Маруся. Попасть - не напасть (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 27

И не устроишься никуда без документов. Не продумали мы этот момент с Андреем Васильевичем. Но... было ли у нас время?

Он и так для меня сделал, что мог, спасибо ему. Теперь надо самой выгребать лапами.

Справлюсь?

А куда я денусь? Выбора у меня нет, значит - вперед! Не домой же возвращаться, под крылышки любящего папочки и влюбленного женишка? Они от меня ни рожек, ни ножек не оставят.

Нет уж.

Перебьются.

***

Увы, долго мне пребывать в одиночестве не дали.

Уже на второй день проводник стукнул в дверь.

- Госпожа...

- Слушаю вас, сударь.

- На следующей станции дама подсядет...

Я кивнула.

- Хорошо. Можете мне раздобыть каких газет? Полистать в дороге?

- Конечно, госпожа. Чайку вам принести?

- Я буду вам очень благодарна.

Ничто не ценится так дорого и не дается так дешево, как обычная вежливость.

Старая поговорка? А от этого она не потеряла актуальность. Наоборот, стала еще вернее. Столько хамов развелось, хоть трамваями дави.

Я вежлива с проводником, и он отвечает мне тем же. Пусть не таит на меня злобу. Пока, вроде, получается.

Стук в дверь обрывает мои мысли. В купе входит девушка чуть постарше меня, может, лет двадцати - двадцати двух...

Обручального кольца нет, а здесь это возраст серьезный.

Волосы потемнее моих на несколько тонов, глаза голубые, водянистые, фигура сухощавая и тонкая... не сказать, что мы с ней похожи, но и не полные противоположности.

Девушки - и девушки.

При виде меня она чуть наклоняет голову.

- Добрый день, сударыня.

Отвечаю таким же наклоном.

- День добрый, сударыня.

Она тоже не из богатых.

Серое суконное платье идет ей не больше, чем мне - чужое коричневое. Простой крой, пуговицы спереди, митенки на руках, а пальцы выдают свою хозяйку.

Костяшки пальцев. И ногти...

У аристократов руки другие. А тут костяшки пальцев человека, который часто стирает в холодной воде. И ногти квадратные, сами пальцы короткие... нет, это не аристократическая ладонь.

Мне досталось тело получше. Хотя бы руки и ноги маленькие и изящные.

Селекция...

И волосы неухоженные, видно, что моют их простым щелоком, и потом ничем не споласкивают. И не надо мне о дико дорогой косметике, тот же яблочный уксус не хуже действует. Вымыл голову - и прополощи слабым раствором. Волосы и мягче, и послушнее будут, и стоит он даже не копейки - гроши. Хоть залейся.

Дело в общей неухоженности девушки.

Это - человек, который работает, много и тяжело.

И вдруг - купе?

Странно...

***

Проводник приносит нам чай. Постепенно завязывается беседа.

Мою соседку тоже зовут Мария. Здесь это распространенное имя, кстати говоря. Не модное, а именно частое.

Дева Мария, отсюда и идет. Считается, что названные Мариями, находятся под ее покровительством. Суеверие?

Да какая мне разница?

Имя - и имя, мода и мода... из десяти девочек хоть одна Марией да окажется.

Только эта - Синютина Мария Петровна.

Двадцати лет от роду, сирота...

Откуда деньги?

Да, так получилось. Семейная история, которую Марии хочется рассказать, а я выслушиваю с большим интересом.

Жили-были две сестры - Настя и Анютка. Настя старше, Анютка младше... но рано или поздно влюбляются все.

Настя и Анютка влюбились в одного и того же мужчину. Красавца, офицера, кавалериста... Петра Синютина.

Не дворянина, нет. Мог бы выслужить личное дворянство, но...

По порядку?

Да, по порядку.

Полк стоял на постое в их городке. И Петр запал в душу обеим девушкам. А ему понравилась младшая. Да так, что завязался пылкий и бурный роман, закончившийся браком.

Старшая сестра, увы, не отличалась душевным благородством. А еще вернее - в любви каждый сам за себя.

Настя пыталась отбить жениха у сестры, пыталась подставить младшенькую, пыталась... да много чего нехорошего было.

