Я с тобой не останусь (СИ) - Шавлюк Светлана - Страница 3

- Да, надо позвонить, ты права. Ритка, ты если сможешь, заезжай к ним иногда, пока меня не будет, присматривай за квартирой, ладно?

- Конечно, не переживай, только ты не теряйся, я буду звонить.

Мы еще долго обсуждали разные детали, я, наконец, сумела окончательно успокоиться, рассказала о том, что произошло вечером, о бессонной ночи и своем решении.

- Юле нужно позвонить, - вдруг вспомнила о групповом занятии в конце недели. – Знаешь, Ритка, спасибо тебе огромное, - сжала подругу в крепких объятиях. – Наверное, рано или поздно случилось бы что-нибудь непоправимое, если бы не ты.

- Если бы не я, эти отношения бы и не начались! – с горечью проговорила она.

- Ты не виновата. Ты ведь не знала, что все обернется вот так. Никто не знал и не знает до сих пор, какой он на самом деле, - горло снова стянуло от боли, я сделала несколько глотков воды и глубоко вдохнула.

Словно издеваясь, память подкидывала картинки из прошлого. Того прошлого, в котором я была счастливой и влюбленной. Там мои глаза искрились радостью, улыбка сверкала, а звонкий смех всегда был искренним. А рядом был нежный, обходительный и внимательный Руслан. Парень из сказки, который согрел своим теплом, окружил заботой и без конца повторял одну и ту же фразу «я никому тебя не отдам». Что же случилось, почему она со временем извратилась и превратилась в издевательское и насмешливое «ты никому не нужна»?

Да и нужна ли я кому-то? Разве что Ритка встретилась на моем ухабистом жизненном пути. Она бы, как обычно возмутилась, если бы узнала о моих мыслях. Раз за разом не переставала повторять, что мир не вертится только вокруг одного Руслана. Но он заполнил собой все. Шаг за шагом отвоевывал кусочек моего мира. Мне казалось, что он завоевывает меня, пытается объединить наши миры, создать единое счастье, а он кирпичик за кирпичиком выкладывал стену для моего заключения. Лишь одна брешь в этой клетке пошатнула его план – Ритка. Он всегда чувствовал опасность, которая исходила от нее. Препятствовал нашим встречам, пытался убедить, что эта дружба плохо влияет на меня, что Ритка будет мешать отношениям, что он сам сможет стать не только любимым мужчиной, но и преданным другом. Но я не могла отречься от нее. Не могла позволить себе забыть все то, что она сделала для меня, никогда не смогла бы обесценить ее помощь, ее значимость в моей жизни, и только благодаря этому сидела в зале ожидания и слушала противный голос диспетчера.

Глава 4

Ритка стояла на платформе и смотрела на меня. Поезд только набирал скорость, унося далеко-далеко от прошлого. По щекам подруги бежали тонкие ручейки слез, которые она даже не пыталась стереть. Я кусала губы, чтобы не завыть от отчаяния. Решение казалось сумасшедшим, неправильным, внезапно в груди вспыхнуло желание спрыгнуть с поезда, бросить все и остаться. Хотя бы ради Ритки. Ради того светлого кусочка жизни, тех воспоминаний, которые остались у меня в памяти. Ведь я ехала в никуда. Там в большом и незнакомом Красноярске не было ни близких, ни родных, ни даже знакомых. Чужой мир. А я не настолько сильна и храбра, чтобы покорить его или хотя бы подружиться с ним. Но поезд набирал ход, все быстрее убегая в неизвестность. Подруга уже пропала из виду, а я все стояла у холодного окна и смотрела вдаль, туда, где пережила слишком много горя. Я снова одна. И помощи ждать неоткуда. Почему жизнь раз за разом лишала меня самых дорогих сердцу людей. Забирала их, вынуждала меня выживать. Один за другим они сходили с моей дороги жизни, оставляя одну. Мама умерла, когда мне было девять. ДТП. Она две недели была в коме, а потом ее сердце остановилось. Тогда, еще ребенком, я впервые ощутила давящую пустоту, непонимание и всю несправедливость жизни. Я не видела маму после смерти, отец не пустил даже на похороны. Не знаю, хорошо это или плохо. Наверное, хорошо, я помню ее красивую и молодую, наверное, если бы не фотографии, то и вовсе уже забыла бы, как она выглядит. Папа тяжело переживал ее смерть. Лелея свое горе, забыл обо мне. Хотя мое детское сердечко рвалось от обиды, боли и чувства вины. Мне казалось, что я в чем-то провинилась, только в этом видела причину его холодности и безразличия. Но несмотря ни на что, он не стал топить свое горе в бутылке, как это бывает. Папа работал, кормил меня, одевал, но мы почти не общались, он не занимался со мной, не играл, почти не разговаривал. В девять лет я оказалась бы одна, предоставлена сама себе, если бы не бабушка. Она часто приезжала, готовила нормальную еду, учила и меня этому, делала со мной уроки, помогала и отвечала на множество вопросов пытливого ребенка. Мы вместе гуляли, много читали и разговаривали. Она водила меня в цирк, кино, парки. А потом, когда, спустя три года после смерти мамы, папа нашел себе женщину, то я и вовсе окончательно переехала к бабушке. У папы родился сын, ему вообще стало не до меня. Он регулярно давал деньги, редко приезжал, поздравлял с днем рождения, иногда несколько раз за год, потому что забывал точную дату. Бабушка заменила мне и отца, и мать. Она умерла, когда мне только-только исполнилось восемнадцать. Я уже училась в университете, где и познакомилась с Риткой. Именно она тогда помогла мне пережить эту трагедию. Тогда мне казалось, что мир рухнул в одно мгновение.

