Спецзадание для истинной леди - Каммингс Мери - Страница 1

Мери Каммингс

Спецзадание для истинной леди

История первая

АЭРОПОРТ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Наш самолет, следующий рейсом Майами-Нью-Йорк, по техническим причинам вместо аэропорта Ла-Гардиа прибывает в аэропорт Монро. Повторяю, наш самолет по техническим причинам вместо аэропорта Ла-Гардиа прибывает в аэропорт Монро. Командир самолета и экипаж желают всем счастливого полета».

В принципе, в этом не было ничего страшного — даже для тех пассажиров, которых встречали в Ла-Гардиа, как и для тех, кто оставил там, на стоянке свои автомобили. Для них была организована бесплатная подвозка.

Лишь молодая женщина, сидевшая на одном из передних кресел, восприняла эту новость как катастрофу. Услышав слова «аэропорт Монро», она подскочила на месте, быстро обернулась к соседу и переспросила — правильно ли все поняла? Убедившись, что не ослышалась, женщина решительно нажала кнопку вызова стюардессы.

— Что вам угодно, мисс?

— Неужели мы действительно прибываем в аэропорт

Монро?

— Да, совершенно верно.

— Но я хочу в Ла-Гардиа? Я покупала билет до Ла-Гардиа и я хочу именно туда!

— К сожалению, по техническим причинам это невозможно. Наш самолет прибывает в аэропорт Монро, но вам будет предоставлена возможность бесплатно добраться до Ла-Гардиа.

— А нельзя мне поговорить с пилотом? Может быть, я сумею его уговорить? Я не хочу в Монро, я же специально выбрала рейс до Ла-Гардиа!

Стюардесса, привыкшая к подобным мелким скандалам, говорила успокаивающим тоном, пытаясь убедить строптивую пассажирку, что ничего страшного не произошло, но та была уже близка к истерике. Остальные пассажиры начали оборачиваться и переговариваться.

— Простите, мисс…

— Делано, Глэдис Делано.

— Простите, мисс Делано, но мы уже заходим на посадку и через четверть часа будем на земле.

— Но… — попыталась еще что-то возразить Глэдис и осеклась — это было уже безнадежно.

В аэропорт входить нельзя — придурок может быть в любую смену, не дай бог, заметит ее! Что же делать, господи, что делать?

А может, все-таки пройти через аэропорт, а если он осмелится появиться, обдать его ледяным презрением и неторопливо прошествовать мимо — пусть видит и страдает. Впрочем, страдать он не будет — слишком толстокож и ленив. Еще, чего доброго, ляпнет что-нибудь — и придется отвечать…

«Достоинство и приличие — вот качества истинной леди» — эту заповедь мать ей внушала с детства. А ответить ему — на людях — значило потерять это самое достоинство.

А может, не выходить и дождаться, пока самолет полетит еще куда-нибудь — хоть на Аляску?! Все лучше, чем сталкиваться носом к носу с этим флегматичным болваном. Амеба! Тюлень с зубочисткой!

А может, выйти, но не идти в здание аэропорта, а попытаться перебраться через ограду? Слава богу, вещей у нее — всего один чемодан, она даже в багаж его не стала сдавать! Сейчас темно, никто и не заметит. А потом проголосовать на шоссе и спокойно добраться до дому…

«Решено — так я и сделаю!», — подумала Глэдис и откинулась на сидении. Столько хлопот из-за какого-то негодяя, который не стоит ее мизинца! Да на него вообще внимания обращать не стоило бы! И что только женщины в нем находят?!

Еще полгода назад Глэдис не задала бы подобного вопроса — но с тех пор она его раскусила. Да он ничтожество! Пустое место! Медлительный тюфяк!

Впрочем, иногда его медлительность была кстати. Даже очень-очень кстати… Руки, медленно ласкающие ее, губы, медленно целующие ее грудь, медленное скольжение внутри нее… Глэдис обдало жаром, и она одернула себя — как можно сейчас об этом думать?! Да ей видеть его противно — не то, что вспоминать о его ласках!

