Я – другой! - 4 (СИ) - Деев Денис - Страница 18

Отпраздновать легкую победу Гвоздю не дали. Под его ногами рванула граната, и ударная волна опять швырнула его в шахту. Выбираясь оттуда, он и не мечтал застать Шоджи в живых. Вчетвером Арбитры имели все шансы растерзать Харона, которому негде было укрыться. И тишина, воцарившаяся после взрыва гранаты, печальную теорию Гвоздева подтверждала.

Однако, когда он в очередной раз оказался на площадке, он с удивлением обнаружил, что у них появились новые союзники. И союзники очень полезные. Пока Гвоздя носило из тоннеля и обратно, шар активатор долетел до дна шахты, «пчелки» проснулись, оглянулись и нашли для себя цели. Глазам Гвоздева предстала картина — стоящий на коленях и пытающийся прийти в себя Шоджи, в подпаленных плазмой доспехах и четыре облепленные роботами-насекомыми фигуры, катающихся по полу.

Мефодий запрограммировал своих «пчелок» так, что нападали они всем скопом, но кусала врага только одна, остальные лишь отвлекали внимание противника. Маленькие труженицы так плотно покрыли Арбитров, что Гвоздь даже не стал стрелять, чтобы ненароком не повредить своих помощниц. Этого и не потребовалось. Через несколько секунд «пчелы» поднялись с Арбитров, сбились в плотный рой и с сердитым жужжанием ухнули в шахту лифта. На полу, вместе с Шоджи, теперь сидела вся четверка серых.

— Жив? — спросил Гвоздь у Харона, убедившись, что от мутантов не исходит никаких признаков агрессии.

— Моя эффективность снижена до восьмидесяти двух процентов, — своеобразно ответил на вопрос Шоджи.

Совершенно не понимая, много это или мало, Гвоздь подошел японцу, чтобы осмотреть его. Прикрывавшая спину Харона пластина была сорвана, их обожженной плоти торчал стальной хребет и ребра. Любой другой на месте Шоджи давно бы уже сознание потерял от болевого шока, а не рассуждал о процентах функциональности.

— Крепко тебе досталось, — Гвоздь достал из аптечки останавливающую кровь и усиливающую регенерацию губку и налепил ее Шоджи на спину, — идти можешь?

— Смогу. А еще смогу, прыгать, бегать и сражаться. Структурные повреждения небольшие.

Свою полезность Шоджи доказал почти сразу же, прирезав находящихся в коматозе Арбитров. Он убивал их с одного удара, загоняя стилет под шлем, а Гвоздев откровенно был рад тому, что Шоджи сделал за него грязную работу. У него от убийства беспомощных существ все-таки разыгрались бы муки совести. Пусть совсем маленькие, но муки.

— Забирайся ко мне на спину, — сказал Гвоздь, после того, как с Арбитрами было покончено, — прыгаем в шахту. Надеюсь, пчелки там успели дел натворить.

Глава 17

Мефодий утверждал, что созданные им «пчелки» являются ультимативным оружием против импов. Но он же предупреждал, что рой «пчел» может сработать против Люминов один или максимум два раза. Любой прокаченный инженер, после препарирования трупика «пчелки», создаст устройство, которое будет отрубать роботов прямо в полете. Или того хуже — перепрошьет им мозги и заставит атаковать бывших хозяев. В век, когда даже человеческие тела напичканы мощнейшей электроникой, автономно действующие роботы не самое надежное оружие.

Спустившись на крышу лифта, проделав в ней дыру и выбравшись в коридор, Гвоздь обнаружил, что пока «пчелки» справляются с поставленной задачей. Прямо у дверей лифта они нашли оставленного подельниками харона. Схлестнулся убийца-психопат с выехавшей из пола башнеподобной турелью с четырьмя излучателями. Схлестнулся и победил, а чем красноречиво говорил почерневший и пробитый в нескольких местах остов турели. Но сам харон лишился левой ноги. Он был еще жив, но «пчелки» его нейтрализовали и теперь жуткий покалеченный убийца бесцельно выписывал стволом восьмерки в воздухе. Его-то Гвоздь упокоил ударом клинка в висок без всяких мук и терзаний. Оставлять у себя за спиной дважды сошедшего с ума психа-киллера он не собирался.

