Свет в тумане (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна - Страница 7

- Перстень защищает только меня?

- Таково свойство подобных артефактов, - голос Реджинальда, все еще суховатый, дрогнул.

Пришлось взять его лицо в ладони и повернуть к себе, чтобы поцеловать упрямо сжатые губы.

- А если я захочу защитой поделиться?

Реджинальд, все еще не отошедший от поцелуя, свел брови.

- Наверное… полагаю, да, это возможно. Во всяком случае, можно попробовать.

- Попробуй, - кивнула Мэб, вновь целуя его. На губах остался вкус сидра. - Кстати, мы ведь почти поссорились, верно?

- Чему ты радуешься? - удивился Реджинальд, к которому вернулось благодаря поцелуям благодушное настроение.

- Во-первых, мы {почти} поссорились, что, согласись, утешает, - улыбнулась Мэб. - Во-вторых, это означает, что между нами что-то есть.

- Мы с тобой много лет подряд ссорились, - напомнил Реджинальд.

- Вот видишь: определенно что-то есть!

Мэб прижалась крепче, устроилась удобнее, положив голову на плечо Реджинальда и ощущая на бедре тепло и приятную тяжесть его руки. Последний раз она так сидела на коленях у отца страшно давно, еще в детстве, и тогда, конечно, все было по-другому. Сердце Реджинальда билось ровно, успокаивая, даря ощущение правильности, порядка, незыблемости. Мэб с трудом уже понимала, как жила без него когда-то.

Совместная жизнь предполагает компромисс.

- Пообещай, что не будешь делать ничего опасного без защиты, - тихо попросила Мэб, касаясь губами щеки Реджинальда. - Во всяком случае, пока мы не побеседуем с бароном. И пошли сегодня на пляж?

7.

Пляж возле Королевской милости был великолепен: мелкий серебристый песок осыпался, нежно обнимая стопы. Из опасностей были только шаловливые крабы и раковины, оставленные приливом, который давно уже отхлынул. Почти все, что приносило море, уже успели собрать.

Тронув воду рукой, пробежав по ее поверхности кончиками пальцев, Мэб вздохнула с сожалением.

- Искупаться бы…

От видения Мэб в купальном костюме, а еще лучше — без него на мгновение стало жарко.

- Что тебе мешает?

- Я — леди, дорогой мой.

- И что, леди запрещено купаться в море? - нахмурился Реджинальд.

- Леди плохо плавают, - вздохнула Мэб.

Сев на песок, она подобрала платье выше колен, открывая ноги волнам и нескромным взглядам. Реджинальд плюхнулся рядом, нашел пальцами ее горячую ладонь и сжал. Больше всего хотелось сейчас провести по ее ноге от щиколотки, тонкой, рукой обхватить можно, к колену, и выше, по гладкому бедру. Увы, этот пляж был недостаточно уединенным.

- Отец пытался меня учить тайком от матери, но на море мы ездили вместе, в Имении я была всегда у нее на глазах, а в Абартоне…

- В озере плавают мальчишки, - кивнул Реджинальд, - и всех хватают за ноги. Знаешь легенду про Утонувшего Мальчика?

- Все знают легенду про Утонувшего Мальчика, - фыркнула Мэб, пододвигаясь ближе и кладя голову ему на плечо. - Все же, оно прекрасно. Я видела море в Сидонье, оно там какое-то… застиранное.

- А в Педжабаре — грязное. Там есть одна бухта, куда течением приносит весь мусор, обломки кораблей. Местные жители ходят туда, как на базар, и местная беднота носит сылуньские шелка и ест с дорогого фарфора. Здесь, кстати, тоже есть такое место. Хочешь взглянуть? Зрелище… своеобразное.

А кроме того, бухта Бринн — уединенное место, и туда мало кто из местных жителей ходит. Там нет посторонних глаз, и можно вдосталь нацеловаться, не опасаясь осуждения. И не только целоваться.

Мэб посмотрела на него задумчиво, а потом протянула руку.

- Пошли.

Поднялся ветер, еще не сильный, дарующий легкую свежесть. Пока они поднимались по склону холма, до них еще долетали капли воды, но на вершине казалось, мир внизу пребывает в покое. Ветер гулял у самой земли, в долине, здесь же едва траву трогал. Вид открывался потрясающий: на темные руины замка, на обе деревни, бухту, гостиницу и, конечно, на море. Оно здесь было повсюду.

- Нам туда, - Реджинальд указал на узенькую тропку, которая сбегала с одного холма и взбиралась на следующий, пониже.

