Спаситель (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 1

Дж. Р. Уорд

Спаситель

Информация о переводе:

Перевод: РыжаяАня, Naoma, Green Eyes

Редактура: Андрованда

Перевод осуществлен для группы vk.com/jrward

Глава 1

Дом Элиу Рэтбуна

Шэринг Кросс, Южная Каролина

— Я убью его, вот что я сделаю.

Рик Спрингфилд[1] — нет, не певец, хотя, родители могли бы и поднапрячь мозги, — запрыгнул на кровать королевского размера и свернул экземпляр «Ярмарки Тщеславия»[2], превращая глянец в оружие. Хорошо, что реклама по большей части ушла в интернет, и журналы заметно похудели, поэтому у него в руках образовался удобный твердый рулон из тонких страниц.

— Почему бы просто не выпустить летучую мышь через окно?

Дельный совет дала «подружка Джесси»[3], на которую он так хотел произвести впечатление — ее звали Эми Гонкао — и до этого момента уикенд в этом плане был довольно удачным. Они выехали из Филадельфии в пятницу в полдень, сократив рабочий день вдвое, и почти без пробок прикатили в гостиничный комплекс Элиу Рэтбуна около восьми, рухнули на кровать, на которой он сейчас пытался держать равновесие, а утром трижды занялись сексом.

И вот наступил вечер воскресенья, завтра до обеда им выезжать, если, конечно, побережье не будет штормить…

Летучая мышь нацелилась прямо ему в голову, беспорядочно хлопая крыльями, как мотылек, мотаясь из стороны в сторону, словно пьяная. Вспоминая, как это делал Пи Ви Риз[4], Рик принял стойку, как заправский бейсболист, и со всей силы размахнулся журналом.

Чертова летучая мышь метнулась в сторону, но его конечности продолжили движение уже по инерции, посылая его тело в крен, словно он давал мастер-класс по получению сотрясения мозга.

— Рик!

Эми поймала его, успев обхватить за бедро, толкнула в сторону, и он резко выбросил руку по направлению к ближайшей устойчивой цели — это оказалась ее голова. Когда ее волосы облепили его вспотевшую ладонь, послышалась ругань. От них обоих.

Летучая мышь вернулась и атаковала их, словно пикирующий бомбардировщик, в стиле «получи фашист гранату». И в мужественном порыве Рик, завопив, отскочил назад и сбил лампу. Когда она разбилась, и свет в комнате померк, осталась лишь тонкая полоса света под дверью, что хоть как-то действовала на сетчатку.

Кстати, о скорости передвижения. Он рухнул на кровать подобно мешку, и утащил Эми за собой. Обняв друг друга руками, они тяжело дышали, хотя в этом контакте сейчас не было ничего романтичного.

Нет. Это была аэробная тренировка под старую-добрую «Я буду жить»[5].

— Должно быть, она залетела в дымоход и вылетела из камина, — сказал он. — Мыши, кажется, переносчики бешенства?

А в это время под потолком так и летало кругами проклятье номера 214, на высоте, как надеялся Рик, не ниже десяти тысяч футов. Шум крыльев и писк были на удивление зловещими, хотя эта мерзость вряд ли весила больше куска хлеба. Еще и темнота нагоняла жути: и хотя мужчина в нем хотел решить проблему, стать героем и выглядеть лучше, чем он есть на самом деле, в глазах девушки, с которой он только начал встречаться… страх требовал делегировать решение этого вопроса кому-нибудь другому.

Пока их первый уикенд вместе не стал вирусной историей о том, как следует остерегаться летучих мышей, иначе вам грозит двухнедельный курс инъекций от бешенства.

— Это цирк какой-то. — Дыхание Эми коснулось его лица, оно пахло мятной зубной пастой, и было так приятно ощущать ее в своих объятьях, пусть они попали в стремную засаду в виде летучей мыши. — Давай рванем до двери и спустимся вниз, к стойке регистрации. Наверняка, это не первый случай, и это же не Дракула, на самом…

Дверь распахнулась.

Ни стука. Без скрипа петель. И вообще непонятно, как она открылась, потому что по ту сторону никого не было.

