Загадать и принять (СИ) - Баскакова Нина - Страница 36

— Менять что-то страшно. Может, здесь останемся?

— Нет. Это плохая идея.

— Здесь все знакомо. Есть работа, есть жилье. Может, с мамой помирюсь.

— Сама в это веришь?

— Надежду не теряю.

— А я не верю. Эль, какая разница, где жить, главное вместе. Или ты не согласна?

— Сколько было случаев, когда там…

— Договаривай. Лучше все проговорить, чем ты это будешь прокручивать в голове, приходя к диким выводам, — сказал Данко. Голос усталый, серьезный. И куда подевалась беззаботность, которая почти никогда не исчезала?

— Мы с тобой сошлись из-за ряда обстоятельств. Скоро эти обстоятельства закончатся. Будет выбор. А я не хочу быть лишней. Понимаешь?

— Нет. Слишком размыто.

— Мне было одиноко. Тебе некуда идти. Ты хотел задержаться. Потом беременность. Все закрутилось. Сейчас ты вернешься назад. К друзьям и подружкам. Зачем я тебе нужна с Сережкой? Ты ведь можешь начать все сначала. Как и должно быть.

— Зачем начинать сначала, когда у меня уже все есть? Есть то, что меня полностью устраивает? Ладно, про любовь говорить не буду. Верить ты в это отказываешься. Возьмем опять логику и факты. Я тебя уже хорошо знаю. Ты знаешь меня. Никаких неприятных сюрпризов не будет. Тебе не нужны золотые горы, которых у меня просто нет. С детьми уже наигралась. Я-то тем более. У тебя нет ненормальных братьев и отцов, которые выносить мне мозг будут. А девчонки… Я их знаю всех как облупленных. С кем-то учился, с кем-то пересекался. У нас всего пять школ в городе. Все как на ладони. Если бы кто понравился, то давно бы эта девчонка была со мной. Эль, ты слишком много сомневаешься. Мне порой тоже приходят мысли, вот возьмешь, встретишь кого-то другого и уйдешь. И что? Теперь значит не нужно жить вместе? Из-за страха, что всему конец придет? Я тебе это уже повторял и еще раз повторю, если мы вместе значит вместе. Может быть, рано или поздно разбежимся, но я этого не хочу. Ты мне дорога.

— Ты мне тоже дорог, поэтому и боюсь, — призналась я.

— Все будет хорошо. И не переживай, — ответил он.

Время летело с невероятной скоростью. Закончился апрель. Наступил май. Мне позвонила мама и предложила встретиться с ней в парке, на нейтральной территории. Я как раз закончила работать, поэтому не видела в этом ничего такого. В душе я надеялась, что разговор будет не о подъеме арендной платы и не о том, что нам надо будет в срочном порядке съехать.

Мама приехала раньше. Она уже сидела на лавочке и ждала меня. Я подошла к ней.

— Неплохо выглядишь, — сказала она.

— Спасибо, — я села рядом.

— Как жизнь? Слышала про твою подругу и ее сына.

— Откуда?

— Сережа сказал. Я с ним созванивалась.

— Он мне не говорил.

— Эль, ты серьезно хочешь куда-то уехать?

— Да.

— Сережка дни считает. Не знаю, что наплел ему этот парень, но…

— Мам, что ты хочешь? Рассказать, что я ошибку совершаю? Мне только ленивый об этом не сказал. Как уеду, так и вернуться могу.

— Не злись. Я просто переживаю. Одно дело, когда ты рядом. А сейчас ты собираешься уехать за сотни километров. Меня это настораживает.

— Другой город — это не другая страна. Понимаю, если бы я в Турцию на ПМЖ поехала бы. Или в Америку умотала, нет лучше в Австралию.

— Все равно это далеко. А если что случится?

— С кем?

— С тобой, с Сережей?

— Тогда купишь билет и приедешь, — ответила я. Мы замолчали.

— Эль, только честно, кто Сережкин отец?

— Помнишь Валеру? Двоюродного брата твоего милого, который к нам приезжал погостить?

— Хочешь сказать, что он?

— Он.

— А почему молчала все время?

— Зачем говорить? Ты бы его к ответу призвала. Был бы скандал. А у него семья. Если он не хотел остаться со мной, то зачем насильно человека тянуть? Ты бы потянула. Тебя бы и то, что у него ребенок должен был родиться, то не остановило бы. Ты только сейчас ничего не делай. Это все в прошлом. У меня другая жизнь, у него другая. Да и Сережа думает, что его отец умер.

