В бой уходили десантники - Громов Иван - Страница 24

Александр Алексеевич Онуфриев рассудил, что шедшему замыкающим 4-му батальону майора Ивана Журко проще, чем другим, развернуться в обратную сторону. Быстро освободили для его подразделений автотранспорт в других батальонах, и он начал готовиться к движению.

Заместитель командира бригады по материально-техническому обеспечению Иван Белоусов остался фактически без средств передвижения.

Представителем от командования во время переброски первого отряда к Березине назначили начальника оперативного отделения штаба бригады Николая Сагайдачного. Щупленький, энергичный, волевой, он быстро собрал колонну. Знал комбриг, кому поручить команду в таком деле. Сагайдачный сделал, казалось, невозможное, чтобы решить вопросы срочной переброски 4-го батальона к Березине, куда, как предупредили, уже прорвались войска фашистов или высадился их воздушный десант.

Его властный характер почувствовали и комбат, и адъютант старший батальона Борис Симкин.

Зина Щемелева в свои восемнадцать лет уже многое видела, но неизвестность тревожила. Волновались, как она понимала, и другие, но только не военврач 3-го ранга Степан Александров. Он уселся рядом с шофером и подал одну-единственную команду:

— Приготовиться к маршу! Фельдшеру Бабкину организовать наблюдение за воздухом!

— Товарищ майор Журко, пора двигаться! — послышался голос Сагайдачного.

Зина обернулась и увидела, как командир батальона подошел к начальнику оперативного отделения бригады и начал что-то объяснять.

— Принимаю команду на себя! — решительно объявил всем Сагайдачный. — Кто готов — вперед за ротой лейтенанта Дрозда. Остальные догонят. Я в голове колонны.

Послышались указания командиров подразделений, доклады о готовности к маршу. Колонна, наконец, тронулась. За полуторкой Николая Сагайдачного, словно привязанная, двигалась машина с разведгруппой 1-го батальона, который должен быть этим же транспортом переброшен к Свислочи следующим рейсом. Группу возглавлял адъютант старший батальона старший лейтенант Агей Гапоненко. У него задача — доложить комбригу о силах противника, разведать маршрут и срочно доставить автомобили обратно.

Колонна проскочила Червень сравнительно быстро и уже знакомым маршрутом направилась дальше. Начались ухабы и выбоины. Скорость упала, но убавилась и пыльная завеса. Десантников бросало от борта к борту, но колонна спешила. А редколесье вокруг и кустарник, который прижимался к дороге, уже, как чудилось Зине, были заняты врагом. Машины медленно одолели деревянный мостик через Свислочь. Позади остались приземистые домики деревни.

Наблюдательную Зину Щемелеву поразило, что никто из крестьян не вышел на улицу. В деревне будто все вымерло. «С чего бы это? — подумала она. — Даже любопытные мальчишки не провожают колонну».

Дорога совсем испортилась. Машины на выбоинах бросало так, что скрипели борта. У некоторых из них парили радиаторы.

«Так где же десант?» — подумала Зина, и в этот момент впереди затрещало, забухало. Мимо машины стремительно пронеслись «светлячки». Это были трассирующие пули, о которых она еще не знала.

Колонна остановилась. Бойцы выпрыгнули из машин в придорожную канаву. В направлении кустов защелкали наши самозарядные винтовки, или, как их называли, СВТ. В эту ружейно-автоматную стрельбу вплетались и очереди «дегтярей» — ручных пулеметов.

— Фельдшер Бабкин и Щемелева, приготовить медпункт к работе! — скомандовал врач. — Машину в кусты, замаскировать, немедленно!

Бой начался. Зина, будто во сне, слышала непонятные команды, видела, как бойцы, развернувшись в цепь, с командирами впереди двинулись в сторону, где заливался лаем вражеский пулемет. А опустевшие машины разворачивались в обратную сторону.

Через мииуту-другую снова затрещали очереди вражеских автоматов. Слева от дороги послышался треск еще одного пулемета фашистов. Но цепь не остановилась. И вот один боец упал. Зина поняла: ранен или убит.

— Разрешите оказать помощь, товарищ военврач? — спросила она. — Я быстро!

— Это не твое дело, — бросил немногословный Степан Александров. — Ты лучше Бабкину помоги и перестань глазеть. А раненых и без тебя перевяжут.