Луч света из коридора казался рукой помощи утопающему, но облегчение было недолгим. Фигура материализовалась из воздуха, перекрывая собой свет. В одно мгновение между косяками ничего не было, а в следующее появился огромный силуэт длинноволосого мужчины, с размахом плеч, как у боксера в тяжелом весе, с длинными мускулистыми руками, ногами как стальные балки. Из-за света, падающего из коридора, лица не было видно, и Рик был этому рад.

Потому что все в происходящем сейчас — размер фигуры и запах, что витал в воздухе — настоящий одеколон, не подделка, — наводило на мысль, что это был сон.

Кошмарный.

Фигура поднесла руку ко рту… или так казалась. Может, он достал кинжал из грудной кобуры?

Последовала пауза. Затем он выставил вперед указательный палец.

И наперекор всякой логике, летучая мышь полетела к нему, как будто ее призвал хозяин. И когда крылатое существо приземлилось на палец, словно птичка, голос, глубокий с акцентом, проник в мозг Рика, будто не через уши, а через лобную долю.

— Не люблю, когда в моем доме кого-то убивают, и ее присутствие здесь более желанно, чем твое.

Что-то капнуло с его пальца. Что-то красное и пугающее. Кровь.

Фигура исчезла так же, как и появилась, со скоростью удара паникующего сердца. И теперь, когда огромный силуэт не загораживал дверной проем, широкая полоса прекрасного света ворвалась в темноту и упала на узорчатый ковер гостиничного номера, на открытые чемоданы гостей, с разбросанными в беспорядке вещами, на антикварный комод, которым восхищалась Эми, как только они сюда вошли.

Так нормально, так естественно.

Вот только дверь закрылась сама по себе.

Как будто кто-то вернул ее на место силой мысли.

— Рик? — тихо спросила Эми. — Что это было? Я сплю?

Где-то над их головами раздавались звуки тяжелых шагов, они медленно пересекали чердак. Который, по идее, пустовал.

И его накрыло еще одно воспоминание из детства, и не о бейсбольном поле Малой лиги и полосатой форме маленьких «Янкиз», которую он носил с гордостью. Это был фермерский дом его бабушки со скрипящей лестницей и холл на втором этаже, из-за которого волосы на затылке вставали дыбом — потому что он вел к дальней спальне, где от туберкулеза умерла маленькая девочка.

Свистящий вздох. Затрудненное дыхание. Тихий плач.

Он просыпался от этих звуков каждую ночь в 2:39. И каждый раз, когда его будил призрачный вздох, и звук борьбы за глоток воздуха стоял в его ушах и в голове, он осознавал, когда вскакивал на кровати, что его окружает полная тишина, плотная, как черная дыра, что поглощала отголоски прошлого и угрожала своим гравитационным притяжением поглотить и его, не оставив и следа от того мальчишки, лишь пустую, еще не остывшую кровать, где когда-то лежало его живое тело.

Рик всегда знал с железобетонной уверенностью, присущей детскому чувству самосохранения, что молчание, та ужасная тишина была моментом смерти маленькой девочки и ее призрака. Кульминацией нескончаемого цикла мучений, который повторялся для нее снова и снова, каждую ночь, именно в то мгновенье, когда она умирает, и ее дух проигрывает битву, когда тело отказывается функционировать, ее долгий путь в могилу подходит к концу, и он наступает не со стоном, а с ужасной безжизненной тишиной.

Жутко пугающая хрень для девятилетнего мальчишки, каким он был тогда.

Рик никак не ожидал, что, будучи взрослым, снова почувствует что-то близкое к той растерянности и ужасу. Но жизнь подобно почтальону, доставляет определенную посылку по вашему эмоциональному адресу, и отказаться от этой услуги невозможно, равно как и вернуть доставленный товар.

Прошлое было постоянной величиной, также как и будущее — гипотетической, два конца одного спектра, где один был точным, конкретным, а другой — эфемерным, а текущее настоящее, единственный реальный момент, был фиксированной точкой, на которой вес жизни висел и раскачивался.