— Валерка умер. В аварии погиб. Давно уже.

— Значит, я права была, что так Сереже сказала.

— Никогда бы не подумала. Он же тебе в отцы годился!

— Теперь начнешь мне лекцию читать? — хмыкнула я.

— В голове не укладывается.

— Сейчас скажешь, что меня из крайности в крайность кидает. Один старше был, другой моложе.

— Но это правда, — она рассмеялась. Я сама улыбнулась.

— О вкусах не спорят.

— Эль, давай договоримся, что если будут тяжелые времена, то ты вернешься. Или позвонишь. Мы ведь не чужие люди. Гордость, разногласия — это все хорошо, но всему должна быть мера. Не хочу, чтоб ты совсем пропала. Я всегда помогу.

— Порой ты меня удивляешь.

— Как и ты меня. Не надо пропадать. Хорошо?

— Договорились, — согласилась я. Заодно и скидку сделала, чтоб на дорогу больше денег осталось. Последние два месяца договорились, что мы оплачивать не будем.

После этого разговора я поняла, что жизнь меняется слишком резко и быстро. Через месяц я уеду с Данко в неизвестность. И что там будет дальше, никто не знал. Люди едут в Москву, а я из нее уезжала.

Дома было шумно. Сережка ругался, почти до крика. Драка. В комнате. Самая что ни есть настоящая драка. Диван перевернут. Сережка вцепился в волосы Данко, тот пытался его скинуть. Раньше мне доводилось разнимать Сережу и Пашку. Тогда их хватало только за шивороты растащить. Тут же такое не прокатит. Только получу по шее за компанию. Я ушла на кухню. Набрала в кастрюлю воды и вылила ее на дерущихся. Драка остановилась. Они зло посмотрели на меня. В голове мысли лихорадочно подкидывали воспоминания о Новом годе и рассказов Сережи о срыве Данко. Опять? Сидят на полу, смотрят на меня. У Сережи разбит нос, порвана губа, у Данко синяк под глазом. Одежда порвана.

— Пол вытрите, — сказала я. — Продолжите драку, вышвырну на улицу, пока не успокоитесь.

— Мы уже успокоились, — поднимаясь на ноги и протягивая руку Сережи, ответил Данко. Тот ее принял. По голосу Данко трезвый.

— Все нормально, — ответил Сережа.

— Я вижу.

— Мы немного увлеклись, — сказал Данко. На губах улыбка. Сейчас начнет меня отвлекать. Специально, чтоб замять происшествие. — Драться учились.

— До первой крови? Первого перелома? — вспылила я.

— Надо воду вытереть, — сказал Сережа. Поморщился.

— Футболку задери, — потребовала я. Не знаю, что на меня нашло. Предчувствие это были или интуиция, но я подошла к нему и сама задрала футболку. Синяки на животе, ребрах, расплывались ужасными пятнами.

— Это не я. Эль, я его пальцем не тронул, — сразу сказал Данко.

— Вижу! Надо в травмпункт ехать, — доставая документы, сказала я.

— Эль…

— Не подходи. Убью, — прошептала я. Я ведь ему доверяла.

— Мама, Данко ни при чем. Это в школе, — остановил меня Сережа. Положил свою руку на мою.

— Все равно надо в травмпункт ехать.

— Не поеду. Там вопросы задавать начнут. Полицию подключат. Тогда и у тебя неприятности будут. А синяки пройдут. Не первый раз.

— Нужно ехать в больницу. Все это может быть серьезно.

— Не поеду. Не нужно в это лезть! — он голос не повышал. Говорил Тихо, но твердо. При этом последние слова прозвучали чуть не приказом. — Нужно продержаться две недели. Больше я туда не вернусь. Всего лишь две недели. Начинать войну, которую мы проиграем, нет смысла.

— Может, ты все-таки объяснишь, что происходит? — спросила я.

— Я не поеду в больницу и показания давать не буду, — твердо сказал Сережа.

— Хорошо. Вытираете пол, переодеваетесь. Через десять минут жду вас на кухне с объяснениями, — сказала я.

Нужно было успокоиться. Достать аптечку. А если у него переломы? Или внутреннее кровотечение? Как так можно безалаберно относиться к своему здоровью? И Данко молчит. Молчал все это время.

— Со мной все в порядке, — сказал Сережа, заходя на кухню.

— На тебе живого места нет. Разве это нормально?