Гайавата (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 120

Радоваться их успеху долго не пришлось, за спиной генерала раздалась серия взрывов.

- Господин! Артиллеристы уничтожены! – доложил заместитель. – Что нам делать?!

- Заткнись и труби общую атаку, всем кроме резерва!

Джудар-паша не дурак, дураки не возносятся так высоко. Самостоятельно, во всяком случае. А здесь даже последнему дураку скоро станет понятно, что если не сближаться с врагом, то он просто расстреляет марокканцев.

Солдаты на максимальном разгоне врезались в строй чужаков. Многие погибли на пиках, кого-то застрелили свинцовым залпом в упор, но остальные достигли врага. Началась ожесточенная рубка. Звон ударов металла о металл, крики, раскаты выстрелов, ржание коней и грохот артиллерии чужаков.

- Пылает брань... – тихо проговорил Джудар. Сейчас он ничего не мог поделать, лишь выбрать момент и ввести резерв в бой. – На холмах гром гремит(2)...

Иногда, во время битвы, в нем просыпается поэтическое настроение. Жаль, что он не записывает стихи, порождаемые в такие моменты.

Строй чужаков изогнулся под натиском, время ввести резерв.

- Труби атаку для резерва! – приказал Джудар-паша.

Лучшие воины, призванные перевесить баланс битвы в сторону победы, вступили в схватку. Сразу стала улучшаться обстановка, ворвавшись в левый фланг противника, резерв начал сминать чужаков, беспощадно рубя даже таких бронированных воинов. Секрет был в оружии. Солдаты привыкли к битвам с европейцами, поэтому оружие было специфическим. Широко применялись клевцы, чеканы, булавы, сабли с елманями и боевые топоры – всё для пробоя европейских доспехов. Поэтому крепкие доспехи чужаков не являлись каким-то особенным препятствием для смерти.

Джудар уже начал думать, как будет брать тот небольшой редут с пушками, как всё изменилось. Из кустов с правого фланга вышел резерв противника. Вопреки ожиданием, он не ввязался в ближний бой, а начал обстрел марокканцев. Сонгайцев уже не было, их перемололи и обратили в бегство полчаса назад. Джудару было плевать на них, потом переловит. А может и нет. Смертоносный и быстрый огонь чужаков убивал его солдат, которые валились на землю сломанными куклами.

- Коня мне! – приказал Джудар-паша. – Готовьтесь, мы вырежем этих стрелков!

Вскочив на боевого коня, он повел свой отряд на резерв противника. Те упустили из виду такую возможность, поэтому совершенно не были готовы к удару с фланга. Со стрелками было покончено. Но общую ситуацию это не изменило. Большая часть марокканских солдат была убита, так как смертоносный непрерывный обстрел с фланга и фронтальный ближний бой не оставил им и шанса. Чужаки тоже многих потеряли, в итоге получилось что-то вроде равноценного обмена смертями. Но лучше будет отступить.

- Труби отступление. Четвертый батальон оставить на заслон. – приказал Джудар, разворачивая коня.

Заместитель подал сигналы, Джудар уже было посчитал, что с четвертым батальоном придется попрощаться, но со стороны врагов тоже затрубил рог и они начали пятиться назад на тыловые укрепления, которые генерал приметил ещё в самом начале. Все это время они вели огонь по войскам Джудара, нанося определенный ущерб. Кажется, придется уходить в Томбукту, чтобы восстановить силы и запросить подкрепление из Марокко.

Через шесть часов ускоренного марша они отдалились от противника на достаточную дистанцию. Организовали лагерь, выставили охранение и принялись за подсчет потерь.

- Утихла брань племен; в пределах отдаленных... – проговорил тихо Джудар-паша, устало садясь на лежанку в шатре. – Не слышен битвы шум и голос труб военных... (3)

- Господин, провели подсчет потерь. – вошел в походный шатер заместитель.

- Излагай. – твердым голосом потребовал Джудар.

- Из пяти тысяч сынов Марокко мы потеряли безвозвратно две тысячи сто сорок воинов, потери сонгайского ополчения не поддаются подсчету, так как их вообще с нами нет, они сбежали в середине сражения. Сколько из них осталось лежать на поле боя – неизвестно. – дал рапорт заместитель. – Раненых у нас больше, тысяча как минимум получила легкие ранения, четыреста в тяжелом состоянии и многие из них умрут к утру. Лекарей не хватает, взять их неоткуда, мы слишком далеко.

