Волчий лог (СИ) - Росси Делия - Страница 49

— Хорошо мой, не торопись, — сдержав улыбку, ответила сыну.

Вроде, в чем-то он у меня чересчур взрослый, а в таких вот мелочах — ребенок ребенком!

Баба Люба поставила на стол чайник и посмотрела на меня из-под низко надвинутого темного платка.

— Вы чай будете, Инга Яновна? — спросила она.

— Нет, спасибо, — отказалась я.

Домработница кивнула, достала одну чашку, налила в нее заварку, добавила кипятка и положила на блюдце ложку. И все это молча. Движения ее жилистых рук были четкими и выверенными, ни одного лишнего. Это было отличительной чертой бабы Любы — лаконичность во всем: и во внешности, и в словах, и в поведении. Высокая, худощавая, некрасивая, она была похожа не на домработницу, а скорее, на солдата, выполняющего задание. И ее тонкие, плотно сжатые губы надежно хранили все секреты «командира». Как ни пыталась я разговорить пожилую волчицу, та неизменно вежливо уклонялась от любых моих вопросов о прошлом Стаса и о его жизни в Москве.

А ведь мне было любопытно. Очень. И хотелось знать о муже все, вплоть до последней мелочи. Как он жил до встречи со мной, много ли у него было женщин, как выглядит его квартира… Как там говорят? Любопытство кошку сгубило?

— Ник, а Егор Николаевич в курсе, что вы на экскурсию собрались? — отвлекшись от своих мыслей, спросила я сына.

Идея увезти детей из Волчьего Лога мне не нравилась. Категорически. Грудь сдавливал недавно пережитый страх за близких. Что еще за музей? Почему именно сейчас? Неужели нельзя подождать, пока потеплеет? Сказать по правде, мне ужасно не хотелось отпускать ребенка на целый день так далеко от дома. Но и панику сеять было глупо. Не одни же они туда поедут, с ними охрана будет, и учителя.

— Не знаю, ма, — голос Никитки прозвучал глухо, сын уже успел набить полный рот и теперь торопливо отхлебывал горячий чай, запивая пирожок. — Елена Витальевна нам не говорила.

— Ладно, я сама позвоню альфе, — достав телефон, набрала номер Брагова. — Выясню, что он о вашей поездке думает.

Пара длинных гудков — и Егор взял трубку.

— Слушаю, — раздался у моего уха знакомый голос.

Раньше у меня от него мурашки по коже бежали и сладко замирало сердце, а сейчас — ничего, как отрезало. Даже не верится, что раньше я по альфе так убивалась.

— Егор, тебе доложили, что первоклашки на экскурсию в Москву собрались?

— Да, — коротко ответил Брагов.

В телефоне что-то грохнуло, а потом послышался отборный мат и какие-то отдаленные выкрики.

— Считаешь, это хорошая идея? После недавних событий?

Я наблюдала, как сынка наворачивает пирожки, и не могла отделаться от мысли, что он все больше становится похож на своего отца. Те же светлые волосы, тот же разрез глаз, та же родинка на щеке, рядом с верхней губой.

— Инга, успокойся, — в трубке снова раздался какой-то металлический звук, как будто кто-то сваи забивает. — Детям нужно общаться с внешним миром, мы не можем запереть их в поселке. И потом, с ними поедет охрана, так что совершенно не о чем волноваться.

«Не о чем… Это потому что у тебя своих нет, вот и не о чем, — подумала я. — А вот как появятся…»

— Я Сэма с ними отправляю, он не подведет, — продолжил Брагов.

Голос его звучал спокойно и уверенно, так, как и должен звучать голос альфы.

Взгляд зацепился за довольного Никитку, потом перешел к окну, где сыпал густой, похожий на крупные перья снег, и вернулся к сыну. Что ж, наверное, я зря беспокоюсь. Обычная поездка, никаких опасностей. Подумаешь, столица! Раз Чадов поедет с детьми, с ними точно ничего не случится. Раньше ведь постоянно ездили, и ничего.

— Ладно, спасибо, — поблагодарила я Егора. Мне уже стало стыдно за свою паранойю. — Извини, что оторвала от работы.

Из недавнего разговора с Никой я знала, что всю последнюю неделю Брагов пропадает на стройке. На прошлом собрании молодняк пожаловался, что в поселке нет свободного жилья, вот альфа и выбил в области субсидии. А теперь спешно «осваивает» выделенные средства.

