверена? — Мартынов сомневается в моем решении, а я нет.

— Уверена. Я выйду за тебя замуж…только увези меня отсюда.

— Без проблем. Я сегодня немного не в состоянии, давай завтра встретимся и все обсудим.

— Конечно, — я тоже не в состоянии. Мне опять хочется упасть и умереть.

— До встречи.

— Пока.

Вот и все. И будь что будет. Мне уже на все плевать.

Осторожно выглядываю в коридор. Пусто. Нет ни девицы, ни Ромы. Я не знаю радоваться этому или рвать на себе волосы. Забыв о своем намерении, спустится по лестнице, как зомби бреду обратно, за что жестоко расплачиваюсь. Потому что Неманов там, у лифтов! Заметив меня, даже бровью не ведет.