Спартак — воин иного мира. Том I (СИ) - Вульф Владимир - Страница 18

«Везет же ему», — позавидовал Малкольм.

Чем меньше оставалось до города, тем громаднее он становился. Со склона невозможно было в полной мере оценить его истинные размеры, а вот оказавшись внизу… Томас удивленно присвистнул и было чему: все это построили руками, а не при помощи машин, кранов и прочих благ технологичного мира. Примерно так он представлял себе города далекого прошлого — внушающими трепет, огромными и неприступными.

Подъезжая к воротам, Малкольм заметил, что стражники-зверолюди бросали на них любопытные взгляды. Впрочем, не только они. Все внимание было приковано к нему и к рогатому. Тот, правда, как обычно — пропускал все веселье. И, наверное, к счастью, потому что Томасу это «веселье» не пришлось по душе: на них глазели, как на диковинных существ из других миров, который привезли только с одной целью — удивить народ. Нет ничего приятного в том, чтобы быть экзотическим экспонатом. Но еще хуже осознавать, что его будут продавать именно как экзотическим экспонат. Так точно продадут подороже.

Пока с самым главным работорговцем разговаривал один из стражников, другой вальяжной походкой подошел к телеге с клеткой. Он окинул рогатого скучающим взглядом, задумчиво хмыкнул и повернулся к Тому. Его наружность несколько впечатляла: у волка отсутствовал один глаз — от верхной брови до левой щеки шел длинный, уродливо затянувшийся шрам. Осклабившись, он сначала осмотрел Малкольма с ног до головы, а в конце еще и принюхался. От этого еще больше стало жутко.

Беседа орка и стражника длилась недолго, но весьма продуктивно. Их пропустили вне очереди, заставив других потесниться. Возражать никто не стал. Проехав через ворота, они сразу попали на широкую улицу, ведущую вглубь города. «Цивилизация, — несказанно обрадовался Томас, ступая по аккуратно вымощенной из камня дороге. — Как я по тебе скучал». Даже не верится, что после всего пережитого ему удалось добраться до нее живым и невредимым.

Улицы были запружены народом, стражниками, повозками, телегами и каретами. Все куда-то спешили, неслись, бежали. Кучерам приходилось надрывать глотки, крича на зазевавшихся прохожих, чтобы ненароком на них не наехать. «Почти как дома», — отметил Томас. Один из работорговцев спрыгнул с лошади, взял ее под уздцы и зашагал рядом с ним. Караулил. Но сбегать Малкольм не собирался. Не видел смысла. Без знания языка он все равно в одиночку долго не протянет. Либо умрет от голода, либо нарвется на неприятности, либо схватят стражники и посадят в тюрьму. Слишком сомнительные перспективы. Кто знает, что бы с ним сделали те зверолюди, с которыми они встретились по дороге, если бы не орки. И знать, как ни странно, нисколько не хотелось.

Чтобы отвлечься от не очень веселых мыслей, Малкольм не без интереса принялся разглядывать двухэтажные каменные здания, которые, на первый взгляд, ничем не отличались друг от друга. Но приглядевшись к ним, он понял, что ошибался. Одни окна были затянуты шкурами животных, вторые чем-то непонятным желтовато-красного оттенка, а третьи — толстым мутным стеклом, через которое абсолютно ничего не было видно. И только в паре домов имелись нормальные по современным меркам окна с прозрачно-гладким стеклом, украшенные любопытными узорами, гербами или небольшими картинами. Этого же добра хватало и на каменных стенах. Они тоже отличались друг от друга сложностью и мастерством исполнения — от грубых, выдолбленных на скорую руку символов до сложных, впечатляющих своих изяществом рисунков, вырезанных с невероятной аккуратностью и точностью.

«Все богатые, что ли, одинаково себя ведут?» — меланхолично скривился Малкольм.

Взгляд зацепился за диковинное растение, обвивающий небольшой одноэтажный дом подобно плющу. Нежно-розовые цветы мягко покачивались на ветру вверх-вниз, словно стараясь загипнотизировать любого, кто осмелится залюбоваться ими. Ловя их легкие движения взглядом, Томас вдруг услышал необычайно сладкий аромат, от которого немного закружилась голова, а тело налилось приятной теплотой. Все проблемы, терзающие его разум, резко отошли на второй план, уступив новым ощущениям. Когда он в последний раз испытывал это странное, почти незнакомое чувство блаженства и умиротворения?