- Ясно. – Джудар раздумывал. – С первыми лучами солнца уходим к Томбукту. Нужно восстановить силы, чтобы быть готовыми к возможной атаке чужеземцев.

Лагерь Армии Лиги

- Сколько? – спросил Ушастый Бизон, нервно теребя перевязь меча.

- Восемьсот семьдесят четыре. – ответил Белый Карибу, который только вернулся с оборонительных позиций.

Сильно выручила артиллерия, которая вела рискованный огонь в опасной близости от своих войск, тем самым снимая давление с напряженных участков, пусть и с риском задеть своих. Местность не позволила полноценно использовать преимущество нарезных мушкетов в дальности, но зато у них всегда было преимущество в скорострельности. Марокканцы были беззащитны после залпа, перезаряжая аркебузы в течение минуты, а вот ирокезы за это время стреляли четыре раза. Укрепления тоже сыграли свою роль, но не ключевую. Пушки из редута стреляли картечью, но слишком медленно. В итоге такие ужасные потери. На марокканцев Бизону было плевать, было жаль своих. Особенно жаль жертву резерва, которые выиграли эту битву, но заплатили своими жизнями. Неужели трудно было додуматься выслать с ними три десятка пикинеров, которые вместо этого остались под рукой? Бизон всё больше сомневался в своей компетентности. Пэйта бы не облажался на его месте.

- Грузите все ценности, какие только можно здесь собрать, при следующей атаке мы не выстоим. – решил Бизон. – Грузите вообще всё, подайте сигнал галеонам на рейде, пусть бросают балласт, загрузим всё золотом и трофеями. Мы уходим.

Комментарий к Глава тридцать шестая. Сонгайский тигр 1 – Альмалазим – заместитель, с арабского.

2 – Пушкин, Александр Сергеевич, если кто не знает.

3 – Он же. Это не значит, что мужик цитирует ещё не родившегося Пушкина, просто в Ъ-Пушкин стайле читает, он ведь обычный марокканский парень, читающий свои стихи. Я здесь привожу их не для конкретного изложения существующего стихотворения, а хочу лишь передать стиль и атмосферу.

====== Глава тридцать седьмая. Уравнение людей ======

- Это ещё кто? – Питер протёр сонное лицо и уставился на чернокожую девушку лет восемнадцати.

- Жена твоя, как и обещал! – Бизон удивительно быстро пришел в себя после вчерашней попойки.

- Какая, мать его, жена? – простонал Питер. – У меня и так целых две на балансе, не грузи меня!

- Какой-такой баланс? – не понял Бизон. – Смотри, красивая, сильная, бедра широкие, а к лицу привыкнешь, хотя, дикари говорили, что она довольно не дурна по их меркам. Бери!

- Нет. – покачал головой Питер и сел на кровати.

- Как нет?! Это подарок! – Бизон подтолкнул девушку к Питеру.

- Мне только людей ещё не дарили! Я сказал – нет! – Питер встал и принялся одеваться. Лишнего стеснения от того, что он стоит голый перед неизвестной девушкой, не возникало, поживи с его в общем длинном доме, и не к таким вещам станешь относиться равнодушно.

- Не отказывайся, я её через весь океан тащил, откармливал, холил и лелеял! – Бизон начал расстраиваться. – Ты же мне как брат! От всего сердца дарю!

Питер посмотрел в кристально честные глаза Ушастого Бизона, и понял, что тот не шутит.

- Ох, дьявол задери... Хорошо. – Питер знал, что пожалеет об этом уже сегодня, как только жены узнают о конкурентке.

Поздно, уже знают. В приоткрытую дверь спальни на короткий миг заглянула Кэнти.

- Хлебну я с тобою горюшка... – сказал Питер своей новой жене.

Чернокожая девушка не ответила на это горестное замечание, скорее всего не поняла ни слова.

- Сдай её на руки Мэке и Кэнти, а я слиняю в мастерскую. – сказал Питер Бизону, тот довольно кивнул. – И как её звать?

- Ифе, как мне сказал продавец. – ответил Бизон и повёл её в гостиную.

В мастерской был шум, Черный Бобёр распекал учеников за загубленную заготовку трубы для парового двигателя.