Волчий лог (СИ) - Росси Делия - Страница 20

Я распахнула двери в столовую и подошла к накрытому столу.

— А сейчас, после пищи духовной, предлагаю всем насладиться пищей телесной. Прошу, господа.

Господа радостно загалдели. Они столпились вокруг накрытого стола и принялись разливать коньяк. По комнате поплыл звон бокалов, лица мужчин раскраснелись, закуски стали исчезать прямо на глазах. Особенно усердствовал лысый. Я удивленно наблюдала, с каким аппетитом он поглощает бутерброды с ветчиной и канапе с икрой, и с тоской думала о том, что нужно было брать не четыре банки, а пять. Слишком уж быстро исчезала с подноса зернистая закуска.

— Витя, ну-ка, плесни мне коньячку, — весело распорядился «Лужков».

— Может, водочки? — изогнулся перед ним лысый.

— Не, водку, как в том анекдоте, сами пейте, — хохотнул Владимир Васильевич.

— Что за анекдот? — заинтересовался «Шаляпин».

Судя по тому, что его лицо было мне незнакомо, мужик явно не из министерства.

— Витя, расскажи, — приказал «Лужков» лысому.

Тот оторвался от стола, одним махом проглотил бутерброд и охотно выдал: — Звонит, значит, начальник в отдел статистики и спрашивает: «чем вы там занимаетесь?». Ему отвечают: «сводкой и сверкой». А он: «ну, водку сами пейте, а вот Верку сюда давайте».

Гости громко заржали. Больше всех усердствовал остроносый. Я незаметно отошла к окну.

— Брезгуете? — от тихого вопроса седого волоски на шее встали дыбом.

— Что, простите?

Я резко обернулась. Ненавижу, когда заходят со спины. Сразу инстинкты срабатывают.

— Говорю, не нравится вам наше общество? Интеллигентной дамочке не по душе подобный юмор?

Глаза мужчины блеснули. Он чуть наклонился ко мне, и я увидела, как крылья крупного, породистого носа едва заметно дрогнули.

Я обмерла. Точно, охотник!

— Ничуть, — взяв себя в руки, ответила на его вопрос. — В деревне чего только не наслушаешься, так что я привычная.

— Неужели? — голос седого звучал глуховато, немного вкрадчиво, и я почувствовала, как внутри, помимо воли, что-то отзывается на эти низкие вибрации, на силу и уверенность мужчины, на жесткий посыл, таящийся в простых, на первый взгляд, словах. — Выходит, все это, — он с намеком кивнул на мои туго стянутые волосы и лежащий на плечах платок, — всего лишь видимость? Камуфляж?

В этот момент я ненароком посмотрела в окно и похолодела. В ворота заезжал джип Егора. Автомобиль остановился у крыльца, дверца хлопнула, и на подъездную аллею выпрыгнула Ника. В нелепом оранжевом пуховике и уггах она выглядела рядом с огромной машиной совсем мелкой.

Твою ж дивизию! Я совершенно забыла, что она должна была зайти.

Сердце неровно дернулось и забилось. Нельзя допустить, чтобы рыжая вошла в здание. Пока волчица в детородном возрасте, от нее исходит особый, почти неуловимый аромат. Если седой — опытный охотник, он сможет его учуять и понять что к чему.

— Так что скажете? — не дождавшись от меня ответа, надавил голосом седой, а я беззвучно выругалась. Ну чтоб этой идиотке чуть позже приехать, когда я гостей выпровожу!

Я искоса посмотрела на собеседника и нарвалась на тяжелый взгляд ледяных серых глаз.

— Это музейная униформа, — нашла в себе силы улыбнуться и отвернулась к Ирине Николаевне, глазами указав ей на окно и отрицательно качнув головой. Черт, только бы она догадалась, о чем я ее прошу!

Смотрительница бросила взгляд в окно и понятливо кивнула.

Отлично! Осталось только седого отвлечь. Охотник он, или нет, а рисковать не стоит. Но что я могу сделать? Пофлиртовать? Увлечь? Заставить потерять голову? Господи, да я уже сто лет ни с кем не кокетничала.

— А вас еда не интересует? — заставив себя улыбнуться, повернулась к седому.

Так, теперь бы еще ненависть из глаз убрать. И платок невзначай с плеч приспустить, вырез на блузке открыть.

— Не сейчас, — криво усмехнулся мужчина, и его глаза сказали мне все, что он не произнес вслух.