Точку в истории поставили родители, выдав Настю за купца Карпа Романовича Сидорова, а младшую - за ее любимого кавалериста.

А вот дальше жизнь расставила все по своим местам, она это умеет.

Красавец мужчина оказался, увы, плохим хозяином. Плохим добытчиком. Отвратительным мужем.

Что он умел делать - детей. Еще пить, гулять, еще любил лошадей и драки. Вот и убили его однажды на дуэли, оставив вдову с четырьмя детьми.

Старшей - Машенькой, и младшими, Ванечкой, Петенькой и Ариной. Было и еще трое, но те умерли в младенчестве. Арине сейчас четырнадцать, Ванечке шестнадцать, Петруше десять.

С наследством тоже не задалось.

Не было наследства, как такового. И у Анюткиных родителей не было палат каменных, обычные мещане, и у Пети Синютина их тоже не было. И дворянство он не выслужил...

Пришлось Анне с детьми возвращаться к родителям, тем паче, что Петенькина родня ее принимать отказалась.

А у Насти была другая ситуация.

За мужем она была, как за каменной стеной.

Деньги?

Сколько угодно. Купец пошел в гору, раскрутился, только вот детей у него не было. Увы...

Умер он, когда ему было за семьдесят, и оставил Настю вдовой. В неполных сорок лет. Богатой, обеспеченной...

Беда одна не приходит.

Следом, друг за другом, умерли родители девушек. Аня билась с детьми, как рыба об лед, но прокормить их не могла. Маша, которой тогда было пятнадцать, помогала, но что она могла-то?

Настя подумала, и предложила сестре забрать к себе старшую дочь. Компаньонкой.

Дать кое-какое образование...

Аня, конечно, согласилась.

***

Маше не хотелось уезжать, родных она любила, но...

Денег не было, а тетка обещала помогать. Как тут не поехать?

Действительность оказалась намного хуже, чем обещания. Маша оказалась прислугой за все.

Стирка, готовка, уборка... Настя, пожив со своим купцом, заразилась от него скупостью, и вообще, характер у нее был отвратительный. Прислугу она гоняла, племяннице доставалось, но сестре она деньги высылала. Маша сама отправляла переводы и получала благодарность от матери. Так что...

Девушка терпела.

А потом тетка умерла.

Сердце, неумеренность в пище, вот и получилось так...

Завещание было составлено на Марию. Но - хитро.

До двадцати пяти лет девушке полагались только проценты с капитала. Если она выйдет замуж, то управление деньгами переходит к ее мужу, а потом к ее детям. А она все равно снимает только проценты. Но Марии и того хватало.

Она ехала домой, к родным, она везла им деньги, которых хватит для приличной скромной жизни. А подождать пять лет...

Да и пусть их!

Пролетят - не заметишь.

Я кивала, поддакивала, улыбалась. И думала, что рассказать о себе. Правду было как-то неохота выкладывать. А неправду... врать тоже надо уметь.

Решила ограничиться примерно половиной.

Воспитывалась в пансионе, отец нашел мне мужа, сейчас еду знакомиться.

В каком-то смысле это было правдой. Мария покивала и опять принялась болтать о своем.

И какая она довольная, и как хочется домой, и...

К вечеру я готова была ее придушить подушкой. Это - не радио, это хуже. Это кошмар какой-то! Незамолкающее орудие пытки, вот!

Ну да ладно, могло быть и хуже. Пока она болтает, я могу молчать. И кстати, между делом качать информацию. О том, о сем, о работе женщин, о труде прислуги, о полученном Марией образовании...

Слово за слово, так и рассказ совьется.

Пытка продолжилась на следующее утро.

К концу третьего дня я готова была отправить Марию вслед за ее теткой. Но...

Все получилось очень внезапно.

Что-то загрохотало впереди. Да так, словно на части рвалась сама земля. Шум бил по ушам, рвал в клочья барабанные перепонки...

Что-то вспыхнуло, ослепляя и окончательно оглушая.

Поезд содрогнулся, как подстреленная на полном скаку лошадь, и все заскрежетало, завизжало, это был какой-то невообразимый звук...