Верховный Главнокомандующий (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 50

Я б, конечно их по очереди, или даже — всех вместе, «огулял»… Причём, неоднократно и, возможно — с некоторыми безобидными извращениями… Но, в «Правилах» был категорический запрет флирта с сослуживцами — нарушителей выгоняли взашей, тут же. «Правила» придумал я лично, а оформил Генеральный Секретарь… Так если, сам их нарушать буду — то как я смогу что-то с других требовать?!

Поэтому, я только облизывался — как кот у стеклянной витрины молочного магазина, украдкой любуясь на девичьи стройные талии и соблазнительные попки…

Буквально мгновенно после тройного звонка, одна из официанток в белом прелестном передничке впорхнула вкупе-кабинет и, с очаровательным пшекским акцентом:

— Что изволит, Ваше Величество?

— Красавица! — расцвёл я в улыбке, — чаю, нам с господином судейским и, что-нибудь вкусное к чаю…

— Сию минуту, Государь!

Прелестница, так же грациозно выпорхнула и, через минут пять, двое опрятно одетых в народные городские костюмы мужиков-кухработников вносят и ставят пузатый тульский самовар на специально недавно оборудованный «чайный» столик с белоснежной скатертью. Ну и, всё что полагается для приятного чаепития по «английскому» образцу — изящные фарфоровые чашки на серебряных блюдечках, и такие же вазочки с разными вкусностями — разноцветным фруктовым сахаром, выборгскими кренделями, сдобными бубликами, сушками, разные булками и калачами…

— Да…, — только ахнул Ястржембский, — «чаепитие», я вижу, у нас с Вами предстоит долгим…

— Не извольте беспокоиться, Феликс Николаевич. В вашу «контору» уже позвонили и сообщили что Вы «арестованы» мною до полудня! Хахаха! Вы наливайте то, себе чаю… И, сахар берите — не стесняйтесь… Не мне же — Императору всея Руси, за Вами ухаживать, господин коллежский секретарь?!

Выпив в полной тишине полчашки, настраиваясь на нужный лад я, наконец спросил:

— Много приходилось слышать и читать про нашу российскую полицию противоречивого, Феликс Николаевич! С одной стороны — вроде защитники закона и оплот порядка, с другой стороны — очень много жалоб на грубый произвол и попрание самой полицией всех тех законов, которые она призвана защищать. Вы я вижу, смелый человек — самого царя допросить не побоялись… Так, расскажите мне как на духу, как всё обстоит на самом деле?

Ястржембский, не торопясь сделал несколько мелких глоточков горячего чая, не забывая «закусывать» фруктовым сахаром и булочками:

— Значит, всю правду Вам рассказать, Ваше Величество?

— Да! Всю правду, только правду и, ничего — кроме правды.

И, я услышал очень много для себя нового и интересного…

До войны и переезда в город Ставки Верховного Главнокомандования, за правопорядком и законностью в Могилеве зорко бдели две «няньки» — городская полиция и жандармское отделение. Последнее, финансировались из «центра» — на содержание собственной полиции же, уходила львиная доля городского бюджета.

Российская Империя — «которую мы потеряли» вместе с «хрустом французской булки», была полицейским государством — в прямом значении этого слова! Глава городской полиции Могилева — полицмейстер, подчинялся напрямую только могилёвскому же губернатору и, по всей совокупности гласной и негласной власти, значительно превосходил выборные гражданские власти — городского «Голову» и городскую Думу.

Полицейские чины помельче — участковые приставы, околоточные надзиратели и городовые, держали руку на пульсе практически всей частной жизни города!

Основной функцией полицейских было поддержание общественного порядка в городе, а под этим понятием подразумевалось не совсем то — к чему я привык в своё время. Не только уличных дебоширов утихомиривать и пьяных с улиц должны были подбирать полицейские но и например, следить — чтоб правильно соблюдалось «чинопочитание». Чтоб, простое быдло шапки снимало — когда мимо них начальство следовало и, по бульварам не гуляло да в кафешки не заглядывало. За такие «прегрешения» вполне можно было раскрутиться на звездюлину в полицейском околотке, хотя телесные наказания отменили ещё в начале века…

Кроме своих прямых — правоохранительных обязанностей, они вели между прочих дел санитарный надзор, например, следили за режимом работы торговых заведений — которые, даже закрывались и открывались по свистку городового!