— Не люблю, когда за меня кто-то делает мою работу. Но признаю, что пока нам невероятно везет. Представляешь, выходим мы из лифта и тут блин эта дура выезжает, — Гвоздь похлопал турель по покрытому сажей корпусу.

— Нам еще больше повезло, что мы пришли после того, как прибыли хароны. Иначе они бы набросились на нас, — Шоджи подошел к убитому коллеге и перевернул его на спину.

— Эээ… ты чего собрался делать?

— Это не займет много времени, — из указательного пальца Шоджи выехала миниатюрная прямоугольная пластина. Он коснулся ею нескольких точек на плечах и груди харона. С тихим шелестом его относительно целая кираса распалась на передний и задний сегмент.

— Блин! Тебя не убить, ты прям как конструктор! — хохотнул Гвоздь, глядя на то, как Шоджи облачается в новый панцирь, — подрался, насобирал запчастей и снова как с завода.

— До тебя все равно далеко. Подрался, отожрался и вырастил обратно все, что тебе в бою отстрелили.

Гвоздь поперхнулся. Шоджи невозмутимо снял с пояса трупа пару магазинов к винтовке и прикрепил их к своей броне.

— Ну что ж, двинули дальше, — сказал Гвоздев, и они пошли по мрачному проходу, с обшитыми стальными листами стенами. Их поверхность была покрыта свежими выбоинами и подпалинами, но жертв этой адской перестрелки в коридоре не было. И это была не единственная загадка, которую им преподнесло логово Люминов. Коридор заканчивался ответвлениями направо и налево. Гвоздь прислушался — из обоих переходов не было слышно звуков стрельбы. Перешел на инфракрасный спектр и тоже не обнаружил ничего интересного. Весь проход был равномерно истоптан тысячами ботинок.

— Можешь запеленговать харонов?

Шоджи отрицательно мотнул головой.

— Они перестали вести радиопереговоры. Затихли и маскируются.

— Ой-ё! — Гвоздев поднял голову и инфрасвете увидел за стеной перед собой пылающий багрянцем энерговод, толщиной с бочку, — тут провод за стенкой толстенный, вот бы его рвануть! Однозначно всю эту берлогу обесточим!

— Долго провозимся, а нам сейчас лучше следовать прямо за убийцами.

— Ты прав. Они сейчас создают впереди нас панику и хаос. Да и вообще хотелось бы посмотреть кто кого, а потом добить победителя, — Гвоздев на секунду задумался, — значит так, наше дело правое, значит нам направо.

Прошагав шагов тридцать, Гвоздев увидел, что проход перекрывала бронированная дверь. Вернее должна была перекрывать — в одной из расходящихся по диагонали створок была проплавлена дыра, в которую смог бы пролезть человек.

— Кажется, мы идем в верном направлении, — отметил Шоджи и пролез в дыру.

Гвоздеву же пришлось немного расширить отверстие плазменными клинками. Когда он оказался по другую сторону двери, он удивленно присвистнул.

— Определенно идем куда надо… или не надо?!

Впереди простиралась натуральная кровавая баня. Помещение, в которое они попали, скорее всего, служило для получения и распределения грузов с поверхности. В него выходило сразу три широких грузовых лифта, а под потолком были проложены рельсы для двух кран-балок. Из грузового терминала в подземный комплекс вело около десятка дверей и неудивительно, что именно здесь Арбитры решили устроить линию обороны. Они сложили из тюков, ящиков и грузовых капсул своеобразные баррикады. Однако это несильно им помогло.

Глядя на группы тел за баррикадами было нетрудно догадаться, что Арбитрам не дали спокойно отстреливаться из-за укрытий. Хароны как-то смогли сблизиться и навязять ближний бой.

— Они что, друг друга цепными пилами потрошили?! — принимавшему участие не в одной сотне боев Гвоздеву стало не по себе от вида разбросанных конечностей, расчлененных торсов и луж еще дымящейся крови.

— Когда харон близок к провалу своей миссии, получил тяжелые ранения и не может отступить, он переходит в режим боевого безумия, — пояснил Шоджи, — раскидывая вокруг себя гранаты, стреляя во все стороны, опустошая магазины, топча врага ногами и даже грызя зубами. Цель одна — нанести противнику максимально возможный урон.