Вся жизнь — игра - Дубровина Татьяна - Страница 59

Георгий поднялся на локте, прислушался…

Топот снова раздался совсем рядом с ними, руку протяни и коснешься ночного разбойника…

— Вот паршивец, спать мешает! — громко сказал Георгий. — Сейчас я его поймаю!

Рита в ужасе зажала ему рот.

— Тише… Услышит…

Шаги замерли. И вновь раздались, уже ближе к очагу.

Георгий решительно откинул полог и выбрался из палатки.

Рита пыталась удержать его, вцепилась в руку, но он высвободился одним быстрым движением.

Она затаила дыхание.

Снаружи послышалась возня, кто-то упал на землю, покатился… Громыхнули камни очага… Заметался, шаря по кустам, свет фонарика.

Крадущиеся шаги приблизились к палатке, полог откинулся…

Шлеп! И прямо в Риту полетел фыркающий колючий клубок.

Она заорала истошно на все ущелье.

Яркий свет ударил в глаза, и Георгий сказал:

— Фу, даже уши заложило.

В светлом пятне на спальнике Рита увидела… ежика.

— Смыться хотел, бандит, — Георгий ткнул его пальцем.

Ежик опять зафыркал, ощетинился иголками, пряча от незнакомых страшилищ нежное уязвимое брюшко.

— Больше там никого нет? — удивилась Рита.

— Я поискал… Кажется, он был один, без семейства…

Она с недоверием уставилась на Георгия.

— Ты хочешь сказать, что это он так топал?

— А кто здесь еще может быть?

— Да кто угодно! Шакалы, гориллы, разбойники! Да здесь целый зоопарк! Нет, кунсткамера!

— Ежика испугалась! — хохотал Георгий. — Посмотри, какой маленький!

Он ухватил его двумя руками, тыча Рите прямо в лицо.

— Выбрось немедленно! — заверещала она.

— И не подумаю! Он будет жить с нами.

— Ну и спи со своим ежом!

Рита выдернула из-под него спальник, нырнула внутрь и быстро застегнула замок.

Георгий целую минуту мучительно раздумывал. И наконец изрек:

— Пожалуй, ты все-таки мягче…

Глава 11

ОГНЕННАЯ ЛАВА

Они уже далеко ушли от своего лагеря. Медленно брели вдоль по берегу, просто так, обследуя окрестности.

— Между прочим, это заповедное место, — говорил Георгий. — Я бы лично не пускал сюда диких туристов. Здесь надо устроить национальный парк, или заказник…

— Ежиков охранять? — усмехнулась Рита.

— Темнота! Посмотри вокруг, на всем Черном море только здесь сохранились реликтовые растения.

— Какие?

— С доисторических времен.

— Ты хочешь сказать, что этой сосне сто тысяч лет?

— Да поменьше, пожалуй, — хмыкнул он. — Но выглядит она так же. Вид не изменился. И сосны, и можжевельник ты можешь созерцать в том же виде, в каком видела их какая-нибудь пещерная девица в шкуре мамонта. И около ее логова топали точно такие же ежики, и лакомилась эта мохнатая дева той же самой ажиной…

Рита передернула плечами:

— Б-р-р… Как будто ничего с тех пор и не изменилось?

Георгий покосился на нее:

— Ну… Первобытная женщина чуть-чуть облагородилась… Выбрила подмышки, выщипала брови… А по сути…

— Сам ты… питекантроп!

Рита изо всех сил пихнула его в грудь. Георгий не удержался и свалился в воду, в заросли противных, ветвящихся водорослей.

— Ух… — глухо выдохнул он, стиснув зубы, и осторожно поднялся.

— Ушибся? — Рита виновато засуетилась рядом.

— Глянь-ка, что там?

На его спине между лопатками набухал кровью глубокий порез.

— Надо промыть, — ляпнула Рита первое, что пришло на ум.

— Не сыпь мне соль на рану… — дурашливо затянул он. — Тебе бы в гестапо служить, дорогая. Поплюй, и все пройдет.

И Рита тщательно поплевала и зализала ранку, чтобы ее не разъедала дальше морская соль.

Как будто ножом полоснули по спине… Непохоже на камень…

Она вошла в море и склонилась, пристально вглядываясь в дно.

Оно все было покрыто продолговатыми черными раковинами, запутанными в водорослях…

Рита ухватила одну, с трудом отодрала от камня и показала Георгию.