Цветы необычного растения продолжали покачиваться в незамысловатом ритме. Малкольм не в силах был отвести взгляд от прекрасных бутонов, благоухающих столь божественным и успокаивающим ароматом. Внутри все тянулось к ним, хотелось прикоснуться пальцами к диковинной красоте этого мира, проникнуться ею. Из мягких, но цепких лап наваждения Томаса вырвал мощный толчок в спину. Он чуть носом не клюнул землю, но рефлексы не подвели. Они сработали быстрее, чем мозг успел сообразить, что к чему. Это хорошо, значит, еще не все потеряно.

Том осторожно выпрямился, но на цветок не рискнул взглянуть. Побоялся. И так на душе дурно. Он только что пережил нечто неземное, нечто великолепное, нечто… Нечто невероятно прекрасное! Из-за чего возвращение в реальность давалось с огромным трудом. Опять придется мириться с этой серостью вокруг. Как вообще можно жить в мире, который настолько скучен и безрадостен?

Очень скоро они свернули с главной улицы и стали петлять по городу. Малкольм почти не смотрел, куда они идут: все отходил от странного, навеянного диковинным растением состояния. Потихоньку ощущения нереальности отступало, иллюзия идеального мира, которая прочно засела в голове, начала трескаться и рассыпаться. С каждой минутой она все больше воспринималась уже как сюрреалистический сон наяву, как краткий миг, когда что-то волшебное застлало взор, подменив настоящее миражом. Но самое важное — это чувство утраты, оно наконец-то перестало терзать Томаса.

Еще он понял, что только на него подействовало так растение. Орки вообще не обратили никакого на него внимания. Рогатый до сих пор притворялся статуей. И сами горожане вели себя так, словно это обычный цветок.

«У них, наверное, иммунитет к нему, — пришел к самому логичному выводу Томас. — Он наверняка бы подействовал и на рогатого, если бы не обратился в камень».

В нос ударил резкий запах навоза, перегноя и свежескошенной травы. Откуда-то раздалось глухое лошадиное ржанье. Орочий вождь исчез в трехэтажном здании. Малкольм окинул его скучающим взглядом. По сравнению с остальными оно было внушительного размера, но не для него. Он, как-никак, житель совсем другого мира, в котором подобные дома считаются нормой. Ну чем может впечатлить вполне обычная для средневековья постройка человека из двадцать первого века? Правильно, ничем. Вот крепость или стены — это да, это действительно удивительно. Или тот же амфитеатр, похожий на Колизей. Да на самих жителей куда интереснее смотреть, чем на какие-то здания.

Через десять минут показался орочий вождь. Он что-то сказал своей правой руке, которому Томас собирался когда-нибудь отомстить, как представится подходящий случай, тот передал это остальным. В этот момент как раз два крепких зверочеловека открыли широкие ворота конюшни, куда орки завели своих четвероногих питомцев. Туда же поместились и телеги. Помещение было довольно просторное, ухоженное, несмотря на стойкий и неприятный запах лошадиного пота, навоза и много чего еще.

Малкольм справедливо полагал, что сейчас его затолкают обратно в клетку к рогатому, но нет. Пока все занимались своими делами, один из зеленокожих стоял рядом с ним и держал под руку, словно до этого он несколько раз пытался сбежать. Не тут-то было. Бежать просто некуда и бессмысленно. Он не суровый выживальщик, как Беар Гриллс, который вытворял просто невозможные вещи. Тот всегда придумает, как выбраться из абсолютно любой ситуации. Сложно представить, что этого человека вообще хоть что-то может смутить или заставить паниковать. А вот Томас не такой. Он не смог придумать ничего умнее, чем просто ждать своей участи.

Орки потыкали рогатого всем, чем можно было, но так и не смогли заставить его вернуться в нормальное состояние. Махнув на него рукой, они закрыли клетку и оставили одного сторожить существо. Томаса же, напротив, повели вглубь таверны. Не осталось никаких сомнений, что здесь собираются путешествие во всей страны. Или королевства? Он даже не знал, какой здесь царит уклад. Как вообще можно выжить в мире, о котором ни черта не ведаешь? Так же легко нарваться на неприятности, просто нагрубив кому-нибудь влиятельному. Или нарушить закон.