Идти рука об руку, переплетя пальцы и любуясь окрестностями, было приятно. Легкий ветерок шевелил волосы, дышалось свободно, пахло солью и какими-то пряными травами. Вскоре к этому добавился запах рыбы, водорослей, немного застоявшейся воды, говоривший о том, что они добрались до бухты Бринн. Она была маленькая, глубоко врезалась в берег и напоминала бутылек с узким горлышком. Все, попадающее в нее благодаря течениям, оставалось тут навеки.

- В прежние времена, когда местные жители промышляли пиратством, вон там, на холмах, - Реджинальд указал влево, - зажигались ложные маяки. Корабли разбивались о скалы, и обломки вместе с содержимым трюмов несло в эту бухту.

- Прибыльный бизнес… - Мэб осмотрелась, взгляд ее скользнул по пологим холмам к тропинке. - Спустимся?

- Надеешься найти сокровища?

- Ну, откуда-то они берут свои волшебные дублоны, - хмыкнула Мэб.

Склон был все же достаточно крутой, и Реджинальд пошел первым, подавая Мэб руку, сжимая ее теплые пальцы в своей ладони. Прошло совсем немного времени, они одолели лишь половину спуска, но вынуждены были остановиться. Запах. Реджинальд быстро узнал его и почувствовал холодок, пробирающийся под кожу.

- Это… - сипло проговорила Мэб.

- Мертвечина, - кивнул Реджинальд. - Постой здесь.

Выпустив руку Мэб, он начал спускаться, то и дело поскальзываясь на влажной траве. Запах становился все сильнее, нельзя было уже убедить себя, что сдохло какое-то мелкое животное. Шаг, еще шаг. Уже стала видна бухта, округлая, точно пузырек с узким горылшком. На спокойной поверхности воды, почти черной, плавало много мусора. И то, что было когда-то человеком. Раздутый труп покачивался на волнах лицом вниз, одежда от воды совсем потеряла всяческий вид, и невозможно было даже сказать, мужчина это или женщина.

Реджинальд взбежал вверх по склону и снова сжал руку Мэб.

- Пошли отсюда.

8.

Полицейский констебль устроил форменный допрос. Он, казалось, был уверен, что именно залетные гости из почти столичного Абартона убили кого-то, а труп сбросили в бухте. Или соврали. Констебль все никак не мог решить, убийцы перед ним или лжецы. Мэб потихоньку теряла терпение, но молчала. Судя по неестественно-ровному, лишенному эмоций голосу Реджинальда, он тоже едва сдерживался. Допрос шел по кругу: кто, да откуда, да как, да зачем. Имя «Дерован» не производило ожидаемого магического эффекта. Время шло уже к ужину, в желудке урчало, и это отнюдь не способствовало хорошему настроению.

Наконец к констеблю подошел его младший — и по званию, и по возрасту — коллега, что-то прошептал на ухо, и Мэб с Реджинальдом отпустили. И даже проводили до гостиницы, хотя идти до деревни было минут двадцать, не больше. Практически не сговариваясь, Мэб и Реджинальд свернули в столовую. Во-первых, они проголодались, а во-вторых, обоим хотелось узнать слухи. Помимо любопытства Мэб одолевала тревога, а она привыкла доверять своим предчувствиям.

Почти все столики, квадратные, на четверых, были заняты, но от окна им помахала рукой Гортензия Паренкрест. Сейчас — одна, без спутника. Мэб с Реджинальдом переглянулись и двинулись к дальнему столику. Королевская фрейлина осмотрела их, скупо приветственно улыбнулась и произнесла:

- Говорят, вы нашли труп?

Любопытство оказалось и королевским фрейлинам не чуждо. Мэб села, расправила на коленях салфетку и улыбнулась обворожительно.

- Технически, леди Паренкрест, я его нашел, - ответил Реджинальд.

Прислуга в этот момент подала ужин, и некоторое время в столовой слышны были только звон столовых приборов и тихое бормотание. А потом появился запоздавший постоялец и принес новости:

- Лорд Хапли убит!

Мэб медленно положила вилку и нож.

- Найден в бухте Бринн! Говорят, его застрелили! Прямо в голову!

Прислуга — местные жители — едва не пороняла посуду, гости принялись возбужденно переговариваться. С появлением хозяйки, как всегда суровой и неколебимой, все разом смолкло. Даже Мэб невольно прикусила язык: эта женщина раздражала и немного пугала ее.