Я торопливо покосилась на Хрусталеву. Смотрительница незаметно отступала к арке, ведущей в гостиную, а потом тихо вышла и скрылась из виду. Я с облегчением выдохнула. Комнаты в усадьбе были расположены таким образом, что в столовую вели две двери: одна — из парадной залы, а вторая — из кольцевого коридора, который огибал весь особняк. Существовал, правда, еще один выход, но непосвященным обнаружить его было сложно. Я специально провела гостей кружным путем, а Ирина Николаевна воспользовалась коротким, и я надеялась, что сейчас она уже выпроваживает Нику.

Я посмотрела на седого и тут же опустила взгляд, предлагая игру.

— Не сейчас? — провокационно улыбнувшись, снова подняла глаза. — Почему же?

— Хочешь, чтобы я сказал это вслух? — наклонившись ко мне, тихо прошептал он.

Я посмотрела в окно. Рыжая что-то весело тараторила и бурно жестикулировала, а Ирина Николаевна, вместо того, чтобы увести эту идиотку, стояла и довольно улыбалась. Твою ж дивизию! Нужно было что-то делать.

— А если я скажу, что хочу? — усмехнулась прямо в холодные жестокие глаза.

— Без проблем. Что здесь?

Седой мотнул головой в сторону небольшой потайной дверцы. Если не знать, что она там есть, обнаружить ее было невозможно. Отсюда вопрос: как это удалось пришлому? Точно, охотник. Последние сомнения отпали.

— Ну? — с напором переспросил мужчина.

— Курительная, — ответила я.

Не говоря ни слова, седой подтолкнул меня назад, к едва заметному проему. Вот и допрыгалась. Хотела отвлечь внимание? Пожалуйста. Все получилось. И что теперь? Как далеко я способна зайти, чтобы спасти пришлую от неприятностей? Ладно, от пары поцелуев еще никто не умирал…

— Ваши спутники нас не потеряют?

Я с вызовом посмотрела в красивое волевое лицо.

— Пока не закончится выпивка, они от стола не оторвутся, — хмыкнул мужчина и положил руку мне на бедро. Недвусмысленно так положил, весомо. Типа, не рыпайся, девочка, сама напросилась. Что ж, действительно. Сама.

— Никто и не заметит, что нас нет, — с намеком добавил седой и ловко втолкнул меня в курительную.

Как только мы оказались в полутьме небольшой, узкой, как пенал, комнаты, слова моментально закончились. Охотник резко прижал меня к стене и задрал юбку.

Резвый парень. Я не собиралась заходить так далеко. Пара поцелуев — максимум. За это время Ирина Николаевна успеет отправить рыжую обратно в поселок и все встанет на свои места.

Додумать я не успела. Губы мужчины неожиданно обрушились на мои грубым поцелуем. Секунда — и ноги оказались раздвинуты, а спустя еще одну — резкое вторжение заставило глухо застонать. Черт! Недавние благие намерения полетели в тартарары. Проклятый мужик не пожелал играть в детские игры. Что ж, сама виновата. Нужно было понимать, что такие, как он, не любят долгих прелюдий. А теперь остается только расслабиться и получать удовольствие.

Я сдержала рвущуюся с языка брань.

Охотник двигался быстро, мощно, его руки с легкостью поддерживали меня под бедра. Лицо выглядело странно замкнутым. Взгляд прожигал. Он не отводил его от моих глаз, и это возбуждало.

Под моими ладонями размеренно двигались мускулы, и я подстраивалась под движения крепкого тела, чувствуя, как, помимо желания, внутри скручивается живая горячая пружина.

С каждой минутой она сжималась все сильнее, пока не сорвалась сокрушительным оргазмом. Твою мать! Редко кому из людей удается быть таким убедительным с волчицей…

Мужик выдохнул сквозь зубы, позволил мне немного отдышаться и несколькими резкими выпадами завершил «акт любви». А потом окинул меня тяжелым взглядом, застегнул молнию на брюках и поднял валяющиеся на полу стринги. Была у меня дурацкая любовь к провокационному белью.

Усмехнувшись, охотник сжал в кулаке кружевные трусики и сунул их в карман.

— Так ты еще и фетишист? — хмыкнула в ответ.

— Не каждый день встречаешь такую горячую штучку. А уж в музеях — и того реже, — глаза охотника холодно блеснули. — Пора возвращаться.

Он подтолкнул меня к двери.