Я мало представляла, как буду жить дальше, но даже после смерти бабушка позаботилась обо мне – завещала квартиру. Видимо, и сама понимала, что без этой бумажки я могла бы остаться на улице. Отец очень удивился тому, как бабушка распорядилась своим имуществом. Но, благо, не пошел на поводу у своей новой и не очень дружелюбной по отношению ко мне жены. Он не стал устраивать скандалов и дележки, без слов согласился с решением матери. Я к тому моменту уже подрабатывала официанткой, а отец, каким бы не был, исправно платил алименты и оплачивал мне учебу. На булку хлеба я себе зарабатывала, иногда помогала Ритка, откровенно подкармливала, приносила продукты под видом гостинцев и не желала слушать возражения. После смерти бабушки я бы замкнулась в себе, если бы не Ритка. Она клещами вцепилась и не желала выпускать меня в объятия депрессии, одиночества и горя. Помогала с учебой, вытаскивала на прогулки, не давала унывать и вселяла веру в светлое будущее. Она просто заражала своим оптимизмом и излучала тепло. Когда вопрос с деньгами встал ребром, подкинула идею с квартирантами. Над этим вопросом я думала недолго, и вскоре обратилась в агентство недвижимости, в котором мне помогли найти двух девчонок, таких же студенток, как я. Они с радостью заняли две из трех комнат в квартире и исправно платили за жилье и счетчики. Это значительно облегчило жизнь, несмотря на некоторые неудобства. Я уже не выживала, а жила. Смирилась с потерей, лишь на могиле родных позволяла себе лить горькие слезы, а улыбка на лице все реже выглядела вымученной. А потом в компании, в которую меня притащила Ритка, познакомилась с Русланом, и жизнь моя изменилась абсолютно.

Вздрогнула, когда мысленный голос Руслана показался реальным. Сердце подпрыгнуло к самому горлу, чтобы с грохотом опуститься в пятки. Заозиралась. Люди, хмурые, улыбчивые, равнодушные, устраивались на местах, убирали вещи, знакомились с соседями, где-то чуть дальше галдели дети, предвещая беспокойный путь. Никого даже близко похожего на Руслана не было рядом. Мои соседи – молодая семейная пара пытались выяснить друг с другом, куда убрали документы и не обращали внимания на мой беспричинный испуг. С облегчением выдохнула и прикрыла глаза.

Еще на платформе я позвонила девочкам, которые жили в квартире, и предупредила их о своем отъезде, о Руслане и о Ритке. Девчонки были неплохими, за квартиру я не переживала, тем более с ней ничего не могло случиться под бдительным надзором Ритки. Звонок Юле отложила до следующей остановки поезда. Нужно было упорядочить все свои мысли, осознать свое решение, к которому я шла уже ни одну неделю, но которое так внезапно приняла, чтобы все рассказать ей.