Впрочем, она сама во всем виновата — с самого начала надо было думать лучше! Мама всегда говорила, что скоропалительные браки ни к чему хорошему не приводят. А их брак был именно таким — они оказались в постели через три часа после знакомства и поженились всего через неделю.

Правда, ничто в нем, на первый взгляд, не выдавало черную душу и подлую натуру мерзкого лживого бабника. Здоровенный — шесть футов пять дюймов1 — чуть ли не на полтора фута выше нее. Серые глаза, светлая шевелюра, в которую так приятно было запускать пальцы. И весьма привлекательный…

Ей завидовали все подруги — как же, этой малявке — и вдруг удалось отхватить такого шикарного парня!

— Простите, мисс, — голос стюардессы оторвал Глэдис от непрошеных воспоминаний. Она вскинула голову — какого черта ей мешают планировать операцию по спасению из ненавистного аэропорта! — и обнаружила, что в салоне никого нет. Самолет как-то незаметно сел, и все пассажиры уже ушли — почему же ей об этом не сказали?

— А куда этот самолет полетит дальше? — спросила она, не двигаясь с места.

— Простите, мисс? — стюардесса явно не поняла вопроса.

— Куда этот самолет полетит потом? — снова спросила Глэдис, тщательно выговаривая слова.

— Простите, мисс… — растерянно пробормотала стюардесса. Да что она, других слов не знает, что ли?

— Но я хочу в Ла-Гардиа! — попыталась Глэдис в последний раз поспорить с неизбежным.

— Простите, мисс, — с бесконечным терпением повторила стюардесса, — прошу вас выйти из самолета. Может быть, вы хотите, чтобы я пригласила кого-нибудь из службы безопасности аэропорта — помочь вам?

— Нет-нет, не стоит! — услышав эту угрозу, Глэдис вскочила, схватила чемодан и устремилась к выходу.

Это было как раз то, чего она больше всего хотела избежать — ее бывший муж, Джек Четтерсон, работал в службе безопасности аэропорта Монро.

Сойдя с трапа, Глэдис огляделась. Вдалеке светилось здание аэропорта, но автобус с пассажирами уже ушел. Ну и черт с ним! — ей было в другую сторону.

Слава богу, одежда на ней была темной. Темно-синий — под цвет глаз — костюм, черные сапоги на высоком каблуке, сумка и чемодан тоже черные.

В такой темноте никто и не заметит, как она тихонечко переберется через ограду и уйдет подальше отсюда.

По мере ее продвижения от маячивших на горизонте огней аэропорта толку было все меньше и меньше, и под ногами скоро стало совсем уже ничего не видно. Глэдис шла очень медленно, боясь споткнуться и надеясь, что рано или поздно наткнется на забор. Лучше бы пораньше! Трава, с воздуха всегда казавшаяся ей гладкой, как английский газон, изобиловала кочками и выбоинами, тонкие каблуки цеплялись за какие-то ветки и вязли в мокрой земле.

На забор она действительно наткнулась — увы, в прямом смысле этого слова. При очередном шаге, совершенно неожиданно, ее лицо, грудь, носок сапога и судорожно выброшенная вперед рука — словом, все тело — чувствительно соприкоснулись с шершавой твердой поверхностью. Звук, сопровождавший этот удар, гулко разнесся на сотню футов вокруг: «Бам-м».

Испуганно ойкнув, Глэдис отшатнулась и потеряла равновесие. Приземление было мягким — к сожалению. Если бы хоть кто-то поинтересовался ее мнением, она бы выбрала пусть более жесткое, но сухое место, а никак не лужу! С трудом встав на четвереньки, она нашарила сумку и выпрямилась. В кармане плаща должна была быть зажигалка — ее единственное спасение сейчас! Слава богу, что после ухода от мужа Глэдис начала курить — понемножку, иногда, чтобы показать всем окружающим, что она современная, эмансипированная и свободная женщина. А все он виноват! Если бы не эта мерзкая белобрысая рожа, она сейчас бы уже была дома, а не стояла на ветру с мокрой задницей, тщетно пытаясь что-то разглядеть в темноте.

К счастью, зажигалка нашлась быстро и даже сразу загорелась. В ее тусклом свете Глэдис нашла чемодан — прямо под ногами — и осмотрела забор.