В бой уходили десантники - Громов Иван - Страница 40

Здесь, у Полошкова, десантники впервые увидели в действии Ленинградский коммунистический батальон. Бойцы-коммунисты, не сгибаясь под пулями, густыми цепями наступали правее, в направлении деревни Ганновка. В гражданской одежде, а некоторые в обмундировании командиров с винтовками наперевес, как в дни гражданской войны, шли они сквозь огонь врага. Пули и осколки вырывали из их рядов бойцов, но живые ускоренным шагом двигались вперед. «Стальные это люди — коммунисты, — думал Сергей Морозов. — Без поддержки артиллерии и танков идут. И как идут!»

Перевалив через железную дорогу, батальон ушел вправо, а танкисты атаковали высоту.

Загорелась одна танкетка, другая. Выстрелов противотанкового орудия не слышалось. Как потом выяснилось, фашисты поразили танкетки из противотанкового ружья. Захватив высоту, бойцы увидели это крупнокалиберное ружье. Рядом лежали двое гитлеровцев. Их сразили очередями из танкетки, которая первой ворвалась на высотку.

Во второй половине дня батальон усилили зенитной счетверенной установкой на автомашине, и танкисты с оставшимися тремя Т-37 погнали фашистов до реки Остер. Деревни Егоровну, Зарубец, Первомайское очистили от противника в короткое время.

Вечером хоронили убитых. Кто-то предложил рыть могилы у большого дуба, что севернее Полошково: и место заметное, и сохранится этот дуб как памятник на долгие времена. Здесь и предали белорусской земле командиров взводов Комарова и Брызгалова, политрука Быковского и механика-водителя Туманова. Здесь же похоронили и других танкистов.

На следующий день противник крупными силами перешел в наступление на Первомайское. Танкисты встретили цепи фашистов пулеметным огнем. Из березовой рощи вперед выдвинулись танкетки, и огонь обороны еще больше усилился, но противник начал обтекать позиции танкистов, и они оказались в полуокружении.

И тогда Георгий Штирбул получил указание старшего лейтенанта Владимира Сидорова передать приказ командирам танков ударить по прорвавшимся фашистам с тыла. Он рванулся к ближайшей танкетке. Подбежал вплотную и долго колотил саперной лопаткой по броне, пока не открылся люк. Только таким способом можно было передать экипажу новый приказ. Танкисты этот приказ выполнили. Угроза охвата позиций с флангов миновала.

В те дни неравную борьбу с превосходившими силами противника вели все подразделения корпуса. Обстановка под Кричевом еще более обострилась.

Полковник Л. М. Сандалов отмечал, что к исходу первой пятидневки августа участилась разведка врага на флангах корпуса Л. Г. Петровского — у Рогачева и Жлобина, а также от Довска до Гомеля и на участках восточнее Кричева.

Полковник И. Т. Гришин убыл на новую должность. Документы за командира корпуса 6 августа уже подписал полковник А. Ф. Казанкин.

С утра 8 августа в районе Кричева развернулись упорнейшие бои основных сил 13-й армии с войсками группы Гудериана, которые поддерживала авиация.

Уставшие и поредевшие подразделения обеих бригад десантников до 13 августа продолжали вести напряженные бои с наступавшим противником.

Действия 7-й бригады под командованием волевого и решительного майора Василия Лещинина, начиная от Бахровки, отличались особым напряжением и драматизмом.

Противник, пользуясь отсутствием сплошного фронта, обходил батальоны, и они сражались в окружении.

Вернувшийся к исполнению обязанностей начальника штаба бригады майор А. Ф. Евграфов, помогая новому комбригу, посылал в таких случаях на выручку попавших в беду подразделений инициативного и смелого начальника разведки капитана А. В. Сергиенко. И он с небольшим резервом бойцов выводил из окружения роты и батальоны.

Майор В. А. Лещинин, прибывший на бригаду с должности старшего помощника начальника боевой подготовки 13-й армии, в первые дни не мог изменить свои представления о боях в изложении уставов. Должность курсового командира в Минском пехотном училище, командование в этом же училище батальоном курсантов и учеба в Военной академии имени М. В. Фрунзе оставили в его сознании глубокий след. Сам он и сотни выпущенных им лейтенантов, казалось, были отлично подготовленными командирами, но первые недели войны убедили их, что одних академических знаний недостаточно для победы над врагом. Требовались боевой опыт, смекалка, ясное командирское предвидение.