— Разрешите мне самой, это близко. В роте у них санитара не видно.

— Ладно, Щемелева, давай! — уступил врач.

Она приметила тот кустик, где осел боец, и побежала, не кланяясь пулям. Не хватало дыхания. Споткнулась и упала. А приподнявшись, увидела поредевшую цепь: «Значит, уже не один боец ранен, а может, и убит». «Скорее!» — приказала она себе и снова бросилась вперед. Увидев бойца, опустилась на колени.

«Жив, жив!» — мелькнуло в голове. Он лежал лицом вниз и силился подняться. Перевернула его на спину. Раненый ойкнул, открыл глаза.

— Пить, пить! — требовал он.

— Сейчас, миленький. Потерпи!

Она шарила в сумке в поисках большого бинта и видела на груди бурое пятно от крови. Начала расстегивать гимнастерку. Пальцы слушались плохо. Сняла ремень. Завернула гимнастерку и нательную рубашку вверх под самый подбородок.

— Потерпи, потерпи. Сейчас перевяжу!

Боец лежал на спине и молча смотрел в небо. А кровь тонкой струйкой, в такт дыханию, пульсировала из маленькой ранки. Она подготовила марлевые тампоны. Приподняла бойца и, усадив впереди себя, увидела еще одну рану на спине: «Значит, ранение сквозное». И начала перевязывать, пока не кончился бинт.

— Вот и все! — сказала облегченно.

Раненому стало лучше, и он выдавил:

— Спасибо, сестричка.

— Полежи. Сейчас в санчасть тебя доставят! — И она побежала к своей машине.

Стрельба не утихала. Огонь стал плотнее. Роты залегли и начали окапываться.

Справа от дороги действовали десантники роты лейтенанта Никиты Дрозда. Рассчитывая лишь на свои силы, он отдал команду уничтожить вражеский пулемет гранатами. Ведь пушек и пулеметов в этот момент в батальоне не было — не доставили их сюда. И двое бойцов по-пластунски сближались с кустарником.

— После взрыва гранат — вперед! — отдал он команду, и связные кинулись к взводам.

Все готовились к атаке и наблюдали за смельчаками-гранатометчиками. Они все ближе подбирались к кустарнику, который по-прежнему свирепствовал огнем. Было время, когда гранатометчиков потеряли из виду. А они, оказавшись в ложбинке, набирались сил перед последним броском. Их снова увидели. Они ползли на взгорок. Фашисты заметили бойцов, хлестанули свинцом, и гранатометчики замерли, притаились.

«Теперь им пулемет не уничтожить, — думал ротный, — но атаковать можно, внимание противника раздвоилось».

Вдруг оба бойца, вскочив, бросились вперед, но тут же пророкотала пулеметная очередь. Один из десантников упал как подкошенный, а другой все-таки успел бросить гранату и упал, чтобы подготовить новую.

— Вперед, десантники! За Родину! — встав в полный рост, подал команду лейтенант Дрозд.

Бойцы устремились за ротным. Эта атака была первой в жизни и заместителя политрука роты Сергея Гумелева. Он бежал, не разбирая под ногами кочковатого поля. Одна мысль стучала в голове: «Вперед, только вперед, по мне равняются все бойцы!»

Теперь вражеский пулемет вел огонь по цепи. С оглушительным треском резанула очередь. «Свою не услышишь, — вспомнил он разговор бывалых. — Значит, мимо. Вперед, замполитрука, вперед!» — подбадривал себя Сергей.

А оставшийся в живых гранатометчик приподнялся и снова метнул гранату. Громыхнул сильный взрыв, и пулемет умолк.

— Ур-р-ра! — вырвалось у Сергея.

Его ликование услышали другие, и цепь в десятки голосов подхватила победоносное «ура!». В груди Сергея, паренька из села Колыбельска, что на Рязанщине, все ликовало. Вскочил в полный рост и смельчак-гранатометчик. Для гарантии он выпустил очередь по пулемету и тоже торжествовал. Поднял автомат над головой, выкрикнул атакующим:

— Вперед! Путь свободен!

Сергей подбежал к вражескому пулемету. Вот он какой! С толстым кожухом. На сошках. С магазином, в котором оставалась набитая патронами металлическая лента.