Город был разделён на несколько участков — во главе с полицейскими приставами, имеющих помощников. Участки в свою очередь делились на околотки — под началом околоточных надзирателей, имеющих под своим началом несколько рядовых городовых. До войны, в Могилеве было восемь приставов, двадцать с чем-то околотков и около сто двадцати городовых. Сейчас, конечно, их число значительно увеличилось за счёт «командировочных».

Основную службу городовые несли на своих стационарных постах: патрулирование улиц применялось чрезвычайно редко — в «пиковых» же ситуациях, обычно привлекали солдат и казаков.

Никакого подобия «уголовного розыска», «Отдела по борьбе с организованной преступностью» и, прочего и, в помине не было! «Сыскные отделения», вообще-то предусмотренные последней судебной реформой аж от 1864 года, существовали только в самых крупных городах. Мелкие и средние уголовные дела расследовали судейские чиновники а, в случае особо запутанных дел, в Могилев вызывались сыщики из самой Москвы!

Функции нашего «ОМОНа» выполняли те же солдаты и казаки, а все без исключения дворники — в добровольно-принудительном порядке, совмещали обязанности советских «ДНДэшников» и полицейских стукачей-информаторов.

Методы работы полиции этого времени, были простыми и эффективными как дубина неандертальца: нарушителей или просто подозреваемых попросту пи…дили: как в виде наказания — так и, в целях профилактики! Причём, иногда избивали просто зверски: «Весь пол в участке был обагрён кровью!» Здесь, очень много от личности самого задержанного и, ещё больше — от личности полицейского зависит…

Конечно, несравнимо чаще били простых работяг или евреев из бедноты… Но, нет-нет — да и, доставалось довольно состоятельным купцам и даже дворянам! Впрочем, последних избивали крайне редко и, то — чаще всего по ошибке, а купцы всегда могли откупиться. По Могилеву ходит ещё довоенная «городская» легенда — как один купец-старообрядец отдал околоточному целых 160 рублей и в придачу кулёк сахару, за возможность уйти из околотка с целой физиономией.

Что касается самого криминала, то наиболее распространёнными его видами были драки по пьянке — иногда с поножовщиной или применением кольев вырванных из соседского плетня, воровство скота и домашней птицы — «а-ля Паниковский» и, карманные кражи на рынках. В сельской местности нередко встречались поджоги домов — наиболее осточертевших помещиков или просто соседей побогаче, конокрадство и самосуды над конокрадами… Ну и, совсем уж дикие случаи расправ над колдунами и ведьмами, обвинёнными людской молвой в «порче» скота или людей.

— Какое то средневековье! — невольно вырвалось у меня, — даже преступления, здесь какие-то патриархальные!

— Ну, не скажите, Ваше Величество! Как только построили железную дорогу, всё чаще и чаще стали попадаться «столичные» налётчики, фальшивомонетчики и проститутки.

— Да… Прогресс не остановить!

— Ну, а сейчас — когда у нас Ставка расположилась, наверняка надо ждать появления шпионов и революционеров-террористов с бомбами…

— Сплюньте ради Бога, Феликс Николаевич! Сплюньте! Сейчас ещё, чего доброго — накаркаете.

«Сплюнуть» в царском вагоне, Ястржембский не решился и, просто три раза, постучал по деревянному столу…

— Раз уж, к слову пришлось… А как дела в Могилеве обстоят с политическими преступлениями? — спрашиваю.

— Ну, как бы Вам сказать, Государь? Иногда, очень смешно «обстоят»!

— В смысле? Что здесь смешного, если некоторые несознательные личности хотят разрушить государство?!

Им здесь пока смешно — большинство российских чинуш, вполне благополучно сжились-сработались — сначала с Временными, а затем с Советской Властью, а мне со всем семейством, вполне определённо лоб зелёнкой намажут!