Вместо наступления с участием танков, авиации и артиллерии, прорывов механизированных соединений на большую глубину, чему учились командиры в предвоенные годы, шли трудные, кровопролитные бои в обороне.

Бригада десантников майора Лещинина, уже разбавленная влившимся пополнением, с несколькими «сорокапятками» сражалась до последней возможности.

13 августа все четыре батальона уже вели бои под Титовкой, километрах в 20 восточнее Климовичей.

Здесь комиссар 1-го батальона младший политрук Василий Алексеев лично руководил в бою батальоном. Снова — уже в который раз! — политработник со звездами на рукаве водил бойцов в атаку.

Рядом, протаранив оборону малочисленной 6-й стрелковой дивизии, фашисты двинулись на тылы бригады.

Спасая положение, капитан И. И. Чепурный ударил по прорвавшемуся противнику ротой младшего лейтенанта Василия Горячева. Десантники атаковали так лихо, что колонна машин фашистского штаба, устремившаяся за первым эшелоном, была разгромлена полностью. Запылали несколько машин. В одном автобусе обнаружили ценные документы. В числе трофеев оказались четыре исправных мотоцикла и легковой автомобиль. Прорыв здесь ликвидировали, но на других участках фашисты продолжали наступать крупными силами.

В тот же день в районе Антоновки гитлеровцы прорвались до командного пункта 8-й бригады. Командиры штаба, комендантский взвод и подразделение охраны вступили в бой. Спокойствие и мужество комбрига и комиссара и на этот раз спасло положение.

Рядом с самокатчиком из роты связи Виктором Рыбаковым строчил из автомата и шифровальщик младший лейтенант Михаил Михеев. Все в этом бою, заняв окопы, стали рядовыми бойцами. Лес гудел автоматными очередями. Щелкали винтовки и карабины. Гудели, извергая огонь, «дегтяри»…

— Бей фашистов! Держись! — слышался голос старшего батальонного комиссара В. А. Никитина.

— Не трусь! — подбадривал бойцов комбриг. — Подготовить гранаты с оборонительными чехлами!

Фашисты, услышав эти команды, притихли.

На левом фланге группу охраны возглавил первый помощник начальника штаба бригады лейтенант Александр Соловьев. В наступившей тишине бойцы услышали команду:

— Подготовиться к атаке!

Его приказ повторили по всему участку.

— В атаку! За Родину! — подал он новую команду, и бойцы бросились на залегших фашистов.

По десантникам хлестнули огнем «шмайсеры». Несколько бойцов упали. Контратака захлебнулась, но и фашисты ничего особенного не добились. Они ждали подкрепление.

Лейтенант Соловьев снова возглавил атаку. На этот раз гитлеровцы, не приняв рукопашной, побежали.

Около батальона фашистов полегло у командного пункта бригады. Остальные дрогнули, отступили.

В этом трудном лесном бою сложили головы многие защитники командного пункта. Во время контратаки погиб лейтенант Александр Соловьев. Вечером в маленькую Ошерку, что в Вичугском районе Ивановской области, отправили похоронку. Погиб и помощник начальника 4-го отделения бригады лейтенант Петр Апраксин. О его гибели родные узнали после изгнания фашистов со Смоленщины. Жили они в деревне Соловьеве Кардымовского района, где в те дни тоже полыхала война.

Шли бойцы на прорыв

Еще 10 августа в командование Центральным фронтом вступил один из прославленных военачальников гражданской войны генерал-лейтенант М. Г. Ефремов. Он побывал под Кричевом и по прибытии в Гомель, где размещался штаб фронта, рассказал, что положение в районе этого маленького города на Соже более чем тяжелое. Наши истощенные дивизии и воздушно-десантные бригады едва сдерживали натиск механизированных войск врага.

Утром того же дня враг форсировал Днепр в районе Стрешина и устремился к Довеку, навстречу своим дивизиям, наступавшим с севера. Корпус Л. Г. Петровского в районе Рогачева и Жлобина оказался, по существу, в окружении.