— Ничего, нормально все, — ответил Егор и отключился.

— Мам, ну что? — тут же спросил Никитка.

Глаза его сверкнули зеленцой, снова напомнив мне Вадима.

— С вами Чадов поедет со своими парнями, — прогнав непрошенные мысли, ответила сыну.

— Опять под конвоем повезут, — скривился тот. — Как преступников каких-то.

— Не как преступников, а как самое дорогое, что у нас есть.

Я не удержалась и взъерошила упрямые русые вихры Ника.

— Это две большие разницы.

На кухне что-то громыхнуло, и я оглянулась на бабу Любу, которая неожиданно громко поставила на плиту кастрюлю.

— Извините, Инга Яновна, — пробормотала домработница. Вид у нее был смущенный. — Неловкая я сегодня.

— Да нет, ничего, — улыбнулась в ответ и повернулась к сыну. — Доедай и беги к себе.

— А Стас когда вернется? — посмотрел на меня Ник.

— Вечером.

Муж с утра уехал в Москву, по каким-то своим делам. Меня он в них посвящать не стал. «Моя работа, Инга, не должна тебя касаться», — с первого дня категорично заявил он. И все. Как я ни пыталась хоть что-то узнать, Стас оказался непреклонен. «Можешь не волноваться, никакой опасности нет, — добавил он чуть позже, пытаясь смягчить свои слова. — Ни для меня, ни для вас с Ником. Я больше не участвую в операциях, всего лишь консультирую клиентов».

Можно представить, каких клиентов и в чем он консультирует! Впрочем, я ведь знала, за кого выходила замуж. Брягинцев никогда не был «белым и пушистым», да и его работа не предполагала излишней разговорчивости. Чего уж там! Он и в обычной жизни говорил мало, и мне оставалось полагаться только на собственное чутье да на привязку, позволяющую чувствовать мужа, где бы тот ни находился.

— Баба Люба, а обед скоро? — уже на выходе поинтересовался Никитка.

Вот же… волчонок!

— Через час, — не оборачиваясь, ответила домработница.

— Ладно, подожду, — вздохнул сынка, и захлопнул за собой дверь.

Глава 10

Ника

Снег падал с неба смешными белыми перьями. Большими, пушистыми. Они неспешно оседали на выступающих столбах ограды, одевая их в шапки-ушанки, ложились на лапы елей, укрывали расчищенные с утра дорожки. Воздух был свежим, морозным. Из приоткрытого окна кухни долетал аромат свежеиспеченных шоколадных коржей.

Я спустилась со ступеней и подставила лицо кружащимся снежинкам. Красота! И совсем не холодно…

Мороз прихватил щеки, но мне это даже понравилось. Вернуло в реальность. Дома мне было тесно, хотелось немного встряхнуться, «проветрить мозги». В голове до сих пор звучал голос Миллера. Два дня прошло, а я никак не могла его забыть. «Не переживайте, Ника Александровна, все с вами в порядке, — голос врача был низким, прокуренным. — Слишком мало времени прошло, пока еще рано говорить о проблемах». Как же мало? Уже два месяца. Таня — хозяйка магазина, рассказывала, что у истинной пары все должно получиться сразу после завершения привязки. А у нас с Егором не получается. Никак.

Я вздохнула и провела рукой по заснеженным перилам. Не получается…

Мне очень хотелось обрадовать мужа, я ведь знала, как он хочет детей — двух мальчиков и девочку. Мы даже имена уже придумали: Николай, Александр и Мария. В честь наших родителей. И я так надеялась, что уж в этом-то месяце обязательно все сложится, прислушивалась к себе и даже несколько симптомов заметила… А оказалось, что это просто гормональный сбой.

— Ника! — громкий возглас Инги заставил меня отвлечься от невеселых мыслей.

— Привет! — я посмотрела на высунувшуюся из окна машины подругу. — Ты откуда здесь?

— С квартирантом договор подписывала, — ответила Инга.

— Зайдешь?

Брягинцева кивнула, лихо подрулила к воротам и выскочила из джипа. Я сразу вспомнила, как увидела ее впервые и назвала про себя современной амазонкой. Инга именно такой и была: сильной, решительной, бескомпромиссной. Вот и сейчас, она настолько гармонично смотрелась за рулем огромного черного монстра, что подарил ей Брягинцев! Красотка!