— Смотри, какая гадость… Они случайно не ядовитые?

— Это не гадость, это прелесть! — неожиданно просиял он. — Ах ты, добытчица! Все-таки дремлют в тебе древние инстинкты, хоть ты и сопротивляешься изо всех сил…

Он забыл про свой порез и тут же полез в море вслед за Ритой.

Добычу раковин он поставил прямо-таки на промышленную основу: отдирал от камня целый куст водорослей вместе с ракушками, бросал на берег и принимался за следующий. А там уже Рита отколупывала, выпутывала из коричневых зарослей черные раковинки и складывала в кучку, не совсем понимая, для чего они это делают.

— Снимай майку, — велел Георгий.

— Зачем?

— Не спорь, женщина!

И когда Рита стянула ее, он связал низ в тугой узел и насыпал в получившийся мешочек собранные ракушки.

— На обратном пути заберем, — здраво решил он. — Зачем зря таскаться?

— Это гербарий? или… море…барий?

— Маринобарий, — поправил Георгий. — Я тебе из них сделаю бусы и браслеты… На руки, на ноги и в нос. Тебе пойдет.

— Представляю! — фыркнула Рита. — Очень впечатляюще…

Они все шли и шли, непонятно куда. И вполне можно было бы уже повернуть в другую сторону…

Но, видимо, у Георгия была впереди какая-то цель, потому что он вполне уверенно топал вперед.

Наконец остановился и объявил:

— Пришли.

Выбранное им неизвестно за какие заслуги место ничем не отличалось от остального довольно унылого побережья. Справа скалы, слева море, кривобокие сосенки на вершине…

Георгий зачем-то полез вверх по почти отвесной скале, да еще и Риту потащил за собой.

Через несколько метров в скале обнаружился круглый покатый лаз, ведущий куда-то в самую глубину.

— Настоящие мужчины всегда пропускают женщин вперед, — заявил он, подпихивая к нему Риту.

— Ты хочешь от меня избавиться? — заверещала она, упираясь изо всех сил.

— Пока еще нет… — ухмыльнулся он и полез первым. — Вот так всегда… А потом обвиняешь в отсутствии хороших манер…

Рита поколебалась и скользнула вслед за ним в узкую дыру.

Секунда жуткого полета в темноте, в шорохе осыпающихся под ногами камней… и Георгий поймал ее внизу.

…Они стояли в длинной, довольно высокой пещере. Луч фонарика выхватывал из темноты осклизлые стены, покрытые беловатым наростом, стрельчатые своды грота, несколькими арками уходящие в глубину… и черное стоячее зеркало воды прямо под ногами…

Мамочки… Как же они отсюда выберутся?! Ей ни за что не протиснуться обратно в узкий крутой лаз…

— Нравится?

Кажется, он был горд собой.

— Б-безумно… — старательно удерживала дрожь Рита.

— Знаешь, куда мы с тобой попали?

— В преисподнюю, — мрачно пошутила Рита.

— М-м… Мы еще недостаточно нагрешили, — заметил он.

— А ты знаешь, как нам выбраться обратно?

— А тебе разве уже надоело? — безмятежно осведомился он.

— Ну что ты! Я в полном восторге…

— Правда? Тогда тебе будет интересно узнать одну весьма поучительную историю…

— Про девушку Кудыку? Или про старичка со старушкой?

Георгий выключил фонарь, и в темноте замерцали зеленоватым тусклым светом замшелые стены.

— Видишь?

— Опять планктон?

— Это же фосфор, — с легкой досадой сообщил он. — Не перебивай… — И он таинственно понизил голос: — Это светятся души несчастных влюбленных…

— Почему несчастных? — возразила Рита.

— Есть такая легенда, что давным-давно жила на берегу моря прекрасная царевна-королевна. Был у нее хрустальный дворец, алмазный замок и башня из слоновой кости. И сама она из себя красавица-раскрасавица… Грудь высокая, глаза зеленые, ножки точеные… Один только в королевне изъян. Позабыл Создатель вложить в прелестную грудь человеческое сердце… Много юношей добивались ее расположения, много зрелых мужей теряли сон и покой при одном только взгляде на раскрасавицу. Но принцесса любила только себя, единственную и неповторимую… А всем воздыхателям велела отправляться в глубокие копи, в сырые рудники и пробиваться сквозь толщу скалы к самому сердцу земли.